— Конечно, — согласилась Мария. — Я устрою вам экскурсию по магазину во второй половине дня, и вы сможете просмотреть книги…
— Во второй половине дня? — Дэниел озадаченно уставился на нее.
— Возможно, около трех, — продолжила Мария. Ее васильковые глаза невинно смотрели на него. — Вас что-то не устраивает?
Дэниел отложил вилку.
— Значит, почти весь день пропадет впустую! — О чем думает эта женщина? Неужели она до трех часов не собирается переодеваться из ночной рубашки и халата во что-то… не столь же… сбивающее с толку.
Самым большим желанием Дэниела было видеть Марию в какой-нибудь обычной одежде. Он не мог отделаться от тех фантазий, которые роились у него в голове, когда она сидела рядом с ним за столом в халате.
Это все его воображение виновато, что он находится в затруднении. Но он был уверен, что приятная, разумная поездка сможет помочь ему…
— Потратить впустую день? — Мария не могла представить, о чем говорит Дэниел. — Сегодня воскресенье.
— Сегодня Пасха, Дэниел, — добавила Лорен своим нежным голоском.
— Мы должны пойти в церковь, — объяснила Аманда.
За столом стало тихо. Все внимательно смотрели на Дэниела.
Он почувствовал себя преступником.
— Вы хотели работать сегодня утром? — спросила Мария.
— Ты же не сможешь пойти в церковь, Дэниел, — вставила Аманда с удивлением пятилетнего ребенка, говорящего об очевидных вещах. Ее круглые синие глаза расширились в искреннем недоумении.
— Ты пропустишь охоту за пасхальными яйцами, — пояснила Лорен. Она повернула голову, вилка застыла в воздухе. Липкий сироп падал на тарелку маленькими капельками.
Рори кинул кусочек оладьи. Он приземлился в сироп на тарелке Дэниела, подняв липкие брызги.
Взгляд Марии устремился на Дэниела. Он увидел радость в ее сверкающих глазах. Но где-то в их глубине пряталось беспокойство.
Он вспомнил, какой встревоженной она выглядела прошлой ночью, ее опущенные плечи, когда она стояла, прислонившись лбом к оконному стеклу. Он внезапно понял: она боится, что он отберет у нее все это. Дом или магазин не могли сравниться с этим — с ее семьей, собравшейся вместе за большим столом, счастливой и беззаботной.
Он не отвечает за сохранение этой идиллии, напомнил себе Дэниел. У него есть более важные заботы, например прибыль.
— А почему бы вам не пойти в церковь вместе с нами? — предложила Мария. Она не могла поверить, что Дэниел хочет прямо сейчас окунуться в дела. Она не была уверена, как лучше убедить Дэниела сохранить дом и магазин, но чувствовала, что начинать с бухгалтерских книг — не лучший способ. — А после службы будет пикник в парке и «яичная охота».
По крайней мере, решила Мария, он начнет встречаться с людьми. Людьми, которые знали Паркера. Грэнбери был дружелюбным городом. Если ей удастся просто ввести Дэниела в их круг, они примут его как блудного сына.
Каким, по ее мнению, он в действительности и был.
— А остаток дня мы посвятим делам, — пообещала Мария и улыбнулась.
Дэниел понял, что проиграл. Эта улыбка разила наповал.
— Договорились, — сказал он, и ее глаза удовлетворенно засияли.
Дэниел решил, что не будет слишком суровым испытанием провести немного времени с Марией вне бизнеса. Хороший управляющий должен быть общительным. Пикник мог бы быть удачной возможностью для него оценить управленческие способности Марии.
Он просто не мог поверить самому себе.
Дэниел отказался анализировать это решение. Вместо этого он откусил большой кусок вкуснейшей черничной оладьи.
Он вдруг понял, что совершенно не скучает по своим холодным хлопьям.
— Извините, вы племянник Паркера?
Дэниел обернулся на мягкий застенчивый голос и увидел невысокую женщину с морщинистым лицом, обрамленным седыми кудряшками, которая пристально смотрела на него. Его внимание переключилось на нее с наполненного людьми парка, где он пытался найти Марию. Лорен и Аманда утащили ее куда-то несколько минут назад, пока он разговаривал со священником, и он потерял их из виду.
Забавно, как быстро он привык все время видеть Марию рядом с собой, как это было все утро. Ему даже стало не хватать ее после минутной разлуки. А еще он начал ощущать нетерпение, желая поскорее покончить с Пасхой и заняться делами.
Он не видел смысла во всем этом.
— Внучатый племянник, — поправил он.
Похоже было, что все население города собралось на пасхальный пикник. Маленький парк, ограниченный с одной стороны извилистым ленивым ручейком, был переполнен.
Множество столов, ломящихся от кастрюль, тарелок и домашних угощений, стояло под тенью павильона в центре парка. Сейчас ленч уже был съеден, дети носились повсюду, а взрослые расположились в складных креслах под деревьями или стояли небольшими группами, ведя беседы. Сладкий весенний воздух был наполнен болтовней и смехом.
— Так замечательно встретить нового Уэстбрука, — продолжала женщина, стоявшая перед Дэниелом. — Мой покойный муж и я очень дружили с Паркером и Эммой.
Дэниел кивнул, все еще оглядывая парк. Весь этот восторженный прием, оказанный наследнику Паркера, казался ему незаслуженным. Стоило ему утром войти в церковь с Марией и детьми, как его просто засыпали сердечными приветствиями. Сознание того, что он собирается уехать и никогда не возвращаться, при таком гостеприимстве, заставляло его чувствовать себя мошенником.
Единственным удовольствием этого утра было сидеть рядом с Марией в церкви, наслаждаться мягким, нежным тембром ее голоса, выводящего рулады, вдыхать ее солнечный запах. Мысли, которые она, в своем романтическом персиковом платье с отложным воротником, возбуждала в нем, были отнюдь не безгрешны. Она и сама выглядела как персик на солнце — спелый, сочный, соблазнительный.
— Просто невозможно представить себе Грэнбери без Уэстбруков, — продолжала пожилая женщина, вырывая Дэниела из приятной задумчивости. — Я ведь выросла здесь и знала Паркера всю жизнь.
В толпе, прогуливающейся вдоль ручья, появилась Мария с Рори на руках. Лорен и Аманда бежали следом. Они остановились перед стайкой белых уток и стали бросать в воду кусочки хлеба. На Марии была широкополая шляпа в тон платью, украшенная шелковой розой и лентой. Дэниел видел, как Рори стянул с нее шляпу, и нежный ветерок подхватил ее золотые волосы, разбрасывая их по плечам, заставляя Дэниела представлять, что бы он почувствовал, прикасаясь губами к этим плечам…
У Дэниела пересохло во рту. Он увидел, как Мария ущипнула Рори за нос и забрала у него шляпу. Как может женщина одновременно быть такой соблазнительной и матерински-уютной?
— Семья Уэстбрук — такая важная часть истории Грэнбери. Вы должны этим гордиться.
Дэниел моргнул, пытаясь сосредоточиться на том, что говорит женщина. Гордиться? Историей Уэстбруков в Грэнбери?
