Бронте не рассказывала Келли о своем романе с Томасом, он просил сохранить их отношения в тайне, и Бронте покорно хранила этот секрет. Но вскоре она узнала, что он женат, и теперь просто стеснялась открыться Келли. К тому же ей было так больно, что не находилось сил рассказать правду подруге или вообще кому-либо. Она переживала в одиночку. От этих воспоминаний настроение ее испортилось.
Бронте сняла роскошное белье и, бросив его в шкаф, надела старую футболку. Надо кому-нибудь отдать эти шелковые безделушки, ей они ни к чему. Она выключила свет и, сбрасывая тапки, задела ногой стул. Тот с грохотом упал.
Коннор почти заснул, но шум, раздавшийся откуда-то сверху, тут же разбудил его. Что случилось?
С трудом освободившись от спального мешка, он через минуту поднимался наверх.
Где тут ее комната? Заметив приоткрытую дверь, Маккой понял, что именно оттуда раздался грохот. Он вошел внутрь и оказался в ее спальне.
— Коннор? Что ты тут делаешь?
Коннор, не моргая, смотрел на Бронте.
— С тобой все в порядке? Я слышал какой-то шум.
— Все… в порядке. Я уронила стул и немного ушибла ногу, — проговорила Бронте.
— Может, включишь свет?
Зажглась лампа, и размытый силуэт Бронте принял вполне четкие очертания. Ее фигура была так прелестна, что Коннор еле слышно присвистнул. Но тут же поймал на себе недовольный взгляд девушки.
— Думаешь, ты это должен был увидеть на мне, приди ты пять минут назад, а?
— Не понял? — смущенно переспросил Коннор.
Бронте махнула рукой.
— Неважно. Забудь, что я сказала.
В гостиной, в одиночестве, он еще мог сохранять хладнокровие, но здесь, стоя рядом с ней, Коннор почти не владел собой. Возбуждающий запах духов окутал всю комнату. Кровать, застеленная белоснежным бельем, словно звала в свои объятия. Коннор обвел взглядом комнату: небольшой столик, заваленный книгами и папками, черно-белые фотографии на стенах, оклеенных бежевыми обоями, горшки с растениями…
Он перевел взгляд на Бронте и заметил, что она стоит на одной ноге, поджав другую, как цапля.
— Ты уверена, что ничего не сломала? — спросил Коннор.
— Мне следовало бы что-нибудь сломать. Я это заслужила, но, по-моему, все в порядке.
— Я посмотрю? — предложил Маккой.
Бронте удивленно подняла брови. Он заметил, что она без макияжа, но это нисколько не портило ее, даже наоборот. Такой она нравилась ему больше.
— Да не стоит. Все нормально.
Но Коннор был не в состоянии уйти от нее вот так…
— Я никуда не уйду, пока ты не дашь мне взглянуть на твою ногу.
Удивление на лице Бронте сменилось задумчивостью.
— Однако ты настойчив. — Произнеся эти слова, она все же попятилась и присела на кровать.
— Прошу ножку, леди, — учтиво сказал Коннор.
Бронте вздохнула.
— Большой палец, — произнесла она, вытянув ногу.
Коннор бережно взял ее за лодыжку.
— Этот? — уточнил он и слегка коснулся большого пальца.
У Бронте перехватило от боли дыхание, и она попыталась высвободиться.
— Похоже, я прав, — с усмешкой сказал Коннор.
Он был потрясен — насколько ухоженные у нее ноги! Неужели каждая женщина так тщательно следит за своими ногами? Он раньше не обращал внимания на такие мелочи…
— Я хоть жить буду? — спросила Бронте.
Коннор уловил иронию в ее голосе. Он опустил ее ногу на пол, и в следующий миг ощутил, как Бронте положила руки на его плечи. Коннор обнял ее, прижав к себе со всей силой и страстью, и прильнул к ее губам.
Так хорошо Бронте еще никогда не было. Не желая останавливаться, она впилась в Коннора как вампир, а он уже скользил рукой по ее коже, нежной, гладкой и горячей.
Бронте повлекла Коннора в кровать. Он еще никогда не желал женщину так, как хотел Бронте, но…
— Прошу, не останавливайся… — прошептала она, но Коннор с трудом заставил себя оторваться от нее, посмотрел ей в глаза и произнес:
— Нет, Бронте, этого нельзя делать.
Бронте закусила губу так сильно, что казалось, вот-вот потечет кровь.
— Но почему? В чем причина? Я очень хочу, чтобы эта ночь была нашей.
— Я не могу, — сказал Коннор.
Он встал с кровати. Это далось ему очень тяжело, пойти против своих желаний, желания человека, который был рядом, но разум должен возобладать над плотью, и Коннор послушал веление разума.
Маккой направился к дверям, заставив себя не оглядываться, и вышел, сказав лишь:
— Мне очень жаль. Ты должна понять меня. Ты — умница…
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Тебе что-нибудь принести из буфета?
Но Бронте отреагировала только через несколько секунд, поймав на себе внимательный взгляд своего помощника Грега Ниффа. На службе она провела уже около двух часов, но поработать ей удалось от силы минут пять. Она не выспалась, чувствовала себя разбитой и уставшей и была не в состоянии думать о делах. Все ее мысли были о Конноре Маккое и о прошлой ночи — чем она могла бы закончиться…
В конечном счете, он прав. Неважно, что их непреодолимо влекло друг к другу, неважно, что они страстно желали друг друга. День расставил все по своим местам.
Бронте взглянула на своего помощника. Грег был на несколько лет моложе ее и полон амбиций и притязаний. Как помощник он вполне ее устраивал.
«Нет, он не может догадываться о том, что произошло со мной ночью», — подумала Бронте и искоса взглянула на Грега. Нет, это уже абсурд, но душа все равно была не на месте.
— К слову, о запутанных делах — куда могло деться дело Прыки, или я опять его куда-то запихнула?
Грег ухмыльнулся.
— Теперь это забота Дэнниса Бернса.
Бронте взглянул на Грега.
— Значит, это правда? Теперь он ведет это дело?
Что ж, вполне правдоподобно. Три раза она пыталась попасть на прием к Берни Лейтону, но его помощник вежливо отвечал, что он занят… Однако Бронте решила не отступать. Дело было важное, и обсуждать его можно было только тет-а-тет.
— Судя по поведению Дэна Бернса и тому, с какой радостью он забрал это дело, думаю, газеты не врут, — сказал Грег.
Бронте пристально на него посмотрела.
— Ты сам видел, как он взял дело у меня со стола? Ладно, я шучу. Тогда скажи-ка, какие слухи бродят? Я официально отстранена?
Грег покачал головой.
— Пока нет. В деле заинтересован Румар, Дэннис имеет шансы, но вряд ли оно перейдет к нему.
