Сайеда овдовела, опустела ее затканная золотом постель, но она и не думала горевать. Гораздо большую озабоченность вызывали у нее государственные дела: образовалась новая империя, и даже если она носила имя Сельджука, подлинным основателем считался ее почивший супруг Тогрул-бек. Не грозила ли мусульманскому Востоку анархия в связи с отсутствием потомства? Братьев, племянников, кузенов был легион. Турки не признавали ни права наследования власти старшим сыном, ни вообще каких-либо законов наследования.
Из рядов многочисленных родственников вскоре выдвинулся претендент на престол — Алп-Арслан[22], сын Чагры-бека. В несколько месяцев он обошел всех остальных членов клана, расправившись с одними, купив благожелательность других, и был уже готов предстать перед подданными как великий государь, твердый и справедливый, однако его соперники пустили слушок: если Тогрулу приписывали безграничную мужественность, Алп-Арслана, отца девяти детей, как ни странно, подозревали в том, что его мало притягивал противоположный пол. Враги окрестили его бабой, а придворные старались вообще избегать этой темы. Именно эта его репутация, заслуженная или нет, послужила причиной его гибели, так преждевременно оборвавшей правление, от которого очень многого ожидали.
Но этого ни Джахан, ни Омар знать еще не могли. Когда они предавались утехам в бельведере Абу-Тахера, Алп-Арслану было тридцать восемь лет, и он был самым могущественным человеком на земле. Его империя простиралась от Кабула до Средиземного моря, власть его была беспредельна, армия предана, а в визирях у него ходил умнейший человек того времени — Низам Эль-Мульк. Алп-Арслан одержал недавно сокрушительную победу над Византийской империей в местечке Малазгерд в Анатолии. Византийская армия была истреблена, а василевс[23]пленен. Во всех мечетях славили подвиги Алп-Арслана, передавали из уст в уста, как в решающий час он облачился в белый саван, натерся благовониями, собственноручно подвязал хвост своему коню и смог взять на подступах к своему лагерю разведчиков-славян, высланных византийцами, как наказал их, велев отрезать носы, и как, в конце концов, вернул свободу василевсу.
Для всего ислама это был важный исторический рубеж, а для Самарканда предмет головной боли. Алп-Арслан всегда жаждал овладеть им и даже предпринял ряд попыток для этого. Однако война с византийцами принудила его заключить мирный договор с правителем Самарканда, скрепленный к тому же династическими браками: Маликшах[24], старший сын султана, женился на Теркен Хатум, сестре Насера, а сам хан женился на дочери Алп-Арслана.
Однако отсрочка никого не ввела в заблуждение. Правитель Самарканда, узнав о победе, одержанной тестем над христианами, приготовился к худшему. И не ошибся.
Двести тысяч сельджукских всадников были готовы перейти реку, которая в те времена называлась Джейхун, в древности Оксус, а впоследствии станет Амударьей. На то, чтобы преодолеть ее по шаткой переправе, составленной из связанных между собой лодок, ушло двадцать дней.
В тронном зале, хотя и заполненном до отказа, все это время царила тишина, как в доме, где есть покойник. Хан был сражен выпавшим на его долю испытанием; придворные, не видя привычных вспышек гнева, не слыша ругательств, совсем приуныли. Его спесь была для них знаком надежности положения, пусть даже они и становились ее жертвами. Его присмиревший вид их беспокоил, поскольку они чувствовали, что он смирился с неизбежностью, и подумывали о своем спасении: бежать, предать его уже сейчас, подождать, молиться?
День за днем хан со свитой отправлялся осматривать крепостные стены, показаться народу и войскам. Во время одного такого обхода группа горожан попыталась приблизиться к нему. Охрана преградила им путь, и тогда они стали кричать, что готовы встать в строй рядом с воинами, сражаться и умереть за город, хана и династию. Ничуть не обрадованный их энтузиазмом, Насер-хан пришел в раздражение, прервал обход, приказав солдатам разогнать горожан. А вернувшись во дворец, принялся наставлять военачальников:
— Когда мой дед, да сохранит Господь в нас воспоминание о его мудрости; пожелал захватить город Балх, его жители взялись за оружие и истребили огромное количество наших войск, обратив нашу армию в бегство. Мой предок написал Махмуду, правителю Балха, письмо, полное упреков: «С тем, чтобы на поле брани сошлись наши войска и Господь присудил победу тому, кого сочтет достойным, я согласен, но что будет, если обычные люди станут вмешиваться в наши раздоры?» Махмуд признал его правоту, наказал подданных, запретил им носить оружие и заставил заплатить за вред, причиненный неприятельской стороне. То, что верно для жителей Балха, еще более верно для жителей Самарканда, непокорных от природы, и я скорее предпочту одному без оружия отправиться к Алп-Арслану, чем быть обязанным своим спасением горожанам.
Военачальники все как один придерживались того же мнения и обещали пресекать любое поползновение со стороны народных масс участвовать в боевых действиях, а также еще раз присягнули на верность ему и поклялись сражаться подобно раненому зверю. Это были не пустые слова. Воины Заречья ценились не меньше воинов сельджуков.
Преимущество Алп-Арслана состояло лишь в числе воинов и возрасте его династии. Он принадлежал ко второму поколению правителей, еще полному завоевательного рвения. А Насер был в своей династии пятым и больше тяготел к пожинанию плодов, чем к утомительным походам, направленным на расширение владений.
Хайям старался держаться подальше от событий, происходящих в городе, объятом беспокойством ввиду надвигающейся угрозы. Разумеется, совсем уклониться от появления при дворе или у кади в такую трудную для всех минуту он не мог. Но чаще всего он подолгу не выходил из дому, с головой погрузившись в свои труды, или заполнял страницы книги, словно война существовала для него лишь как источник мудрой отрешенности от мирской суеты. Одна Джахан связывала его со совершающейся драмой, принося новости, рассказывая о царящих во дворце настроениях. Правда, это не вызывало у него особого интереса.
Алп-Арслан уже выступил со своим войском в поход на Самарканд. Огромное малоподвижное войско, недостаток дисциплины, болезни, болота — все это затрудняло передвижение. К тому же порой приходилось сталкиваться с весьма ожесточенным сопротивлением. Особенно много неприятностей доставил ему комендант одной из крепостей. Крепость, даже и не крепость, а крепостица располагалась на реке. Вполне можно было бы обойти ее и продвигаться вперед, но тогда подвергались бы опасности тылы, да и отступление было бы затруднено. Ничего не поделаешь, прежде нужно было смять сопротивление небольшого гарнизона и уж потом идти дальше: прошло десять дней, как Алп-Арслан отдал приказ взять крошечное укрепленное место.
