— Я никогда не была здесь… — сказала Марина.
— Выходит, будем сочетать приятное с полезным, — ответил Муравьев. — Исправим пробел в твоих знаниях и вкусно поужинаем.
— Приятное — это вкусный ужин? — уточнила Марина.
— С тобой вкусный ужин не может быть неприятным, — усмехнулся Муравьев. — Проходи, столик нам заказан.
— Рад тебя видеть, Игорь, — сказал официант. — Проходи, столик у окна, как ты любишь.
— Спасибо, Макс. Мне у вас нравится.
Пышноволосая блондинка сорвалась со своего места, обняла Муравьева, смачно поцеловала в губы, несмотря на мрачный взгляд своего мужчины.
— Игорек! Рада тебя видеть. А что — ничего телка. У тебя всегда был отличный вкус.
— Спасибо, Ната, — сказал Муравьев. — Ты отлично выглядишь, рад за тебя.
Марина, нервно оглядываясь, подошла к столу, села в глубокое кресло. Похоже, все тут только и думали о том, какой замечательный артист сегодня ужинает вместе с ними!
— Ты специально притащил меня сюда? — недовольно спросила она. — Чтобы показать, какой знаменитый, да?
— Нет. Просто мне нравится этот ресторан, а то, что меня тут знают… Извини, издержки профессии.
Официант Максим уже стоял у их столика, ожидая заказа.
— Марина, рекомендую на закуску стерлядь заливную, кстати, стерлядь нужно готовить свежую, замороженная теряет свой вкус, и это правило наш Онегин соблюдает. Рулет из поросенка или наш добрый оливье. Он у них замечательный.
— Оливье! — решительно сказала Марина — хоть что-то здесь было знакомое и не коробило ее. Стерлядь заливная — это уж слишком. Могла бы сама заказать такое, но поскольку он тут хозяин, пусть кормит ее оливье!
— Затем…
— Рулет из свинины по-русски.
— Мне то же самое, — сказал Муравьев. — Вместо хлеба — расстегай московский с мясом и яйцом. И с вязигой. Сбитень суздальский и бутылку водки. Ты не возражаешь, Марина?
— Куда уж мне возражать… — пробормотала она.
Под рюмку водки из запотевшего хрустального кувшина салат оливье показался обалденно вкусным. А свежие расстегаи вместо хлеба — просто наслаждением. Марина пила, ела в свое удовольствие, попутно замечая, что музыка в ресторане звучит, и дамы так и ходят вокруг их стола, приглашая Игоря на танец, а он вежливо отказывается. Кошмар! Ни один из мужиков не пригласил ее! Конечно, отказала бы, но они-то могли бы попробовать…
Выходит, не могли. Так уж уважали Игоря? А что тут еще можно предположить?
Впервые она чувствовала себя совершенно никем рядом с каким-то столпом… непонятно чего. Вот он — великий, а она — никто. По актерским меркам так оно и было, но ведь она не жила по этим меркам и привыкла, что ее встречают с почтением, уважают!
Муравьев заметил грусть в ее глазах:
— Марин, не бери дурного в голову. Как тебе рулет из свинины? Под него еще рюмочку?
— Кто бы отказался…
— Ну, за тебя. Позволь пригласить на тихое танго?
— А как тут не позволишь, когда все глазеют на тебя? Ладно, пошли потанцуем.
«Пятачок» у сцены, где сидели музыканты, заметно опустел, когда Муравьев стал танцевать с Мариной. Дамы предпочитали смотреть на своего кумира, а их солидные спутники пили водку и предлагали дамам самые изысканные блюда, желая отвлечь их взоры от знаменитого артиста. Почти все отказывались — какие деликатесы, когда тут сам Муравьев!
— Ну, уел ты меня, Муравьев, — тихо сказала Марина. — Поняла, какое я ничтожество.
— Да перестань, Маринка. Все это чушь. Знаешь, о чем я думал, когда сидел в ванне? Когда ты позвонила мне?
— О чем?
— Что бы приготовить на ужин для себя, любимого. Решил, что лучше всего — цыпленка табака и салат из свежих помидоров.
— Ты умеешь готовить? — удивилась Марина.
— Еще как умею! И вот тебе сказ о том, кто есть ты, а кто я. Была мысль пригласить в свою скромную квартирку, угостить отменно… Не решился. Она действительно скромная, в хрущобе, однокомнатная…
— Даже не знаю… — сказала Марина, крепко обнимая его. — Если бы предложил — отказалась бы. Но теперь, когда увидела все это, наверное, соглашусь. Уж лучше пробовать твоего цыпленка в хрущобе, чем чувствовать взгляды этих теток.
— Заметано. Следующий раз мы встречаемся у меня, и там будут блюда только те, которые сам приготовлю. Для тебя.
— Ага, размечтался!
— Марин, почему обижаешь? Я что, похож на злодея?
— Ты и есть злодей, посмотри, все бабы только и смотрят на тебя. Не жрут, пьют и мечтают…
— Это их проблемы. Пошли к столу.
— Пошли. Кстати, расстегаи с вязигой обалденные. С рулетом из свинины просто фантастика получается!
— Пошли к столу? У тебя еще есть на тарелке свиной рулет и расстегаи.
— Пошли.
Они выпили еще по рюмке водки, принялись закусывать, благо было чем.
— Игорь, а ты всегда тут находишь себе женщин? — спросила Марина.
— Иногда, — честно ответил он. — Когда совсем уж тоскливо на душе.
— А сейчас?
— Сейчас? Мне просто хорошо, и никакую другую я даже видеть не хочу. Правда, Маринка, не хочу.
— Значит, хочешь меня?
— А что, есть такие, которые не хотят?
— Знаешь, я как-то об этом не думала. А ты?
— Выходит, что думал. Но… Маринка, хватит доставать меня. Ты точно принимаешь приглашение?
— Этот рулет очень вкусный, Игорь. Мне жутко нравится.
— Нашла о чем говорить!
— Обо всем другом я тоже подумаю. Все, поехали домой. Расплачивайся и отвези меня… Правда, я не понимаю, как ты повезешь меня, если ты уже выпил.
— Марин, в этом районе все гаишники меня знают, так что можешь не беспокоиться.
— Поехали, Игорь…
Валерий Пустовалов не выдержал напряжения ожидания и сам приехал домой к Марине, что вообще-то было не очень прилично, но, учитывая их отношения, — нормально. Невысокий, с короткими русыми волосами и цепким взглядом серых глаз, он не казался красавцем, но выглядел вполне уверенным в себе мужчиной.
Пустовалов владел компьютерной фирмой, считал себя солидным бизнесменом, да и был таковым. С Мариной встречался уже полгода, дарил охапки цветов и вообще делал все, что принято в их среде, когда нужно было показать свой особый интерес к девушке. Не простой девушке, разумеется. С простыми разговор у Пустовалова был особый — стодолларовые банкноты, которые, несмотря на курс Центробанка, все еще имели вес.
В доме Стерниных его приняли с уважением, Иван Тимофеевич проводил на кухню, Лилия Максимовна приготовила кофе.
