Да, подумал Бак, с этой женщиной нужно держать ухо востро.
— Агги сам зарабатывает себе деньги на пропитание, да и мне еще остается.
Джози поджала под себя ноги.
— С какой стати весь этот неожиданный допрос?
Баку захотелось сказать ей напрямик, что ему все известно, что он знает, кто она, что ее фокусы с ним не пройдут. Он был уверен, что, признавшись ей, поступит правильно.
Но с другой стороны, его признание оттолкнет от него Джози. А разве он сможет расстаться с ней? Нет, никогда.
— Я просто поинтересовался, откуда ты так много знаешь о лошадях, — ответил Бак, не желая обострять беседу.
— А откуда тебе известно так много о лошадях? — парировала Джози.
— Я вырос на ранчо.
Бак начал рассказывать о себе, надеясь, что Джози потом поведает ему свою историю. Он с любовью и подробно говорил ей о своем деде, воспитавшем его на ранчо в Калифорнии, опустив при этом мелкие детали, касавшиеся нескольких его побегов из дома родителей.
Джози в свою очередь тоже рассказала Баку о своем детстве, о том, что росла без матери, находя утешение и радость на конюшне, где она с присущим ей азартом ухаживала за лошадьми.
На небе уже погасли звезды, а Джози и Бак все еще продолжали говорить, удовлетворяя любопытство друг друга и умудряясь при этом не раскрывать до конца всей правды.
Эта своеобразная игра заинтриговала Бака. Но прежде всего его интриговала сама Джози.
В какой-то момент во время ее рассказа Бак обнаружил, что взял ее руку в свою. Он не знал, когда это случилось и почему, но соприкосновение рук было совершенно естественным, будто соединились две части одного целого.
Все в Джози возбуждало в нем желание. Поэтому, когда пришло время ложиться спать, он отправил Джози в дом одну, а сам еще целый час оставался на улице, надеясь, что она за это время заснет. Он не мог позволить себе идти на поводу у своего желания, не мог допустить, чтобы оно разрушило все его планы. Бак дал слово, что женится только через десять лет. И он сдержит свое слово.
— Интересно, все ковбои спят как убитые? — пробормотала Джози, поднимая с пола упавшую солонку.
Несмотря на невероятный шум, сопровождавший приготовление завтрака (Джози, стуча ножом, резала лук и стручковый перец, гремела кастрюлями и сковородками), Бак лежал не шевелясь.
Джози вздохнула, осторожно сворачивая омлет. Она гордилась, что смогла приготовить мужу вполне приличный завтрак, учитывая ее ограниченные возможности и кулинарные способности.
Муж. Джози задумалась. Это слово по-прежнему оставалось для нее абстрактным понятием. Когда же Бак на деле объяснит ей значение этого слова? Она нахмурилась, взглянув на длинные ноги, торчавшие из-под простыни в двух метрах от нее.
Вчерашний разговор с Баком под звездами доставил Джози удовольствие. Чрезвычайно взволнованная, она надеялась, что Бак поведет ее в дом и займется с ней любовью. Но когда глаза ее стали слипаться и Джози поняла, что от усталости валится с ног, она в одиночестве отправилась спать. Джози надеялась, что Бак, придя вслед за ней, разбудит ее и попросит лечь вместе с ним. Но этого не случилось.
«Что же во мне не так? — думала она. — Почему Бак отказывается заниматься со мной любовью? Неужели я столь некрасива и нежеланна?»
Джози казалось, что Бак хотел ее, что она видела в его глазах желание. Но после вчерашней поездки в город он вел себя так, будто забыл, что они — муж и жена.
Черт! Что же ей теперь делать? Ее союз с Баком должен быть непременно скреплен и на супружеском ложе. В любую минуту Джози могут найти. Судьба ее страны, ее собственное будущее были поставлены на карту.
Джози снова посмотрела на Бака и была вынуждена признаться, что у нее на уме не только судьба княжества Монклер. Ее влекло к этому мужчине. И это желание немало удивляло ее. Что, она увлеклась простым ковбоем? Да. Но увлеклась им, несомненно, потому, что связывала с ним свою свободу, а не потому, что влюбилась в него.
Нет, любовь здесь ни при чем.
Джози поставила тарелку на стол и повернулась, чтобы разбудить мужа. Ей следует проще смотреть на жизнь, решила она. Нужно превратить их короткое совместное проживание в удовольствие.
Помня об этом, Джози подошла к кровати Бака и слегка провела пальцем по одной ноге, потом по другой.
Бак зашевелился.
Джози улыбнулась и дернула его за палец на ноге.
— Какого чер… — Он вскочил и ударился головой о низкий потолок.
Джози засмеялась.
— Так ты, оказывается, жив!
Он потер затылок и посмотрел на нее.
— Что все это значит?
— Ты спал как убитый.
Джози стояла перед ним несказанно красивая. Бак усилием воли заставил себя отвести взгляд и посмотреть на часы, чтобы только не притянуть ее к себе.
— Восемь двадцать. Черт! Я обленился!
— Заимев раба, человек расслабляется, — улыбнулась девушка.
И правда, мысленно согласился с нею Бак, вчера весь день Джози работала как раб. Она сделала так много и так устала, что уже крепко спала, когда он собрался лечь спать. Но именно этого Бак и добивался. Все шло по его плану.
Ему было нелегко лежать в постели в одиночестве, борясь со своим нестерпимым желанием, зная, что Джози рядом и готова удовлетворить его голод. Он смог заснуть лишь под утро и поэтому проснулся так поздно.
Джози вздохнула и указала рукой на стол.
— Завтрак готов, мой господин.
— Ты уже накормила Агги? — Бак накинул на себя простыню и поднялся с кровати.
— Да, мой господин.
— Оставь свой сарказм.
Джози захихикала.
— Слушаюсь, мой господин.
Бак посмотрел на нее, но ничего не сказал и отправился умываться. Когда он вышел из душевой, Джози уже сидела за столом. Именно такой Бак и представлял себе свою жену: заботливой, ждущей.
Переведя взгляд на тарелку и увидев на ней маленький желтый шарик, он удивленно спросил:
— Что это?
Разумеется, Бак прекрасно знал, что это такое, но решил подтрунить над Джози в ответ на ее издевки.
— Омлет, — ответила та, откровенно удивившись его вопросу. — Я думала, все знают, что это такое.
— Прошу тебя в дальнейшем жарить три-четыре яйца с беконом и поджаривать тосты. Я не нуждаюсь в изысках. Понятно?
— Извини. — Джози потянулась к тарелке, чтобы убрать ее со стола.
Бак накрыл ее руку своей.
— Сегодня оставь все как есть. Если ты называешь это омлетом…
Она недовольно вскинула бровь.
— Его можно отдать Агги.
