Губы СиСи медленно растянулись в улыбке. Черт побери, подумал он. Все эти годы, пока СиСи сочинял песни и молил Господа, чтобы стать известным, он на самом деле никогда не думал, что ему повезет услышать свои произведения где-то, кроме местного конкурса талантов, свадьбы или выпускного вечера, на которых время от времени выступали «Дримфетки». Но за последние три месяца Кертис кардинально изменил жизнь СиСи, продвинув хит на радио, причем не только потому, что ему нравилось творчество СиСи, но и потому, что сам страстно любил музыку. Они часами просиживали за пианино – бренчали по клавишам и обдумывали тексты, спорили, кто лучше, Билли Холлидэй (любимица Кертиса) или Сара Воон (кумир СиСи). СиСи не встречал никого столь преданного музыке, никого, кто понимал бы, через что СиСи пришлось пройти, чтобы его музыку услышала вся страна. Ни одного человека. И СиСи нутром чуял, что у Кертиса более грандиозные планы.
СиСи кивнул своему новому шефу, захлопал в ладоши и пошел в магазин. Он оглядел пару, присматривающуюся к красивой зеленой машине, которой Эффи восхищалась всякий раз, приходя сюда.
– Ну, разве не красавица? – спросил СиСи, подходя к ним. – Я могу дать вам хорошую скидку.
Они очистили магазин всего за неделю. И как только последний «кадиллак» уехал, Кертис щелкнул выключателем, и зажглась новая вывеска: «Рэйнбоу Рекордс. Звуки будущего». Он встал в дверях с сигаретой в зубах:
– СиСи, пойди к пианино и сыграй ту песню, над которой ты работал, ну. как же там. «Я стану, стану, стану, стану, стану, стану плохим…» У меня сегодня вечером кое-какие делишки, но с утра чтоб Джимми и девочки были здесь, будем записывать. Если что-то и изменять в песне, то только сейчас, – сказал Кертис, взял чемоданчик и подошел к столу, за которым сидел Уэйн. – Уэйн, помоги мне пересчитать. – Он швырнул чемоданчик на металлический стол, затем открыл его, а внутри оказались пачки банкнот.
СиСи с трудом сдержался, чтобы громко не ахнуть. Ему это казалось целой кучей денег, так их было много. СиСи попытался отвести глаза, но тщетно. Кертис ухмыльнулся:
– А ну-ка марш за инструмент и сбацай мне новый хит, парень!
Прошло больше двух часов, прежде чем Кертис и Уэйн пересчитали деньги, разложили на пачки и перетянули резинками. Кертис пару раз подходил к пианино, чтобы подправить слова и поменять несколько нот в их новой песне «Я стану плохим», но, похоже, остался доволен конечным результатом, который СиСи представил к тому моменту, когда он закончил аккуратно укладывать деньги обратно в чемоданчик.
– Давай-ка проедемся, – сказал Кертис СиСи, направляясь к двери. – Уэйн, ты тут все закроешь, ладно?
– Какие вопросы, босс! – хором ответили Уэйн и СиСи.
У СиСи не было счета в банке, поэтому наверняка он не знал, но всегда считал, что банки по вечерам закрываются, так что недоумевал, куда они едут ночью с кучей денег в багажнике. Кертис ничего не объяснял, просто молча ехал мимо бесчисленных финансовых учреждений, а потом плутал по задворкам среди заброшенных заколоченных домов, и от этого зрелища СиСи стало не по себе. Что-то не так. И хотя тупая боль где-то в области живота подсказывала, что стоит держать рот на замке, СиСи не удержался и спросил:
– А куда мы едем, босс?
– Надо уладить одно дельце, – просто ответил Кертис.
– Знаю, босс, но у нас с собой полный чемодан денег, а мы колесим по этому мрачному району, и.
– Мой юный друг, если хочешь преуспеть в этом бизнесе, придется кое-чему поучиться, и я хочу тебя научить, но только тебе придется смотреть и слушать, а не языком трепать, понял?
– Да, понял, но.
– Ты хочешь узнать, какой у меня план? – спросил Кертис, поворачиваясь к СиСи.
– Ну, у меня такое чувство, что я стану участником чего-то грандиозного, Кертис, и мне хотелось бы учиться у тебя. Ты успешный бизнесмен и все такое.
– Хочешь, значит? – ухмыльнулся Кертис.
– Так точно, – ответил СиСи чуть более решительно.
Кертис пару минут помолчал.
– Тогда мой первый урок. Мы едем к моим друзьям, которые помогут протолкнуть твой новый сингл на радио, но не просто на первую попавшуюся радиостанцию, парень. Нет, я говорю о тех радиостанциях, что вещают для белых. По всей стране. У них есть связи в городах, о которых мы только слышали, во всех важных центрах типа Атланты, Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Далласа, Майами. Причем я говорю не о знакомствах с черными диджеями, а о тех, кто зажигает звезды – звезды «Американской эстрады».
Кертис припарковался рядом с промышленным складом. Парковка была плохо освещена, вокруг ни души. СиСи понятия не имел, где они, черт побери, находятся. Кертис заглушил мотор, сунул руку в карман пиджака, вытащил бумажник и достал оттуда стодолларовую купюру.
– Пошли, – сказал он, вылез из машины и направился к багажнику.
Стодолларовая купюра пригодилась у черного входа, где стоял здоровяк в костюме с иголочки. СиСи этот вышибала не очень понравился и даже нервировал и не только потому, что он выглядел как подонок, но вдобавок был белым подонком – вот уж врагу не пожелаешь оказаться рядом с таким в темном переулке Детройта, где к цветным относились весьма нетерпимо. СиСи хотелось пройти мимо с высоко поднятой головой, мол, не боюсь, не на того напали, но вместо этого он придвинулся поближе к Кертису. Громила схватил купюру, сложил ее пополам, сунул в карман и открыл двери грузового лифта, приглашая Кертиса и СиСи внутрь. Они спустились во влажный темный склад, пустой, если не считать пары-тройки офисных столов да длинного обеденного. И какого-то сомнительного типа с тронутыми сединой волосами и толстым брюхом, которое выпирало из-под рубашки. Кертис положил чемоданчик на стол перед этим субъектом.
– А это еще кто, черт возьми? – спросил тот, ткнув пальцем в СиСи.
– Кто? – переспросил Кертис. – Это СиСи, автор наших хитов.
– Очень п-п-приятно познакомиться, – запинаясь, пробормотал СиСи и протянул руку.
Подозрительный тип проигнорировал его, вместо рукопожатия открыл чемоданчик, взглянул на содержимое и кивнул.
– Я уезжаю через три дня, – сообщил он. – К тому моменту ты подготовишь то, что мне нужно?
– Без проблем, – ответил Кертис.
– Тогда до встречи.
СиСи принес коробки с пластинками Ники Кассаро, который, как потом узнал СиСи, отвез сингл «Я стану плохим» своим друзьям по всей стране с парочкой «признательных писем» из чемоданчика Кертиса – небольшой знак благодарности, как объяснил Кассаро, за то, что его друзья будут крутить хит Джимми в своих радио-шоу. СиСи не оценил произошедшего, Ники с приспешниками нервировали его, но он понял, что это стандартная процедура, если хочешь, чтобы твоя музыка попала в нужные руки. По крайней мере так сказал Кертис, и СиСи поверил.
Разумеется, диджеи выразили свою благодарность всего за какой-то месяц так, что даже, казалось бы, безучастный Кертис пришел в возбуждение.
