Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
– А откуда у тебя брат? – удивилась Чижик.
– Нету у неё никакого брата, – объяснила Сорочинская. – Это-то и интересно.
– Да. И всё равно я знаю, что этот человек мой брат, зовут его Войдан…
– Не бывает такого имени, – заявила Чижик.
– Дай рассказать, – зажала ей рот Сорочинская. – В кои веки раз наша принцесса решила что-то рассказать, а ты!..
– Почему принцесса? – спросила Санечка.
– Ой, да это мы тебя промеж собой так прозвали: ручки помыть, ушки помыть, шнурочки погладить… Рассказывай.
– Я-то как раз нормально живу, – обиделась Санечка, – это вы в грязи какое-то удовольствие находите…
– У меня мамка дома по два раза в день полы мыла, – тихо-тихо сказала Сорочинская. – И что она видела, кроме этого пола? А руки у неё какие стали… Да ладно тебе, я же не в обиду сказала.
– Я тоже зря брякнула. Извини, Валечка. Ох… и всё равно настроение пропало.
– Ну, расскажи-и… – протянула Чижик. – Ну, чего тебе…
– Да там нечего рассказывать. Просто странный какой-то сон. Яркий, но ни о чём. Я так не умею рассказывать. Очень долго все куда-то идут. И я иду, но меня вроде бы не видят. Или делают вид, что не видят. И все чего-то ждут. Ничего не говорят, но почему-то понятно, что вот-вот – и начнётся… Приходят в церковь. Красивая такая, из белого камня. Только почему-то крестов нет. На берегу реки. Там… ну, как в кино: священник весь в золотом, свечи горят, хор поёт… и вот ещё интересно: голоса вроде бы и слышны, а в то же время – полнейшая тишина. Как в кино в том же: изображение есть, а звук отключён. Священник брата венчает, и я вдруг со стороны вижу, что венчает-то он его – со мной… только с мёртвой. Я – невидимая – это вижу, и я же – мёртвая, старая – там стою. А все видят какую-то другую…
– Ну, мать, – сказала Сорочинская, – пора тебе замуж. А то насмотришься таких мультиков, и ку-ку.
– Давай её сосватаем за нового военрука, – предложила Чижик.
– Да ну его, – сказала Сорочинская. – Ни кола ни двора. Живёт в нашей общаге…
– В нашей? – почему-то удивилась Санечка.
– Ну да. На втором этаже, в семейном крылышке…
В своей пустой комнате Алексей застелил кровать, лёг не раздеваясь поверх одеяла и стал смотреть в потолок.
Похоже, надо было что-то делать, и делать как можно быстрее.
Ах, Еванфия… как же ты позволила так задёшево убить себя? А ты, Домнин многомудрый, не догадался, что дойти до цели – это не задача; задача же – найти девицу среди сотен подобных ей…
В легендах было просто: по щеке искомой особы ползла мушка, или катилась слеза, или птичка бросала отметину с большой высоты. Ничего подобного здесь ждать не приходилось. Даже прямой вопрос был неуместен и бессмыслен, поскольку кесаревна спрятана на совесть – в том числе и от себя самой. И надо сейчас, не вставая с кровати, самому придумать способ распознать её… причём распознать быстро, надёжно и по возможности незаметно.
Но ничего, кроме примитивного просмотра журналов, где обязательно должен быть указан домашний адрес студентки: село Салтыковка Озёрского района (туда его вывели карты, и там лежала Еванфия), – он не придумал. Так что придётся ждать завтрашнего дня.
Он покосился на стены, всё ещё запятнанные невидимой слизью, и вдруг подумал, что это могли искать не его.
Конечно же!..
Спать было нельзя.
Алексей надел мягкие чёрные кроссовки и вышел в коридор. Было начало третьего.
Большой дом спал. Здесь, не в точечном объёме каморки, а в ломаной линии коридора – он почувствовал, как шевельнулись где-то глубоко угнетённые местными законами те малые умения, которыми он владел. Но – только шевельнулись… и тут же съёжились, как нежные листья мимозы.
Может быть, всё складывается к лучшему, подумал Алексей. Самый надёжный способ невовремя выдать себя – начать тревожить тонкий мир. Будем просто внимательно слушать…
Широко простирает уши свои отважник Пактовий в дела человеческие. Подпись: Мих. Ломоносов. Что-то похожее было написано на траченном непогодой щите у ворот страшно вонючего завода… Алексей ехал в автобусе из Салтыковки на станцию Озёрск, чтобы там сесть на электричку, и, проехав этот завод, автобус остановился, два парня с одутловатыми мордами просунулись в дверь и спросили хмуро: кому и сколько? Человек пять подали им деньги и получили по одной или по две пластиковых бутылки с прозрачной жидкостью, потом уже Алексей догадался: спирт… "А милиция у них купленная вся", – сказал один из покупателей, с ним как-то отчаянно согласились, автобус же тем временем катил дальше, по обе стороны дороги были заснеженные поля, очень далеко чернел лес и стояли грязно-розовые дома.
Внизу, в застеклённой и зарешёченной каморке, на медицинской кушетке спал милиционер. Спал бдительно: как ни тихо шёл Алексей, он приподнял голову и посмотрел на него.
– Ты кто? А, сообразил. Новый военрук?
– Так точно. Извини, что разбудил…
– Да я не сплю. Днём выспался.
– Я вот тоже… Вообще не могу на новом месте, пока не привыкну.
– Знакомо. Куришь?
– Курю, – Алексей нырнул в карман, достал "Кэмел" – единственный здешний табак, который чем-то напоминал настоящий.
– О, – согласился милиционер, Алексей наконец сосчитал его звёздочку: младший лейтенант. – Богато.
– Стараемся, – пожал Алексей плечами.
Они немного подымили молча.
– Как тут обстановка? – спросил Алексей.
– Всяко, – сказал милиционер. – На праздники было тяжко, теперь вот двадцать третьего февраля да восьмого марта – тоже концерты ожидаются… А так – ничего. Терпимо.
– Понятно.
– Через вход-то этот лезут отмороженные. Которые поумнее – тем девки из окон сами верёвки бросают. Но это уже не наша компетенция. Ваша, скорее.
– Ну да. Других забот нет.
– Есть, наверное. Но и эта тоже. Ты ещё новенький, а вот как начнёт с тебя директриса стружку снимать…
– Не начнёт. Слабо.
– Посмотрим. Из десанта?
– Спецназ сухопутных войск.
– Ого. И где служил?
– Спроси лучше, где не служил. Даже на Северном полюсе – и то служил полгода.
– Чёрта ты там делал?
– А мы там охрану аэродрома дрессировали. Чтоб не оплывали от безделья.
– Какого аэродрома?
– Ну, был там аэродром. Истребители стояли. Чтобы, значит, "бэ-пятьдесят вторые" перехватывать над бескрайними просторами Арктики.
– Серьёзно, не свистишь?
– А смысл? Ты же не девушка, чтобы мне тебя ещё и очаровывать…
Так они поболтали минут десять, потом Алексей зевнул, сказал: "Кажется, всё-таки сморило…" – и поднялся на свой этаж.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
