— Да, — женщина повернулась к Кэти, — я была хорошей всю неделю.
— Тогда договорились, — сказала Кэти, беря сахар.
— Но мне завтра надо взвешиваться, — возразила женщина, — будет стыдно уничтожить всю работу, которую я проделала на этой неделе.
— Будет, — согласилась Кэти.
— Половину, — сказала женщина. Кэти не шелохнулась.
— Окончательный, — уверенно кивнула женщина, — половинку кусочка сахара.
Кэти повиновалась. Когда женщина выходила из «Кафе» с черным кофе и половинкой куска сахара, Кэти тупо произнесла:
— Я знаю поименно весь кабинет.
— Я — голос за кадром рекламы «Анусола» на «Эссекс радио».
Они немного постояли так, глядя на дождь.
В субботу днем Кэти забросила последний пакет в свою машину. Она не планировала ехать к родителям так поздно — вскоре должно было начать темнеть, — но, несмотря на то, что она ехала всего на одну ночь, искушение заполнить все три свободных сиденья багажом оказалось слишком сильным, а времени на упаковку ушло больше обычного. Упаковывать вещи она тоже начала позже, чем планировала, потому что позорно проспала и нуждалась в горячей ванне, чтобы заставить тело работать как положено. Только через сорок минут водных процедур она окончательно проснулась. Кэти выпила кофе и позвонила матери, чтобы сообщить, что опоздает. Путешествие должно было быть легким. Всего-то несколько часов езды, и она будет дома. Кэти упаковала свои диски, и теперь ей не терпелось пуститься в путь, мечтая о том, что уже завтра ее ожидает свидание с Дэном.
4
Дорога заняла у Кэти четыре часа. Можно было, конечно, ругать обычные для выходного дня пробки, но они не отменяли того факта, что Кэти дважды неправильно свернула с автострады, растерялась и дважды пропустила нужный поворот. В результате ей дважды пришлось возвращаться. Когда она доберется до дому, ей потребуется валиум и душ.
Так же как и большинству членов ее семьи.
Кэти находилась в том состоянии, которое нередко охватывало членов ее семьи, в которой мужчины страдали дислексией, а женщины — топографическим кретинизмом. В общем, неважно, как это называлось, результат был одинаковым — они не могли сориентироваться на местности.
Какими-то окольными путями она выбралась на кольцо и теперь кружила по нему, не видя даже мельком ни одного знака, который подсказал бы ей выход из этого замкнутого круга. Она посмотрела в зеркало заднего вида — за ней сплошным плотным потоком ехали машины, и возможности остановиться не было. У нее не было шанса даже внимательно рассмотреть указатели в поисках знакомого названия, способного направить ее к дому. Кэти почувствовала, как под мышками выступил пот, а сердце забилось быстрее. Приближаясь к объезду, она пересекла среднюю линию. Возможно, указатели, нарисованные на самой дороге, помогут ей — но что, если она перестроилась не в тот ряд? Она посмотрела на других водителей, апатично глядящих перед собой. А нельзя ли просто пристроиться к впереди идущей машине и ехать за ней?
Наконец, расстояние между машинами увеличилось, у Кэти появилось время немного расслабиться. Она снова посмотрела назад — вереница машин. Альтернативы не было, ей снова придется выехать на кольцо. Надеясь, что на этот раз ключ к разгадке найдется, она подалась вперед и, оставаясь в среднем ряду, поехала как можно медленнее, читая указатели.
Ничего. Ни одного знака с информацией, которая ей необходима.
Теперь она всерьез нахмурилась и запаниковала. Кэти еще раз проехала по кольцу. Опять ничего. Из трех выездов с кольца один был безостановочным. Она видела, как туда едут водители, на то шоссе, с которого нет возврата обратно. Что касается двух других, то на одном нельзя было развернуться, а второй скорее всего вел назад в Лондон.
Она проехала по кольцу еще раз, что-то бормоча под нос.
После четвертого почетного круга, она позвонила домой по мобильному.
— Я на кольце! — закричала она.
— Отлично! — бодро закричал ей в ответ отец.
— Я не могу с него выбраться!
— Сейчас я дам маме трубку.
Пока Диана шла к телефону, Кэти успела еще дважды проехать по кольцу, потихоньку впадая в отчаяние.
— Какие там развязки? — спокойно спросила Диана.
— Я как раз к ним подъезжаю снова, — сказала Кэти, снижая скорость. Она прочитала все названия матери.
— Хм-м, — глубокомысленно протянула Диана, — это интересно.
— Почему? — голос Кэти дрожал. — Я не на том кольце?
— Ах, все, как я думала. Тебе нужен третий выход. Как дезориентирует дорога, которая никогда не кончается.
— Ты уверена? — спросила Кэти. — Я не приеду в Бирмингем?
— Дорогая, — сказала мать, — разве я когда-нибудь посылала тебя в Бирмингем?
— Нет, — ответила Кэти, — сейчас поверну.
— Хорошая девочка.
— Я съезжаю с кольца.
Почти сразу же, как только Кэти съехала с кольца, она увидела на указателях знакомые названия.
— Все правильно, — закричала она, — ты была права! Я на правильном пути!
В конце концов у телефона собралось все семейство, и все дружно указывали, куда ей ехать. Процесс не был гладким. Все пытались говорить одновременно, Диана кричала на беременную сестру Кэти, за это брат Кэти громко обзывал Диану сволочью, не обращая внимания на то, что родители были на линии. Внезапно отец громко и четко сказал «херня», и на линии повисла ошарашенная тишина. Тишина была такая неожиданная и оглушающая, что Кэти от шока чуть не пропустила поворот.
— Дорогая, — услышала она голос матери, взрывающий тишину, — ты еще тут?
— Да, — тихо ответила она.
— Беа, и ты здесь? — спросила Диана старшую сестру Кэти.
— Да, — отозвалась Беа, — но я, возможно, потеряла ребенка.
— Это не смешно, — сказала Диана. — Клиффи, ты тут?
— О да, — раздался голос младшего брата Кэти, — я бы такое ни за что не пропустил.
— Сидни, — позвала Диана, — ты тут? Или хочешь спуститься и успокоиться?
— Нет, черт побери, не испытываю ни малейшего желания вешать трубку, — раздался голос Кэтиного отца.
Когда она, в конце концов, услышала успокаивающий скрип гравия под колесами, увидела освещенные окна родительского дома сквозь фигурно подстриженные кусты, Кэти облегченно вздохнула.
Диана подошла к дверям в сопровождении двух своих золотистых ретриверов. Кэти вышла из машины. У нее затекли мышцы на ногах, но уже через минуту она чувствовала себя намного лучше. Ее путешествие не нанесло серьезного урона семье Симмондс, по крайней мере, ничего такого, что требовало бы общей терапии.
