— Приходите сегодня на ужин. Я собираюсь известить Николаса о моем решении уйти в отставку и хочу, чтобы вы присутствовали при этом.
В этот вечер Джейн одевалась тщательнее, чем обычно. Несмотря на то, что она сказала Николасу, что копит деньги на машину, она потратила ощутимую сумму на приобретение новых нарядов, выбирая пастельные цвета, которые он так любил.
Хрупкая как роза, в обвивающем ее розовом шифоне, она переступила порог гостиной на Орм-сквер, но увидела там только сэра Ангуса.
— Николас ушел на коктейль, — объяснил он, протягивая ей бокал шампанского, — но он сказал, что вернется к восьми, так что мы подождем.
Она приняла бокал и сделала глоток.
— Никак не привыкну пить шампанское просто так, — заметила она, — мне кажется, неправильно пить шампанское, если нечего праздновать.
— Давайте отпразднуем тот факт, что вы прелестно выглядите. — Он поднял бокал. — Вы должны всегда носить этот цвет, он вам удивительно идет.
— Это новое платье, — призналась она, — Николас сказал, что мои платья слишком темные, поэтому я… — Она замолчала, покраснела и отпила еще немного шампанского.
— Я уверен, ему понравится, — ответил сэр Ангус и, устроившись в кресле, взглянул на часы. — Не думаю, что успею выкурить сигару, — сказал он, скривившись. — Уверен, что Николас заявится как раз в тот момент, когда я буду как раз посередине.
Но в этом сэр Ангус ошибся, так как в восемь пятнадцать, когда он уже неотрывно смотрел на часы, Николас позвонил и сказал, что собирается ужинать в другом месте. Джейн попыталась скрыть свое разочарование, но оно поглотило ее, как приливная волна, и веселье, которым она искрилась до этого момента, покинуло ее.
— Не надо так реагировать, — сказал отрывисто сэр Ангус. — Возможно, он встретил кого-нибудь, с кем не виделся долгое время.
Джейн заставила себя улыбнуться, но у нее вдруг появилось предчувствие, что сегодняшнее отсутствие Николаса означает большее, чем предполагает сэр Ангус.
На следующее утро, когда Николас зашел к ней в кабинет, она убедилась, что ее страхи были небеспочвенны.
— Мой отец занят? — спросил он.
— Он разговаривает по телефону, но освободится через несколько минут.
Николас медленно подошел к окну и посмотрел вниз на людей, толпящихся на Флит-стрит. В отличие от своего отца он не носил темные костюмы в офисе и выглядел моложе, чем обычно, в своем сером костюме.
— Простите за вчерашний вечер, — с улыбкой сказал он, слегка повернувшись к ней.
Она улыбнулась в ответ:
— Должно быть, вечеринка была интересная.
— Вовсе нет. Обычно я ненавижу вечеринки с коктейлями, но Алек уезжает в Штаты на несколько месяцев, так что мне пришлось пойти с ним.
Она жаждала спросить его, не из-за Алека ли он не вернулся домой к ужину, но блокнот в ее руке напомнил ей, что независимо от того, насколько близкой она ощущает себя к нему или насколько дружелюбен он по отношению к ней, она всего лишь секретарша его отца. Как душевно изнурительно работать на человека, когда личное отношение к нему выходит на первый план.
Прозвучал зуммер, и она взглянула на Николаса:
— Ваш отец освободился.
Он кивнул и прошел в кабинет отца, Джейн откинулась на спинку стула и принялась размышлять, наступят ли когда-нибудь такие времена, когда при виде Николаса ей не захочется броситься к нему в объятия.
— Мистер Гамильтон здесь?
Она подняла голову и увидела одного из посыльных, стоящего в дверях с папкой в руках.
— Он у сэра Ангуса.
— Не можете ли вы передать ему это? — Посыльный положил папку ей на стол. — Он сказал, что ему это нужно крайне срочно. Я зашел к нему в кабинет, но его секретарша не была уверена, отправится ли он затем сразу на ленч или нет, а он сказал, что эти материалы ему нужны до ленча.
— Я прослежу, чтобы он получил их.
— Не забудьте, — сказал посыльный с нахальной ухмылкой и исчез.
Джейн с любопытством посмотрела на папку. Она была объемистой, а несколько газетных вырезок — очевидно, самых свежих — не были скреплены и наполовину торчали из папки. Машинально она придвинула к себе папку, чтобы привести все в порядок, удивляясь, почему для Николаса было так важно увидеть эти вырезки до ленча. Предполагая, что в них говорится о человеке, с которым Николас собирался ужинать, она небрежно открыла папку и отпрянула, испытав шок при виде прекрасной, стройной блондинки, которая глянула на нее с газетного листа. Быстро она просмотрела все вырезки, отмечая, что все они из светских или модных колонок их газет. «Кэрол Шеридан, модель года…», «Кэрол Шеридан отказывается выйти замуж за наследника никелевого…».
«Я — модель потому, что мне нравится эта работа, а не потому, что я вынуждена это делать», — заявила Кэрол Шеридан, самая модная светская особа, чтобы произвести впечатление на мир моды.
Жадно — несмотря на чувство вины — Джейн изучила все вырезки, где сжатыми газетными штампами, в нескольких кратких словах был набросан яркий портрет девушки, которая, очевидно, и была причиной вчерашнего отсутствия Николаса и явно собиралась разделить с ним сегодняшний ленч.
Дрожащими руками она убрала все назад в папку и закрыла ее, затем положила на краешек стола, как можно дальше от себя. Кэрол Шеридан. Это имя было хорошо известно, как в светских кругах Лондона, так и в мире моды, хотя за последние несколько месяцев ее фотографии не так часто появлялись в модных журналах, так как новые лица и новые типы красоты каждый раз сменяли друг друга, но, несмотря на это, имя этой девушки продолжало регулярно появляться на страницах светских колонок, каждый раз в паре с каким-нибудь молодым и богатым холостяком. Но на это были все основания, так как она принадлежала к высшему обществу по своему происхождению: ее мать была благородного происхождения, отец — отставной полковник.
Джейн опять потянулась к папке, но из-за двери показался Николас, и она поспешно опустила руку. Но все же он заметил ее движение, увидел и папку на ее столе.
— Так, значит, уже принесли, — сказал он и поспешил забрать папку. Стоя перед ней, он просматривал содержимое, время от времени останавливаясь, чтобы кое-что прочитать. Затем он закрыл папку и передал ее Джейн. — Не могли бы вы попросить посыльного отнести это обратно в монтажную?
— Конечно. — Она не поднимала глаз, но знала, что он смотрит на нее.
— Ну же, Джейн. Задавайте свой вопрос.
Она подняла голову:
— Какой вопрос?
— Который вы так жаждете задать. — Он постучал по папке.
Джейн была рада, что все еще сидит, так как если бы она стояла, то ее дрожь слишком бы бросалась в глаза.
— Почему я… почему меня должна интересовать Кэрол Шеридан?
