«Ого! Что же это получается? — торопливо обходя гостей с подносом, соображала Кира. — Получается, что они друг друга обманывают!..»
Гости быстро опустошили поднос, и она поспешила на кухню, по пути решив заглянуть в кабинет. Как на удачу дверь оказалась неплотно прикрытой. Кира поставила поднос на пол, присела на корточки и заглянула в щелку.
Константин положил на стол увесистый сверток, девица взяла его и спрятала в сумку. Они перекинулись несколькими фразами, потом он подошел к ней и, что-то зашептав на ухо, со страстью прижал ее к себе. Она тоже обняла его. Они обнимались с каким-то исступлением, их тела то скользили друг по другу, то замирали в полном изнеможении, то сотрясались в яростных порывах.
Константин был сильно возбужден и громко повторял:
— Я хочу, хочу тебя! Ты понимаешь, хочу!..
Девица, запрокинув голову назад, пробормотала:
— Неужели это правда?!
— Да! Да! — подтверждал свое желание Константин.
Он подхватил ее и усадил на стол, девица протянула руку к молнии на его брюках… и тут Кира услышала чьи-то шаги. Она молниеносно подхватила поднос и побежала в кухню. Сердце ее бешено колотилось.
«Он любит другую!.. Он любит другую!.. А как же я?» — машинально открывая бутылки, думала девушка.
— Э… э… девочки, подайте еще канапе с икрой! — Тело мажордома заполнило дверной проем кухни. — И там еще заливное из осетринки… А ты — расторопная, — милостиво бросил он Кире.
«Расторопная, — глотая слезы обиды, пробурчала она про себя. — Бутылки да бокалы подать, а вот свою судьбу устроить… Уж, слава богу, двадцать пять лет… не девочка…»
Подхватив в сердцах поднос с очередной партией канапе, она поспешила в гостиную. Константин с девицей еще не вернулся. Кира собрала пустые бокалы, тарелки и вновь пошла на кухню. На выходе из гостиной она чуть не столкнулась с девицей. Лицо ее горело ярче шиповника, губы слегка подрагивали, а пальцы несколько раз непроизвольно скользнули по бедрам, словно удостовериваясь, что с юбкой все в порядке. Она подошла к столу и взяла бокал ледяного шампанского, но, видимо, после любви с Константином оно показалось ей слишком теплым, и она положила еще несколько кусочков льда. Кира чуть не задохнулась от ревности.
Ее взгляд остановился на Наталье Гурской, которая о чем-то игриво разговаривала с Феликсом Волоховым.
«Улыбаешься! — чуть ли не возликовала Кира. — А не знаешь того, что отставка твоя уже подписана».
Горничные уже сбились с ног, а гости все не уходили.
«Когда же они уберутся? — с досадой, поглядывая на звезд, подзвезд и около них обретающихся, думала Кира, собирая пустые бокалы. — Вылакали уже, наверное, с цистерну шампанского… Тоже, расселась, — мысленно продолжала браниться она, глядя на худую длинноносую девицу с короткой стрижкой. — Папашка — так себе актеришка, и дочка туда же… где-то снялась, что-то мяукнула в микрофон и вот тебе — звезда… черные бриллианты покупает…»
Кира подошла с подносом к Константину. Она была готова простоять так вечность, но ее окликнули, и она вновь пошла по кругу.
Когда за последним гостем захлопнулась дверь, высокие старинные часы пробили четыре утра. Константин, на ходу снимая рубашку, отправился в ванную. Кира торопливо собрала со столов посуду, но вместо того чтобы переодеться и поехать домой, скрылась в костюмерной комнате. Она притаилась между концертных костюмов Константина, целуя ткань, касавшуюся тела ее кумира, и вдыхая аромат его туалетной воды. Охранник, громко зевая, обошел все комнаты и отправился к себе на пост немного вздремнуть с открытыми глазами.
Кира осторожно выскользнула из своего убежища и легкой тенью, промелькнув в зеркалах, закрылась в ванной для гостей. Она с яростью сорвала с себя форменное платье горничной, вынула из пакета косметичку, нижнее белье и принялась перевоплощаться. Горячим дыханием фена она придала волосам форму легкого бриза, черные стрелки удлинили глаза, а объемная тушь — ресницы, губы, покрытые помадой гранатового цвета, жадно ловили воздух. Кира в восторге всплеснула руками — такую красавицу она еще никогда не видела. Теперь только оставалось выйти из ванной, пройти пустынную гостиную и открыть дверь в спальню Константина.
Кира до последнего момента не была уверена, что это произойдет именно сегодня. Она опасалась, что Гурская или какая другая девица останутся на ночь, но все ушли. Это явилось для нее предзнаменованием.
«Сейчас или никогда! — произнесла роковые слова Кира, глядя на себя в зеркало. — В конце концов, за это не убивают!» — ободрила себя девушка и, поправив черное бюстье так, чтобы пособлазнительнее открыть грудь, вышла из ванной.
Она уверенно пересекла гостиную и на несколько секунд, чтобы перевести дыхание и успокоить вырывавшееся наружу сердце, остановилась перед спальней.
«Вперед!» — скомандовала Кира и осторожно приоткрыла дверь.
Константин не спал, зеленоватый свет лампы ярко освещал комнату.
«Что ж, так даже лучше. Я появлюсь во всей красе!»
Она смело открыла дверь и замерла в нелепой позе с широко расставленными ногами и открытым ртом… Лунев был не один!
Константин ее увидел не сразу, а когда увидел, то выругался так, что Кире показалось, будто падает потолок. Она бросилась бежать сломя голову, но, зацепившись ногой за пуф в гостиной, упала. Обнаженный Константин появился на пороге спальни и, уже смягчившись, бросил:
— Какого черта? Что тебе надо?.. И вообще ты кто, журналистка?
— Я… нет, — трепещущим голосом пробормотала Кира, — я не журналистка… я ваша горничная… я поклонница…
— А! — вяло ответил Константин. — И чего ты хотела? Лечь ко мне в постель?
Девушка, потирая ушибленное колено и глотая слезы, проговорила:
— Хотела!.. Я вас люблю!
— Ну, меня многие любят… Все любят!
Кира отчаянно закивала головой.
Лунев во всей своей первозданной красоте подошел к ней.
— Ты же понимаешь, что я не могу спать со всеми…
— Да… но я думала… я вас так люблю!..
— Ты где живешь? — неожиданно спросил он.
Кира, виновато опустив глаза, назвала адрес.
— Ладно, иди уже! — махнул рукой Константин.
Девушка, повиновавшись, направилась к двери.
Убитая неудачей, она кое-как оделась, накинула на себя плащ и отправилась домой.
_____
ГЛАВА 4
Кирилл полулежал на диване у себя дома и просматривал список гостей Валерия Павловича Дубова, который тот, как и обещал, отправил ему по факсу. Фамилии и в самом деле впечатляли. Кирилл устало прикрыл глаза. Струи каскада, о чем-то споря, торопливо сбегали по стене и, упав в голубые чаши, на мгновение замолкали, чтобы, перелившись через край, вновь беззаботно зашуметь.
