Все нации можно условно разделить на три группы. К первой из них отнесем народы «самобытного культурно-исторического типа», способные создавать мировые цивилизации.
Вторая группа охватывала «бичей Божьих», предающих смерти дряхлые (томящиеся в агонии) цивилизации. Народы этой группы появлялись в мировой истории с одной лишь целью — добить умирающие нации, после чего сами бесследно исчезали.
В третью группу входят народы, которые служили чужим целям в качестве этнографического материала, то есть растворялись в крови великих наций или вместе с ними, находясь на второстепенных ролях, участвовали в создании мировых цивилизаций.
Существуют ли сегодня русские как нация-цивилизация? Способны ли мы достойно продолжать дело наших предков? Нет. Русский народ разделен — за пределами национальных границ проживает 17 процентов всего этноса. Таких серьезных потерь не испытывал до нас ни один народ мира. Русский народ растерялся, забыв о своей исторической роли хранителя Евразии. Его нужно собрать, объединить вокруг него братские коренные народы, выковать единую политическую нацию, и тогда он легко преодолеет искусственные преграды к своему национально-государственному возрождению. В основе нации лежит чувство национального единства, давно не испытанное нашими соотечественниками. Воспитание этого чувства и есть первейшая задача русского патриотического движения.
Логика мысли «государственников» иная. Представляя собой, как правило, государственных чиновников высокого ранга, оторванных от национальной традиции и простого общения с народными массами, они абсолютизируют государство и его институты, путают понятия «государство» и «власть» и, как следствие, ставят государство выше нации. Они отказываются признавать тот факт, что именно нация единственно может и должна позволять себе корректировать формы государственного устройства по той простой причине, что они должны соответствовать ее и только ее интересам и прямым потребностям.
Кремлевская бюрократия не обладает династическими правами аристократии. Она не может быть правящим классом в принципе, так как ее работодателем является нация, народ. Чиновники — слуги народа, они нанимаются им для управления государственным хозяйством. От них многое зависит, прежде, всего, самочувствие нации. Если чиновник вор или дурак, то результаты его деятельности плачевны. Бюрократа, который нанес нации ущерб, необходимо немедленно снять с должности и примерно наказать. Чиновник, который, наоборот, продемонстрировал профессиональное рвение и принес стране пользу и славу, должен быть примерно поощрен.
Но в России бюрократия возомнила себя правящим классом — элитой. Она обеспечила себе сверхдоходы, привилегии и неприкосновенность. Попробуйте тронуть одного из них, и вся банда тут же навалится на вас. Любая честная попытка вывести отдельного начальника на «чистую воду» немедленно классифицируется как «оскорбление государства», а обидчик начинает преследоваться всеми доступными средствами — от публичного бичевания до физического устранения. Причем в гонениях принимают участие все бюрократы.
Страх перед возможным разоблачением сплачивает их в преступную группу, главным принципом самоорганизации которой становится круговая порука. «Один за всех, и все — за одного» — этот командный принцип Тимур Гайдар передал своему сыну Егору, а тот распространил на всю российскую бюрократию. Мне пришлось испытать это на собственном примере, когда «оттоптаться» на «Родине» и моем имени решили даже те представители правящего класса, кто к партийной жизни и политике вообще не имел никакого отношения. Но этим господам было важно показать всем окружающим, «мол, видите, мы в команде и тоже готовы рвать тех, кто поднял руку на воровской общак!».
Власти выгодно, когда между ней и государством ставится знак равенства. Тогда любая критика власти будет представлена как критика государства, любая борьба с привилегиями — как подрывная деятельность, любое гниение или преступление власти — как гниение и преступление государства в целом. В конечном счете, именно этот ловкий трюк — умение преступной власти прикрываться государством — разрушило СССР. Демократы боролись с Советской властью, однако победили не ее, а Советский Союз. СССР погиб, но коммунистическая бюрократия уцелела, перекрасилась и вновь плюхнулась в кресла начальников.
Точно такая история в середине прошлого века привела к гибели Германию. Глава «Гитлерюгенда» Бальдур фон Ширах, сидя в тюрьме в ожидании Нюрнбергского суда, признал: «Идентичность Гитлера с государством была настолько полной, что нельзя было выступить против одного, не выступив против другого».
Вот почему надлежащий контроль нации, ее гражданских институтов за действием власти является необходимым условиям сохранения и укрепления государственности. И наоборот — если «слуги народа» вдруг решат, что они и есть «хозяева жизни» и попытаются утянуть за собой на дно морального разложения все национальное государство, его престиж и репутацию, то такие их действия следует охарактеризовать как преступный мятеж, который необходимо подавить с показательной жестокостью.
Среди наших придворных «патриотов» обязательно найдется какой-нибудь пройдоха, который мне возразит, мол, «вся власть от Бога». Да, власть от Бога. А от кого коррупция, предательство, чванство? Скажете, что тоже от Бога? Чем выше власть, тем выше и ответственность государева мужа и, тем более, президента. Тем жестче спрос с него за дела, а не за щедрые обещания, которыми порой прикрывается нравственная нагота.
Мятеж номенклатуры возможен только при наличии двух условий. Первое — это дефицит воли и инстинкта самосохранения нации, когда у широких народных масс «пропадает голос». Во многом это связано с отсутствием в России «среднего класса», — финансово независимого и образованного народного большинства, способного сформулировать свои интересы и предъявить их власти. Ведь проще всего управлять полуголодным люмпеном или дрожащим над своим сокровищем олигархом.
Второе — это нерешительность и конформизм так называемых «государственников» — более или менее порядочных и профессионально подготовленных людей, задействованных в государственной машине, но не способных выступить против этой государственной машины тогда, когда даже младенцу становится очевидным факт использования этой власти против народа. Это такие монархисты, которые вместо того, чтобы беречь монархию от неадекватного и даже преступного деяния монарха готовы простить монарху все, вплоть до разрушений самих основ монархии, — только потому, что он — монарх!
Ничто так не ослабляет жизнеспособность России, как разъедающая верхушку власти коррупция и предательство. Ничто не способно так унизить нацию в собственных глазах и подорвать авторитет власти, как чудовищная пропасть между сверхбогатым меньшинством и сверхбедным национальным большинством. Ничто не «раскачает государственную лодку» и межнациональный мир в России так, как «антифашистская истерика», спровоцированная и раскрученная властью для дискредитации ее последовательных и принципиальных критиков, выражающих негодование русского народа своим неудовлетворительным уровнем жизни и социальным статусом. Это мой ответ «государственникам» и тем слабохарактерным натурам, которые пока еще ищут предлоги для объяснения факта своего коллаборационизма. Нам их жалкие объяснения ни к чему.
