Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Сейчас мы платим пенсии старикам, через тридцать лет наши дети, которых мы сейчас содержим (опять же – разного рода пособия, отпуска по уходу за ребенком для матерей, бесплатная медицинская помощь, образование и т. д.), будут платить нам, потому что мы уже не сможем заработать на себя. Сейчас мы платим больным и инвалидам, а завтра мы будем больными и инвалидами, и нам тоже будут помогать. И не по абстрактной справедливости, а по условиям нашего общественного договора.
Общественный договор (или социальный договор – как угодно) – это на самом деле и есть самая настоящая, сделанная нами, нашими руками справедливость. Не какая-то маниловщина – «мир во всем мире», «свобода, равенство и братство», а фактическая, осязаемая, верифицируемая справедливость цивилизованного общества. Вот такая справедливость может быть. А абстрактной справедливости, где есть некая Высшая Сила, которая, собственно, эту справедливость и производит, – ее нет. Ну не существует такой справедливости!
Лебединая песня о ненависти
– Я с уважением отношусь к богатым людям, считаю достаток их заслугой. Но у меня есть знакомые, которые убеждены в том, что ВСЕ богатые – воры и неправедно нажили свои капиталы.
Справедливости ради стоит отметить, что таких знакомых у меня до последнего времени не было. Но я затеяла «стройку века» – домик в деревне, и вокруг сразу появилось много людей строительных специальностей, рабочих.
Вообще друзья и близкие очень часто говорят мне с явной укоризной и даже издевкой: «Таня, тебе нравится пролетариат», демонстрируя вольное обращение с цитатой из «Собачьего сердца». На что я им, теряя чувство юмора, вполне серьезно и с вызовом отвечаю: «Нет, мне просто нравится русский народ». И я очень искренне и сильно хочу, чтобы все люди вокруг меня были благополучными – во всех смыслах, в том числе и материальном. И поэтому пытаюсь разобраться, почему одни, спокойно работая, могут обеспечить себе безбедную жизнь, а другие вроде бы и работают не покладая рук, но никак не могут вылезти из своей бедности. В чем тут фокус?
Наверняка Андрей скажет, что все проблемы этих людей находятся у них в голове. Похоже, так и есть. Достаточно послушать, что человек говорит, чтобы понять, КАК он думает. С некоторыми из моих новых знакомых у меня установились добрые отношения, меня «допустили» к привычным в этом кругу разговорам, и у меня волосы встали дыбом: сколько ненависти! Постоянные «терки» о том, что все работодатели – сволочи, плюс еще «хохлы» и «чурки», которые русским работягам нормально заработать не дают, и это несправедливо. Еще и «еврейский вопрос» всплывает: «жиды разворовали Россию», «жид-хозяин мало платит, где справедливость?!»
И никакие мои логические доводы и объяснения о том, что это, мягко говоря, не совсем так, никто даже слышать не хочет!
Ну почему когда речь заходит о несправедливости, то «виноватыми» обычно оказываются люди других национальностей, вероисповедания, социального и материального статуса: политики, олигархи, «хозяева»? Задам-ка я Андрею и этот вопрос, меня он по-настоящему волнует.
– Вот раньше мы все были в каком-то смысле одинаковыми. Мне кажется, что реальная заслуга советского режима заключалась именно в этом: он уравнял всех и таким образом нивелировал, например, национальный вопрос – мы были советскими людьми, советским народом. И вдобавок все были примерно одинаково бедными. Не стало понятия «советский человек», и тут же проявилось другое отношение к иным – представителям других национальностей, людям, исповедующим другие религии, имеющим больший достаток…
– А вот это как раз архетипическая конструкция, присущая любому человеку – кем бы он ни был и где бы он ни жил. Ведь что такое «иной»? Иной – это НЕПОНЯТНЫЙ, а если непонятный – то возникают страх и оборона в виде агрессии. Когда же он становится «понятным» – никаких проблем нет. Советская власть решила этот вопрос просто – переназванием. Всех людей – вне зависимости от их национальности, происхождения, вероисповедания – она разделила на пролетариев и непролетариев. Русский он или поляк, друг степей калмык или негр (чернокожий) преклонных годов – неважно. Пролетарий! Переназвали – отличия стерли, новый видовой признак выдумали – и все «понятно»: рабочий человек – значит, хороший. А если понятно, то нестрашно, а если нестрашно, то можно и общий язык найти. Мы боимся всего нового, всего непонятного. И пока я не понимаю, кто со мной рядом находится, друг он мне или враг, – я его опасаюсь.
Теперь прежние названия перестали действовать, а новым названиям мы качества не присвоили. В Китае, например, как поступили? Разрешили предпринимательством заниматься, но предварительно всех предупредили – предприниматели работают на нашу, китайскую экономику, а следовательно, они хорошие люди, бить и ненавидеть их не надо. А у нас бизнесмены появились – и как прикажете к ним относиться? Вопрос неоднозначный… И кроме прочего, конечно, «появились» представители разных национальностей. У нас ведь «парад суверенитетов» случился, страны по национальному признаку из СССР благополучно дезертировали, и вот на повестку дня вылез национальный вопрос. Причем дезертировали элиты, а национальный вопрос они просто как знамя впереди себя выкинули и все – мол, мы эстонцы, и что вы от нас хотите? Мы будем сами по себе. И все прочие тоже.
А как национальный вопрос (или конфессиональный, не дай бог) встает на повестку дня, тут уже совершенно другие механизмы включаются. Ведь что здесь скроешь: люди разных национальностей – разные. Генотип – это же вам не шутки. И было бы странно думать, что генотип цвет кожи кодирует, разрез глаз кодирует, прочую антропометрическую информацию кодирует, а психику – нет, не кодирует. Конечно, кодирует. Куда деваться? А к генотипу еще и культуральные вещи добавляются. Если в определенной культуре из поколения в поколение одни и те же императивы действуют, это же на психологии каждого отдельного представителя данной культуры сказывается. Не может не сказаться.
Вот возьмем, например, иудаизм. Отличается эта культура от христианской? Разумеется, отличается. В иудаизме главное – строгость исполнения предписаний: шаббат, и баста, кошерная пища, и будьте любезны. Бог сказал так-то, значит – так-то. И никаких дискуссий. А в христианстве? У нас Бог вовсе не так уж конкретно выражался, у него все притчи, все иносказательность сплошная.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
