– Хорошо. Всемогущество – это способность творить все, что угодно. Так?
– Вот именно, – кивнул Мазукта. – Ключевое слово – «угодно». Угодно тебе сотворить камень – творишь камень. Не угодно его поднимать – не поднимаешь. Это и есть настоящее всемогущество.
само собой
Демиург Мазукта пришел к демиургу Шамбамбукли.
– Привет. Ну, показывай, что там у тебя с твоим новым миром?
– Он уже не очень новый, – проворчал Шамбамбукли. – Я тебя звал посмотреть еще шесть миллионов лет назад!
– Да ну, брось, что такое шесть миллионов лет для целого мира! А я раньше не мог прийти, был занят. Ну, давай показывай.
Демиург Шамбамбукли провел друга в новый мир и указал носком ботинка: «Вот!»
– Ну и что это такое?
– Плесень.
– Сам вижу, что плесень. А что с ней не в порядке?
– Ее тут не должно быть.
– Это почему же?
– Потому что я ее не сотворял!
– А-а… – протянул Мазукта и, присев на корточки, ковырнул зеленую пленку пальцем. Понюхал, попробовал на язык и сплюнул.
– Шесть миллионов лет назад ее еще не было, – уточнил на всякий случай Шамбамбукли. – Тогда только в воде по явились какие-то комочки, а теперь, видишь, уже на сушу выползли…
– Вижу, – кивнул Мазукта.
– Я ничего не трогал, все сохранил как было, тебя ждал.
– И правильно сделал. Сейчас я тебя научу, что делать. Садись и пиши жалобу на поставщика.
– На кого?!
– Ну, кто тебе продал эту твердь? На него и жалуйся, что товар был не стерильный. А может, вообще пользованный. Прошлый владелец за собой не убрался, а у тебя плесень от этого расползлась.
– Да какой еще прошлый владелец? Я сам этот мир сотворил!
– А, ну да… Ты же у нас максималист, либо все, либо ничего… Значит, точно говоришь, ты тут жизнь не насаждал?
– Нет.
– Ну, может, случайно, по ошибке?
– Да не делал я ничего такого! Землю – сотворил, воду – тоже, светила зажег, а оно вдруг само как поперло!
– Ну все ясно, – подытожил Мазукта, поднялся и отряхнул ладони. – Один случай на миллиард, так бывает. Жизнь зародилась сама.
– И что мне теперь с ней делать?
– Ну, уничтожь, если хочешь.
– Жалко. Она ведь живая!
Мазукта посмотрел на кромку воды, где кишели в мертвых водорослях гнилостные бактерии.
– Ну, тогда оставь, если жалко. Даже интересно, что тут может получиться. Чем Деструктор не шутит, может, еще через шесть миллионов лет и разум появится. Люди там или гоблины…
– Ой, а как же тогда… Как я им объясню, что это не я их сотворил, а они сами?
– А ты не объясняй. Когда дойдет до этого момента, главное – появись во всем блеске славы и объяви себя их богом и повелителем. И прибирай к рукам все готовое, тебе же меньше работы.
– Но разве так можно? Нечестно получается…
– Ха! – хмыкнул Мазукта и сплюнул на зеленую поросль. – А какого еще отношения заслуживает жизнь, появившаяся из плесени?
научный подход
– Что это ты тут делаешь? – спросил демиург Мазукта демиурга Шамбамбукли.
– Варю первичный бульон, – ответил демиург Шамбамбукли, сосредоточенно помешивая ложкой в кастрюльке.
– Первичный… погоди, а зачем?
– Хочу, чтобы все было по науке.
– По науке. Угу, – Мазукта двумя пальцами приподнял со стола потрепанный учебник биологии для шестого класса и понимающе хмыкнул. – Тебе что, делать нечего?
– Очень даже есть чего! – возразил Шамбамбукли. – Я творю жизнь! По науке… – добавил он после короткой паузы.
– Да? Ну-ну.
Мазукта сел в сторонке и закинул ногу на ногу. Удобно уместив учебник на коленке, он принялся громко с выражением читать:
– «Семь триллионов тонн аминокислот, биополимеров и метана нагрейте до кондиции, добавьте серы и фосфора по вкусу и поместите под жесткое излучение до появления накипи». У тебя уже появилась накипь?
– Нет еще.
– А в этом случае рекомендуется шандарахнуть молнией. Тебе помочь, или ты сам?
– Я сам.
– Ага. А когда появится накипь, дай ей настояться три миллиона лет.
– Знаю. Я так уже несколько раз делал.
Шамбамбукли снял кастрюльку с огня, привязал к ручке полотенце и принялся крутить над головой, считая вслух обороты: «Один, два, три… сто пятьдесят… сто восемьдесят… миллион двести тысяч… три миллиона!»
Он поставил кастрюльку на стол и заглянул под крышку.
– Ну? – спросил Мазукта.
– Ничего, – разочарованно протянул Шамбамбукли и выплеснул первичный бульон в мойку. – Но почему? Я же все делал по рецепту! А там прямым текстом написано, что все должно получиться!
– Здесь немного не так написано, – возразил Мазукта, водя пальцем по тексту. – Здесь написано, что если вы будете настойчивы и старательны, нигде не ошибетесь ни на йоту и в точности будете следовать инструкциям, то с высокой степенью вероятности жизнь зародится сама собой… минутку, тут сноска. Ага, «высокая степень вероятности» – это примерно одна двухсотмиллионная. Сколько ты уже попыток предпринял?
– Восемь тысяч, – убитым голосом произнес Шамбамбукли. – Приблизительно.
– Осталось еще сто миллионов девятьсот девяносто две тысячи! – ободрил его Мазукта. – Продолжай в том же духе. И жизнь возникнет сама собой.
эксперимент
Демиург Мазукта вошел в комнату и небрежно сбросил мокрый плащ на пол.
– Привет, – сказал он.
– Привет… – ответил демиург Шамбамбукли. – Ну, садись, раз пришел.
Демиург Мазукта подтащил кресло и сел напротив Шамбамбукли.
– А ты знаешь, что пока ты тут предаешься депрессии, в твоем мире дожди, туман и унылая погода? Ты о людях по думал?
– А я и не знал, что тебя волнуют люди, – вяло удивился Шамбамбукли.
– Нет. Люди волнуют тебя, – объяснил Мазукта. – А меня волнует твое состояние! Так что давай взбодрись, займись чем-нибудь.
– Чем?
– Тебе что, нечего делать? Тогда пойдем, мне поможешь.
Шамбамбукли неохотно поднялся на ноги и покорно уставился на Мазукту.
– Бр-р! Ненавижу этот твой обреченный взгляд! – передернулся Мазукта. – Но в покое я тебя не оставлю, и не надейся. Одевайся и пошли.
Он сорвал с крючка сухой плащ, решительно запаковал в него Шамбамбукли и подхватил с пола свой собственный, с которого уже натекла лужа.
