Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Значит, так, смотри и слушай внимательно. У этого пистолета, в отличие от пээма, предохранитель снимается вверх. Видишь красную точку?
Перед тем как отдать вальтер мальчишке, Глеб внимательно его осмотрел, вынув обойму и сняв затвор. Пистолет оказался в превосходном состоянии. И еще, он не ошибался: калибр у пистолета действительно был мал, пять и шесть миллиметра, или двадцать второй. Словом, то, что называется «мелкашка». Патрон кольцевого воспламенения с безоболочечной пулей, больше всего подходящий для охоты на мелких грызунов. В детстве они с пацанами мастерили самоделки под такой патрон. Ничего сложного: две трубки, вложенная одна в другую, болт и резинка от велосипедной камеры. Его друг даже ладонь себе прострелил, слишком ненадежная конструкция.
Ну и позже приходилось иметь с такими патронами дело: со снайперской винтовкой, разработанной на основе биатлонной. Но она так, против собачек и людей, не защищенных бронежилетами, на дистанции тридцать – сорок метров. Собачкам, и не каким-то там дворовым цепным барбосам – специально обученным псам, его научили рвать пасть в самом прямом смысле этого слова. Именно пасть – наиболее уязвимое место. Вернее, не пасть – нижнюю челюсть. Но много ли это меняет? Вот только эти существа совсем не собаки, а у такого калибра при отличной баллистике останавливающее действие никакое. Увеличить его, конечно, можно путем нехитрых манипуляций с пулей, но вряд ли даже этого хватит.
– Дед рассказывал, такие когда-то были у британских коммандос, – сказал вдруг Егор, видя, как внимательно рассматривает Чужинов пистолет.
– Держи, – Глеб протянул ему собранный вальтер, – и не забудь, что предохранитель снимается вверх.
Он не представлял, что делать дальше и куда направиться. Чужинов знал только одно: теперь у него есть цель – этот мальчишка должен остаться жив, и все его дальнейшие планы приобретали хоть какую-то осмысленность…
– Во, еще одна тварина сдохла, – известил всех Семен Поликарпов, дежуривший у входа на чердак.
– Может, повезет, как тем? – Голос Кирилла Лажева звучал без особой уверенности.
– Вряд ли, чтобы они все вдруг сразу сдохли, единственный раз и слышал о подобном случае, – засомневался Поликарпов.
Каждый знал историю о том, как однажды немалая стая тварей, загнавшая несколько человек на крышу, вся передохла в течение нескольких часов прямо у них на глазах.
Мертвых тварей попадалось достаточно и раньше, но чтобы вот так, разом… Когда впервые начали обнаруживать трупы, причем в немалом количестве, люди воспрянули духом: глядишь, через какое-то время все хищники передохнут. Увы, надеждам сбыться было не суждено: отродий меньше не становилось.
Глеб слышал множество версий произошедшего, и одна из них показалась ему наиболее правдоподобной, а именно: в течение жизни количество сердечных сокращений у живых существ примерно одинаково, что у воробья, что у слона, что у человека, разница только в частоте. У воробья она за тысячу, ни со слоном, ни с человеком не сравнить, соответственно, и срок жизни пичуги очень мал. У тварей пульс огромный, тот же воробей обзавидуется, но и живут они несравненно меньше птиц. Зато и регенерация бешеная, и плодовитость ужасающая. К тому же твари абсолютно нечувствительны к боли, и единственный способ борьбы с ними – убить или хотя бы обездвижить.
«Возможно, те твари и наплодились в одно время. Именно по этой причине все они тогда и передохли у людей на глазах», – предполагал рассказчик.
Дом, принадлежащий прежнему знакомцу Лажева, скорее всего давно уже мертвому, был небольшим – шесть на шесть метров, к тому же часть пространства занимала печная труба кирпичной кладки, и места на чердаке оставалось не так уж много. Хуже того, для теплоты был насыпан шлак, а от него и грязи, и пыли хватает.
– Замо́к, что ли, твой друган не мог сделать? – ворчал Семен.
– Какой замо́к? – Лажев уже наслушался, что у его друга руки не из того места растут и вообще что дом маленький, не кирпичный, не двухэтажный и не забранный по всем окнам толстыми решетками или бронежалюзи. Тогда оставалось бы только проделать в потолке люк.
– Чика терпеть решеток не мог, – поначалу попытался объяснить Кирилл, но потом плюнул.
– Такой замок: мешают глину с опилками, чтобы не растрескалась, и заливают сверху. Держит тепло не хуже, а такой грязи нет, – объяснил Поликарпов. – И где он только шлак в этом захолустье отыскал? – недоумевал Семен.
– В кочегарке. Она школу отапливала, клуб и сельсовет. И вообще: не нравится здесь, вали в соседний дом, он как раз кирпичный.
«Я тоже сомневаюсь, что эти твари передохнут, – думал Чужинов. – Вот в то, что сюда могут заявиться новые, верится гораздо больше. Значит, необходимо что-то предпринять. Только что?»
– Глеб, – отвлек его от размышлений голос Молинова, – взгляни. Видишь ее?
Чужинов кивнул: вижу.
– Как ты думаешь, сама не сдохнет?
– Нет, только если ты ей в этом поможешь, – улыбнулся он.
Через дыру в крыше были видны голова и часть туловища твари, и она явно не собиралась подыхать сама. Убивать тварь, которая вот-вот отдаст концы сама, – лишний перевод патронов, но эта, за которой они наблюдали, явно заслуживала пули.
Молинов перевел предохранитель на одиночные выстрелы, затем плавно потянул спусковой крючок. Тварь как подкошенная завалилась набок и даже дергаться не подумала.
– Сам дорабатывал? – поинтересовался Глеб.
– А чего там военного? – пожал плечами Молинов. – Конечно, сам.
Спуск у таров довольно тугой, но Эдуард положил на крючок самый кончик указательного пальца.
– Глеб, – это была уже Полина, – ничего придумать нельзя? Душно тут – ужас. Что к вечеру-то будет?
– «Придумать»? Можно, Полина, еще как можно. Хватит нам на чердаке загорать, нас поди заждались уже. Сделаем-ка мы вот что…
Глава 5
Приманка для тварей
К утру погода разгулялась, тучи развеялись, и солнце стало по-настоящему жарким. На чердаке стояла духота, и, несмотря на то что доски фронтона давно были выбиты, люди то и дело утирали с лица пот. Земля много дней впитывала влагу и теперь щедро отдавала ее в виде испарений. Крытая железом крыша накалилась, и до нее невозможно было дотронуться. Питьевая вода, несмотря на все попытки экономии, убывала с катастрофической быстротой.
Глеб смотрел на близкую реку Семеновскую, разлившуюся до небывалой ширины.
«В такую бы погоду да на море, – размечтался он. – Искупаться бы, за мидиями понырять, а вечером запечь их на костре, да под вино или пиво. И чтобы Марина была. Хорошая девушка, будь со мной все по-другому, о лучшей подруге и мечтать бы не приходилось».
Рассказывали ему: твари собираются во время шторма на берегу, когда там полно статического электричества. Самому же Глебу однажды доводилось наблюдать, как беснуются они во время грозы, когда воздух буквально им пропитан.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
