— Кикимора хитрее, сама знаешь…
Он долго говорил с хозяином — аборигеном с косичкой, длинной бородой, в расписанной вручную рубахе. Катерина плохо понимала его английский. Потом хозяин ушел в дом и вернулся с парой бумерангов. Они казались чуть толще тех, что на прилавке. Леший расплатился, они попрощались и сели в машину.
Перед тем как свернуть на автобан, Леший остановил машину. Он взял бумеранг, провел пальцем по внутреннему краю, и он раскрылся.
— Тайник? — охнула она от неожиданности.
— Конечно, — с самодовольством подростка кивнул он. — Очень важная вещь.
— Откуда ты узнал о таких?
— От знакомых пиратов.
— Брось, Леший. Мы уже выросли из детства.
— Мы — нет. Мы там останемся на всю жизнь. — Он засмеялся. — Иначе мы не встретились бы на детском празднике. — Он протянул ей один бумеранг и сказал: — Он мой, но будет висеть у тебя на стене. А это твой — он будет у меня на стене…
Она вспомнила, что должна забрать подарок у Марии для комитета, и заволновалась.
— Как ты думаешь, что приготовили в подарок ваши женщины нашим? — с тревогой в голосе спросила она. — Может быть, знаешь, если ты такой важный человек в сообществе скаутов? Хорошо бы что-то легкое, из папиросной бумаги…
Он фыркнул.
— У тебя есть время помечтать… — Леший громко рассмеялся. — Немного времени…
Подарком оказалось огромное стеганое двуспальное одеяло из лоскутков. Когда Катерина Николаевна взяла сверток, ее почти не было видно под ним.
Вернувшись в Москву, она долго не могла прийти в себя — в своем полушарии надо снова встать на ноги, но голова отказывалась. В ней все еще сидели Кикимора и Леший. Писать отчет о поездке было трудно, как никогда.
Куратор назначил встречу возле витрин телеграфного агентства. Как всегда, боясь опоздать, она пришла раньше времени и рассматривала снимки, выставленные под стеклом.
Да неужели! На нее смотрела женщина с дикими глазами, она стояла на деревянном помосте и прижимала к груди расписной самовар. Катерина прошлась взглядом по лицам и увидела круглую, наголо стриженную голову Лешего. Он сложил руки на груди, на лице его замерла улыбка.
Она снова перевела взгляд на себя. Почему у нее такое испуганное лицо? Она как будто озирается, силясь кого-то увидеть. Но в тот момент она понятия не имела, что Леший в толпе. А Мария — вон она — поднимается по ступенькам на помост, чтобы взять у нее самовар.
Едва она перевела дыхание, над ухом раздался насмешливый голос:
— Вы потрясающе выглядите, вон там, — указал на фотографию.
Она резко обернулась.
— Спасибо. Но вид у меня какой-то… дикий. — Она усмехнулась.
— Я бы не сказал.
Она наклонилась и открыла сумочку, чтобы вынуть отчет.
— А вы написали в нем, — начал он, принимая пакет, — о том человеке? — Он указал на Лешего.
— А… что о нем? — Катя почувствовала, как сердце рухнуло и покатилось вниз. — Он не женщина.
— Я думаю, вы убедились в этом, — тихо сказал он. Ее сердце подпрыгнуло и шлепнулось на место. Да черт побери! Что он ей сделает? Ну, выгонят ее от ВИП-Дам, подумаешь!
И как бывает, когда что-то важное становится не важным, она успокоилась, сердце, вернувшись на привычное место, начало ровно биться.
— Я давно знаю Алексея Соболева, — продолжал Куратор. — О его детстве тоже. О вас в этом детстве. — Катерина Николаевна резко повернулась к мужчине. — Я знаю, кто вы. — Он следил за ее лицом, и перемены в нем явно забавляли его. Сейчас оно покрылось густой красной краской. — Вы Кикимора. Хи-хи… — Куратор протянул руку и взял ее руку в свою. — Все в порядке, Катерина Николаевна. Вы с ним встретитесь снова. Скоро.
— Когда? — спросила она.
— Вы увидите его в Чехии, в Брно. Передайте ему привет. От Сергея Антоновича.
А потом началась та жизнь, которая, похоже, подошла к концу…
6
В дверь тихо постучали. Галия, узнала она по вкрадчивой манере, остальные входят без стука.
— Это я, — услышала она традиционное приветствие. — Привет.
— Входи-входи, как раз вовремя. — Катерина посмотрела на часы. — Запрем дверь и попьем чаю.
— У меня к тебе предложение-приглашение. — Галия помахала чем-то бумажным, ярким и броским.
Билеты, догадалась Катерина.
— Куда это?
— На оружейную выставку.
— Ку-да! — ахнула Катя. — Что там делать?
— Понимаешь, приехали племянники, все четверо, и достали меня. — Галия улыбнулась, было видно, как нравилась ей их привязчивость. — Но чтобы не умереть там от тоски, я взяла билеты для тебя и твоей племянницы. Я помню, что ты говорила о Саше. Тогда, в Гоа. Ты ведь тоже решила ею заняться по-настоящему?
Катерина кивнула:
— Решила. Хорошо, попробую вытащить ее за компанию.
Она понимала, что Галия, кроме всего прочего, хочет познакомить своих ребят с Сашей. Старший парень, кажется, почти ровесник ее племянницы. Значит, Галия считает, что такое знакомство ему пойдет на пользу?
За чаем они поболтали — все о том же. Что происходит в ВИП-Дамском комитете, какие новые арендаторы въехали в особняк, как выглядят и чем удивляют.
Галия ушла, а Катерина вспомнила о поездке в индийскую провинцию, ныне модную Гоа. Пожалуй, это единственное место, куда Леший не прилетел на свидание. Она ждала его, как ждала повсюду, он никогда не звонил, ничего не обещал, ни о чем не просил и не спрашивал. Как будто все знал сам.
Но поездка, в которой она оказалась бок о бок с Галией, заставила ее посмотреть на свою жизнь иначе. Прагматичнее, что ли.
Прежде она видела себя просто Катей, Катериной Николаевной Лосевой. Какого возраста? Да никакого. Одного и того же, вечного, обыкновенного. Так случается с людьми, у которых под носом нет тех, кто быстро растет, меняется. Когда не с кем себя сравнивать. Она жила и жила, не думая ни о чем, кроме новых поездок. Так было и раньше, до встречи с Лешим в Сиднее.
К каждой командировке она готовилась так страстно, что начальницы, наблюдая за ней, говорили: Лосева — находка для комитета. Знает английский как родной, нравится иностранкам, образованна и из хорошей семьи.
Все было правдой. Даже про семью. Ее отца, инженера Лосева, перевели из Алдана в Москву вскоре после отъезда Соболевых в Китай. Его забрало к себе министерство, там отец работал до пенсии и много лет после нее. Может быть, он не ушел бы оттуда и сейчас, остался бы консультантом, но новые времена и новые люди вытеснили старых. А золотые прииски, открытие которых не состоялось бы без инженера Лосева, перешли в частные руки. Об этом он не мог слышать и почти не приезжал в Москву. Вместе с женой он жил в Купавне — у Катиных родителей там хороший дом. Она осталась одна в трехкомнатной квартире на Ленинском проспекте. Все это хорошо известно ее начальницам.
