– После тебя, – тихо сказал он.
Трясущейся рукой Рэйчел стала наливать вино и расплескала его по столу. Ее щеки залились краской. Она взяла тряпку и стала вытирать лужицу. Движения были мягкими и плавными... Хэнку казалось, что он вот-вот потеряет над собой контроль.
– Позволь мне, – произнес он охрипшим голосом.
Рэйчел убрала руку с бутылки и молча наблюдала, как он сосредоточенно разливает по бокалам вино. Она была невероятно соблазнительна. Он не испытывал такого влечения к своей жене вот уже несколько недель. Глядя на ее дрожащие губы, он думал только о том, чтобы приникнуть к ним в поцелуе.
– Ну что ж, мне нужно упаковать вещи, – с трудом выговорил Хэнк, отхлебнув вина.
В действительности, ему хотелось совсем другого: стоять и смотреть на нее вот так целую вечность. Впрочем, нет. Ему хотелось держать ее в объятиях, просунуть руки под футболку и ощущать шелковистость кожи; нежно, безумно и страстно заниматься любовью с этой женщиной, такой знакомой и такой чужой теперь...
– Да, конечно, тебе пора, – ответила она, опуская глаза.
Он никогда раньше не замечал этой мягкости в чертах ее лица. Ему казалось, что лицо Рэйчел светится. Она была такой женственной и манящей...
По его телу прошла дрожь.
– Допью свое вино, и тогда... – пробормотал он, понимая, что говорит совсем не то, что нужно.
Почему он не мог откровенно рассказать ей о своих чувствах, почему боялся проявить их?
Хэнк знал почему. Из чувства самосохранения. Всю жизнь ему приходилось защищаться от людей, не подпускать их к себе слишком близко. Рэйчел стала счастливым исключением, и он верил, что она никогда не оставит и всегда поймет его. Но он ошибся.
– Что-то из твоих вещей висит в сушилке, – с наигранным спокойствием сказала Рэйчел.
С грациозной аккуратностью, поставив стакан, она повернулась в сторону подсобки, но вдруг пошатнулась и невольно схватилась за его плечо.
Хэнк ловко поддержал ее и только теперь понял, что Рэйчел, слегка пьяна.
– Прости, я не хотела, – пробормотала она.
– Я тоже, – ответил Хэнк и огромным усилием воли заставил себя убрать руки с ее талии.
Рэйчел замерла. Вся ее поза говорила о беспомощности и болезненном одиночестве. Оставив лишние размышления, Хэнк обнял ее и притянул к себе.
Неудивительно, что она чувствовала себя не в своей тарелке. Они знали друг друга с четырнадцати лет. Расставание было бы...
Хэнк не хотел об этом думать. Это было слишком мучительно.
– Все будет хорошо, – убедительно сказал он.
Его жена была сильной женщиной. Она шагала по жизни, даже в трудные минуты, отпуская остроты, которые заставляли его кататься от смеха. Она была проницательна и умна. Черт побери, иногда Хэнк ей завидовал. Она ничего не боялась. Никто не мог заставить ее почувствовать, что она лишняя или нежеланная.
Ее самоуверенность непоколебима. И скоро эта женщина достанется кому-то другому.
Нет!
Острое чувство ревности пронзило Хэнка. Он резко взял Рэйчел за подбородок и яростно впился в ее губы, прижимая жену к своему изнемогающему от желания телу.
От неожиданности Рэйчел вздрогнула. Не желая оставаться там, где его не хотели, Хэнк был готов разжать руки, развернуться и уйти, но почувствовал, как ее пальцы ловко проскользнули между пуговицами его рубашки.
Сейчас она расстегнет пуговицы и уткнется носом в его грудь, лаская ее губами, и языком… Хэнк знал, что играет с огнем, и поэтому, тяжело переведя дыхание, стал целовать Рэйчел нежнее и спокойнее.
После поцелуя он собирался отступить и попрощаться, но дорога в ад вымощена благими намерениями.
Судя по всему, Рэйчел не поняла, что это было дружеское прощание. Она сгорала от страсти и все сильнее впивалась в губы Хэнка, ее руки яростно вцепились в его одежду.
Словно в тумане, он осторожно поднял ее и посадил на стол. Обхватив одной рукой затылок Рэйчел, и не отрываясь от ее губ, он просунул другую руку под ее футболку и прикоснулся к груди.
Чувство пронзительного блаженства заставило его закрыть глаза, и, растворяясь в нем, он стал нетерпеливо освобождать Рэйчел от одежды.
Она выпрямилась и, прогибаясь, подняла над головой руки, позволяя ему снять с себя все. Ее великолепная грудь соблазнительно вздымалась, и он жадно припал губами к розовому соску. Запустив пальцы в волосы Хэнка, Рэйчел тихо застонала, и он чувствовал, что пьянеет, слабеет и едва способен удержаться на ногах.
Самозабвенно и с упоением он покрывал поцелуями каждый сантиметр ее упругой груди, зарываясь в нее носом, чувствуя на губах сладкий вкус любимой, вдыхая ее удивительный аромат. Но Рэйчел торопилась. Запустив пальцы в волосы Хэнка, она притянула его к себе, отчаянно впилась в его губы и стала покусывать их. Оба тяжело дышали.
Наконец Рэйчел взяла руку Хэнка, которой он ласкал ее сосок, и приложила его ладонь к своему бедру. Ощутив тепло ее кожи, он не мог сдержать стона страсти.
Распаленный мужчина терял голову от желания. Взяв Рэйчел за талию, он поднял ее на руки и, целуя, понес в гостиную. Рэйчел обхватила ногами его бедра и изо всех сил прижималась к желанному телу.
В гостиной Хэнк опустил ее на ковер и стал нетерпеливо снимать с себя одежду. Они, смотрели друг на друга не отрываясь, и чем меньше вещей оставалось на теле Хэнка, тем сильней затуманивались глаза Рэйчел, тем ярче становились ее губы. Сердце Хэнка готово было вылететь из груди.
Рэйчел не хотелось, чтобы прелюдия слишком затягивалась. Оказавшись во власти ее нетерпения, Хэнк тоже перестал сдерживать себя – ему хотелось, чтобы последний миг их любви был безрассудным и жарким, как первый.
Хэнк, как обычно, был нежен и ласков, но теперь их слияние происходило иначе, чем прежде. Никогда раньше он не видел свою жену такой необузданной, страстной и импульсивной. Каждое ее прикосновение сводило его с ума. Они оба стонали и кричали в невероятном наслаждении, которое доставлял им этот безумный танец желания.
Сквозь легкую пелену, застилавшую глаза, Хэнк смотрел на любимую и думал, что никогда раньше не видел Рэйчел, такой прекрасной. Его тело пылало, как кузнечный горн. Нервы были раскалены до боли. Он не сможет этого перенести. Пожалуйста, не надо больше... Это так хорошо, это слишком хорошо...
Но неудержимые приливы чувственного восторга продолжали захлестывать их.
У Хэнка перехватило дыхание, и рисунок на ковре, ставшем последним свидетелем их любви, поплыл перед глазами, превращаясь в невнятное голубое пятно... Когда сознание постепенно стало возвращаться к нему и сведенные мышцы, наконец расслабились, Хэнк словно вернулся с небес на землю. Теперь его охватило чувство вины и сожаления.
Рэйчел расслабленно лежала под ним – глаза закрыты, на губах застыла блаженная улыбка. Хэнк бережно убрал волосы с ее раскрасневшегося лица.
