— А как быть со всеми теми гадостями, что ты наговорила о нем за последние два года? Я припоминаю некоторые эпизоды, которые были не более лестными, чем твое описание гамбургеров, подаваемых в «Морти».
— Ты моя дочь, и он причинил тебе боль. И, разумеется, я должна была вступиться за тебя.
Трейси с трудом воспринимала логику матери.
— А сейчас?
— Похоже, он хочет искупить свою вину. Тебе не мешает подумать над этим.
— Здорово ты переменилась, если хочешь знать мое мнение.
— Ну, хотя бы потому, что Дональду не помешал бы отец.
— Папа заменял ему его.
— Твоему отцу не справиться с неуправляемым двухлеткой, и ты знаешь это. Ты же видела, как Дональд утомляет его. Через несколько лет мальчишке захочется играть в бейсбол и ловить рыбу. Если твой отец попытается заняться подобными вещами с его больной спиной и плохой коленкой, одно лечение обойдется нам в кучу денег, не говоря уже о том, что твой отец ненавидит бейсбол. Всегда ненавидел. — Она пристально посмотрела на Трейси и выразительно добавила:
— А я ни в жизнь не соглашусь очистить еще хоть одну рыбину. — Она драматически содрогнулась. — От одной только мысли об этом у меня мурашки по коже.
— Найду кого-нибудь еще для игры в мяч и для рыбалки. Может, Чарльз подойдет. Он будет рад поиграть с Дональдом. Я же почищу рыбу, если придется.
Грейс Картер скептически изогнула брови дугой.
— Насколько я понимаю, Чарльз не так уж заинтересован в обзаведении уже готовой семьей. Так что не лучше ли Дугу оказаться этим кем-нибудь? Он же отец мальчика. Трейси, я не хочу вмешиваться…
— И все-таки вмешиваешься.
— Вмешиваться входит в обязанности матери, — весело отпарировала мать.
— Что-то я нигде не видела этих обязанностей.
— Их никто не записывает.
— Я уже догадалась.
— Просто каждая мать знает, что нужно делать. Сама убедишься. — Она нежно посмотрела на дочь. — Ты все еще любишь его. Сама знаешь. Ты была несчастна с того дня, когда он ушел.
— Да не была я несчастной, — с жаром возразила Трейси. — Во всяком случае, не в последнее время. Я давно уже научилась обходиться без Дуга. И жизнь у меня налажена.
— Она могла бы стать лучше. Дай ему шанс, — настаивала мать.
— А что если он опять смоется? Ты же понимаешь, нужно ведь думать и о Дональде. Как это отразится на нем?
— Не думаю, что это случится.
— Опять гадаешь на кофейной гуще?
— Нет. Но я в состоянии прочесть выражение глаз Дуга, когда он смотрит на тебя. Так же, как он смотрел на тебя, когда ты шла по проходу церкви Святого Луки в день свадьбы.
— Ты забыла, на сколько его хватило?
— Ничто не длится вечно. Нельзя упускать свой шанс.
— Меня не устраивают последствия. Тот, кто смылся однажды, вполне может повторить это. Знаешь, как говорят: дело мастера боится.
— О’кей. Тебе опять будет больно, но ты переживешь, как и в первый раз. Да и Дональд тоже, если уж на то пошло. Лучше рискнуть с человеком, которого любишь, чем быть несчастной и умирать со скуки с тем, кто тебе безразличен, — подчеркнула мать.
Трейси прекрасно понимала, чего она добивалась. Ее только удивило, что мать влезла в нюансы ее отношений с Чарльзом, вернее, отсутствия таковых.
— Мне казалось, что тебе нравится Чарльз, — робко возразила она.
— Мне нравится. Но не тебе, к сожалению. По крайней мере, ты не влюблена в него, как должна быть влюблена женщина в мужчину, за которого она собирается замуж.
— Кто говорит о замужестве? Мы с Чарльзом друзья. Мы получаем удовольствие от нашего общения. Только вчера мы провели прекрасный вечер.
Глаза матери расширились от шока.
— Ты была с Чарльзом после возвращения Дуга?
— У меня было назначено свидание, и я пошла на него.
— И как Дуг отреагировал на это?
Трейси села и мрачно уставилась на мать.
— Да его даже не очень задело, когда он увидел Чарльза.
Грейс кивнула.
— Ничего удивительного.
— Ма, ты же мне все уши прожужжала за последние недели о том, какой прекрасный молодой человек Чарльз.
— Верно. Прекрасный и надежный. С тем же успехом ты могла бы удалиться в монастырь.
— Сомневаюсь, чтобы там приняли Дональда, — сухо отпарировала Трейси. — К тому же, после Дуга меня привлекает надежность.
— Этого, вероятно, хватит на несколько месяцев, но не на всю жизнь. Рискни, Трейси Мари. Только так ты будешь по-настоящему счастлива, и в глубине души — если не обманываешь себя — ты прекрасно знаешь это.
— Однажды я уже рискнула, и что получила? Сердечную боль, не говоря уже об оплате закладной на дом и о воспитании ребенка в одиночестве.
— Ну и что? Нельзя перестать бросать кости после первого проигрыша.
— Ма, ты же терпеть не можешь азартные игры.
— Я только хотела доказать свою точку зрения.
Трейси устала от спора. Да и вряд ли ей удалось бы выиграть в нем. Свое упрямство она унаследовала от женщины, которая, стоя перед ней, раскладывала зеленый горошек и раздавала советы.
— Ладно, я подумаю.
— Вот и прекрасно, дорогая. — Мать похлопала ее по руке. По ее тону Трейси поняла, что она считала дело предрешенным. Она тут же подтвердила это:
— Уверена, ты поступишь наилучшим образом для всех.
Сдержав вопль отчаяния, Трейси встала, чтобы помочь матери отнести блюда в столовую.
Как только закончился обед — с непременной молитвой, включившей на этот раз и благодарение за возвращение Дуга, — Трейси была готова взять Дональда в охапку и отправиться домой. Ей предстояло договориться кое о чем с Дугом Магиром. Муж явился домой поговорить, и они сядут и поговорят, пока она не втюхает в его медный лоб ту простую мысль, что дела уже обстоят совсем не так, как раньше. Теперь она была зрелой, самостоятельной женщиной. Она приобрела сопротивляемость против его неотразимого очарования. По крайней мере, надеялась, что приобрела. Как бы то ни было, ему ни за что не удастся играючи вернуться в ее жизнь. Если он думает, что завоюет ее путем привлечения на свою сторону этого треклятого городишки, включая и ее собственных вероломных родителей, его ожидает сюрприз.
— Дональд засыпает на ходу, — запротестовал Дуг. — Почему бы не дать ему соснуть здесь?
Совершенно невинное выражение его голубых глаз подтверждало намерение избежать задуманною ею выяснения отношений. Он, очевидно, заметил, как она едва сдерживала гнев на протяжении всего дня, и предпочел бы остаться в сравнительно безопасном месте, пока она не остынет. Но у него ничего не выйдет.
