— Вскоре мы узнали, что дети решили пожениться, потому что Мелисса ждала ребенка.
Все присутствующие одновременно ахнули. Изольда раскрыла от удивления рот. Мария подняла брови и усмехнулась. Элоиза закрыла лицо руками. Приемные дети Фридриха Мишель и Натали застыли в молчании, поскольку король Фридрих не был их родным отцом, и новость не оказала на них сильного впечатления. Самая младшая дочь Фридриха Сандрин, которой было только двенадцать, просто пропустила сообщение мимо ушей.
Кассия, казалось, забыла о своих неудобствах и сосредоточенно уставилась на Генриетту.
Королева Генриетта поиграла кистями своей шали, затем громко перевела дыхание и продолжила:
— Поскольку Мервиль находился под угрозой присоединения к Кроненбургу, нам срочно нужно было что-то предпринимать, и мы надеялись устроить Фридриху политически выгодный брак. Фактически, от этого зависела наша свобода. У нас не было другого выбора. Генриетта замолчала, видимо, подыскивая подходящие слова, чтобы продолжить свой рассказ. Все настороженно ждали.
— Итак, — продолжала она, — мы с королем Огюстом решили, что будет лучше, если мы скажем им… — Она замолчала и дрожащей рукой стала снова теребить кисти своей шали. Видимо, ей было трудно говорить.
Напряжение в зале заметно усилилось. Официанты, вероятно, почувствовали это и, появившись из служебных дверей, стали разливать вино.
Преодолевая свои эмоции, королева Генриетта заставила себя вернуться к теме.
— Итак, мы убедили детей в том, что их брак не был законным, потому что Мелисса была несовершеннолетней и не получила разрешения от своего отца. Генри, плохо знакомый с нашими законами, не мог спорить с этим утверждением. Мы пытались избежать подписания акта о расторжении брака, поскольку они могли отказаться подписывать его. Кроме того, этот документ мог послужить доказательством легальности брака, и Мелисса со своим отцом могли воспользоваться этим. Тогда неизвестно, что могло бы произойти. Мой муж, король Огюст, сказал Генри, что в случае огласки этой скандальной истории он добьется его увольнения из корпорации. Бедняга Генри, который проработал в корпорации двадцать лет, был застигнут врасплох.
Внезапно туча заслонила солнце, и в зале потемнело.
— Итак, мы дали Генри значительную сумму денег и попросили его держать язык за зубами. Генри был очень консервативным человеком и не хотел разглашать «позор» своей дочери. Он взял деньги и согласился. Насколько нам известно, они вернулись в Техас и поселились где-то в глуши, на ранчо. С тех пор мы о них ничего не слышали.
Генриетта провела сухими, костлявыми пальцами по губам, размышляя над продолжением своего рассказа.
Изольда взглянула на Кристиана. Ее щеки были бледными, а глаза блестели. Он почувствовал, что она смотрит на него, и слегка пожал ее руку.
— Что ж, — снова начала говорить бабушка, выпрямляясь в кресле, — темная сторона этого события в том, что этот брак, фактически, так и не был расторгнут. Из этого следует, что все последующие браки Фридриха были, не действительными, а дети, рожденные от этих браков, считаются незаконнорожденными. Самым загадочным является то, что мы не знаем, мальчика или девочку родила Мелисса. Если это мальчик, и он до сих пор жив, то он является законным наследным принцем Мервиля.
4
— Причиной, которая заставила меня открыть вам эту тайну, является тот факт, что государство Мервиль — монархия, основанная на первородстве. Это, как вам известно, означает, что трон наследуют только мужчины. Если в семье нет наследника мужского пола, то Мервиль может попасть под власть соседнего государства Кроненбург, частью которого он был до семнадцатого века.
С выражением глубокой задумчивости на лице, Генриетта подалась вперед.
— В Кроненбурге есть группировка политиканов, которая снова готовит заговор против Мервиля. Это связано с экономикой. Вы знаете, что по территории нашего государства течет река, которая впадает в Северное море. Это единственный путь к Северному морю и для нас, и для Кроненбурга. Им надоело платить нам налоги за пользование этой рекой. После смерти Фридриха они составили план захвата не только реки, но и всего нашего государства.
Генриетта сделала очередную паузу и потерла руки.
— Эти люди представляют серьезную угрозу для свободы нашей нации. Они опасны. Ничто не остановит их перед поставленной целью, и поэтому нам необходимо объединиться и создать надежную защиту с наследником на троне, пока это все не зашло слишком далеко.
Повисла зловещая тишина. Никто не смел пошевельнуться. Кассия перестала барабанить пальцами по столу.
Изольда была в ужасе. Как она могла еще шесть месяцев назад вести такую беззаботную жизнь? Все ее интересы сводились только к тому, чтобы добиться любви Кристиана и съездить в Париж за покупками!
Теперь, казалось, вся ее жизнь сместилась со своей оси. Безопасность ее родины была под угрозой, у нее появился старший брат, которого она никогда не видела, и вдобавок… она, по всей вероятности, теперь считалась незаконнорожденной.
Солнце по-прежнему было скрыто за грозовыми облаками, и в зале царил таинственный полумрак. Изольда внезапно почувствовала, как ей неудобно сидеть на своем стуле, ее охватил страх замкнутого пространства. Ей отчаянно захотелось убежать куда-нибудь с Кристианом и разрыдаться от обиды на все эти несправедливости жизни.
— Нам известно, — продолжала королева Генриетта дрожащим голосом, — что заговорщики в Кроненбурге знают о том, что у нас нет наследника, и они уверены, что нам не удастся его найти.
Кассия не могла больше выдержать, что ее ни во что не ставят. От внезапной вспышки гнева ее лицо побагровело, вены на шее вздулись, и, неуклюже выбравшись из кресла, она, следом за своим большим животом, направилась к Генриетте.
— Мой ребенок унаследует трон! Это будет мальчик, и он — законнорожденный! Как вы все смеете игнорировать моего ребенка, который является последним даром Фридриха! Как вы можете пускаться на поиски какого-то сказочного наследника, который, возможно, никогда и не родился!
Гневные фразы, брошенные Кассией Генриетте, оставили королеву-мать по-прежнему невозмутимой.
— А как мы можем быть уверены, что у тебя родится именно мальчик? Это твой первый ребенок, и у тебя шансов — пятьдесят на пятьдесят. Я не могу доверить судьбу королевства случайности. Это ведь не рулетка. Кроме того, как мы можем быть уверены, что ребенок, которого ты носишь, был зачат от Фридриха? Твоя беременность длится столько же месяцев, сколько Фридриха нет в живых. Я нахожу это производство наследника в последнюю минуту подозрительно удобным.
Кассия затряслась и, схватившись рукой за свободное кресло, гневно сверкнула глазами.
— Ты пожалеешь об этом намеке, старуха, — сквозь зубы процедила она, и холодная усмешка скользнула по ее губам. — Ради истинного наследника Мервиля мне пора идти отдыхать.
