Вскоре экспресс привез из центра целую толпу апатично смотрящих перед собой пассажиров.
— Тринадцатое ноября, — исключительно ради поддержания разговора повторил Ёрш. — Какое сегодня число?
— Одиннадцатое.
— Значит, послезавтра ваш день рождения.
— Да, черт подери!
— Тогда возьмите деньги. Поздравляю от души!
— Праздник еще не наступил, — зевнула Хезер.
Ёрш расправил плечи и попытался пошутить.
— В этом году рекомендую отпраздновать заранее!
— Зачем это?
— Мисс Ковингтон, вдруг вы завтра умрете?
— Зови меня Хезер. — Женщина снова пригладила брови, на сей раз чуть аккуратнее. — А деньги я уже взяла, мини-босс.
Ёрш посмотрел на пол и сделал лицо «как у Филиппа Марлоу». Хезер быстро раскрыла паспорт: между последними страницами лежала двадцатка.
Ёрш изумленно разинул рот, а Хезер Ковингтон лишь улыбнулась. Ее крупные черты лица и бурая кожа воскресили в памяти пейзаж. «Да, минуло три года», — сказал себе Ёрш, погружаясь в прошлое. Три года назад Виолет взяла напрокат машину и повезла его смотреть на пенсильванские холмы. «Укатим в глушь, — сказала тогда она. — Только ты и я!» Ершу стало смешно: можно подумать, кто-то набивался к ним в компанию! Бурые холмы больше всего напоминали складки на шее угрюмого старика. «Ты мой герой! — восклицала Виолет. — Мой маленький профессор! Интересно, кем ты станешь, когда вырастешь?»
В тот день он впервые услышал гул турбин.
— Чего лыбишься, мини-босс? — поинтересовалась Хезер Ковингтон, голос которой звенел, словно писк надоедливого комара.
— Почему вы меня так называете? — осведомился Ёрш, медленно и неохотно разлепив веки.
— Потому что на обычного босса ты не похож. — Хезер вытянула ноги и взглянула на носки кроссовок.
— Я вообще не босс, — покачал головой Ёрш. — Пока нет.
— Да уж, наверное. Босс не бросил бы двадцатку.
— Мисс Ковингтон, деньги меня не интересуют.
— Не интересуют? — удивилась Хезер. — Мини-босс, ты звезда?
— Пожалуйста, зовите меня Ершом. Мне так больше нравится.
— Вот черт… — пробормотала Хезер. Ершу точно пощечину отвесили, настолько откровенным было ее неодобрение. Из туннеля вылетел ветерок, легкий, но решительный, словно авангард наступающей армии-победительницы. У турникета стояли две толстые девчонки из колледжа, держались за руки и рыдали, прижимаясь друг к другу лбами. Чуть дальше собралась бригада дорожных рабочих в оранжевых жилетах.
— Ты наверняка звезда, — не унималась Хезер Ковингтон. — Натягиваешь трусы, надуваешь губки и гребешь деньги лопатой.
— На что потратите двадцатку? — полюбопытствовал Ёрш. — На омлет со швейцарским сыром?
Хезер засмеялась.
— В последний раз я платила за завтрак, когда еще… Когда еще не… — Она нахмурилась и похлопала по боку чемодана. — Обо мне не беспокойся!
— Где вы питаетесь?
— Раньше ходила в столовые, там органические овощи дают. Особенно нравилось у «Стрит лайф министриз», это религиозная организация, они бездомным помогают, бесплатные обеды развозят… — хлопая глазами, объясняла Хезер. — У них специальный фургончик есть, старый такой, бежевый, ну, ты представляешь. Дают сандвичи с ветчиной, с индейкой и капустный салат. Ради него я готова уверовать в Бога! Только представь: капустный салат с перцем! — Хезер подняла большой палец.
— Да, капуста с перцем — это самое то, — согласился Ёрш. — Помню, в детстве…
— Аппетит у меня хороший, а проповеди не нужны. — Хезер провела языком по нижним зубам. — Говорю, столовыми и фургончиками заправляет церковь. Они готовят еду, бесплатно раздают, а потом поучают родителей, как лучше над детьми измываться.
— Ясно, — кивнул Ёрш, наблюдая, как Хезер кривится от презрения. — Понятно.
На самом деле он не понимал ничего, но совершенно не беспокоился. Напротив, Ёрш чувствовал себя живым, а не вялым и заторможенным, как от лекарств. Нечто подобное он ощущал в школе, когда новенькие бились в истерике, не в силах справиться с переполнявшими их мыслями.
«Можно подарить себя Хезер, — подумал Ёрш. — Вдруг она согласится?»
— Хочу кое-что вам рассказать, — с трудом сдерживая волнение, начал Ёрш. — Кое-что о нашем мире.
— Мне неинтересно, — покачала головой Хезер Ковингтон.
— Что творится с воздухом, точнее, что творим с ним мы, общеизвестно. Воздух меняется ежеминутно: густеет, уплотняется, набирает скорость. С каждым днем вокруг становится жарче. — Ёрш наклонился и заглянул Хезер в глаза. — Согласны со мной?
— М-м-м! — промычала Хезер Ковингтон.
— Однако далеко не все знают, что потепление идет не плавно, не по прямой, а по круто изгибающейся кривой. График роста температуры — это кривая. — Зубами Ёрш впился в запястье — чуть ослабишь самоконтроль, заикание начнется! — а глазами — в Хезер. Определить, слушает ли его она, не представлялось возможным, а понимает или нет — тем более. — Потепление идет по кривой, мисс Ковингтон, — повторил он и взял Хезер за руку. Женщина и не думала сопротивляться. — Скорость процесса ежесекундно увеличивается, почти в геометрической прогрессии растет! — Ёрш усмехнулся. — Да не почти что, а именно так. — Он сжал руку Хезер, стараясь привлечь внимание. — Остановить процесс не под силу никому.
— Совсем как меня у банкомата, — внимательно изучая потолок, проговорила Хезер Ковингтон.
— Я нашел один способ, вернее, сам его придумал, — зашептал Ёрш. — Он связан с тем, что скрыто у меня внутри.
— Хватит! — буркнула Хезер Ковингтон. Теперь она смотрела прямо перед собой.
— Мир живет внутри меня, так же, как я внутри него, — не унимался Ёрш. — Этому учат все религии, например, буддизм. — Он прижал левую руку к щеке Хезер. — Мисс Ковингтон, вы слушаете? Я прочел это в «Нэшнл джеографик».
Хезер Ковингтон не ответила.
— Чтобы охладить воздух, я сперва должен охладиться сам. — Ёрш сжал ее лицо в ладонях, точно голливудский любовник. — Мисс Ковингтон, я раскроюсь, как цветок.
— Замолчи! — заорала Хезер, прислонив голову к кафельной стене. — Я сказала, замолчи! — Она бешено молотила руками, будто желая привлечь внимание дорожных рабочих, толстых девчонок из колледжа и бездушного автомата по продаже билетов. Толстушки обернулись, а рабочие и глазом не повели. — Хватит! — выпалила Хезер, словно оглашая приговор, и залилась сухим горестным смехом.
— Поезд идет! — Ёрш похлопал ее по плечу, но Хезер это не помогло.
ГЛАВА 4
— Мисс Хеллер, расскажите о болезни вашего сына, — попросил Али Латиф.
Виолет сидела на стульчике с круглой спинкой. Паника, вызванная письмом Уилла, улеглась, и теперь она чувствовала лишь вселенскую усталость. Нет, еще благодарность: Виолет была страшно благодарна детективу за последний вопрос, на который она могла ответить. Они беседовали почти час, но прежде желание сказать спасибо не возникло ни разу.
