— С чего ты взял? Я просто иду спать.
— И даже не пожелаешь мне спокойной ночи?
— Спокойной ночи. — Она сделала еще одну попытку обойти его.
— Нет, так дело не пойдет, — заметил он, притянув ее к себе.
У Мириам была возможность упереться руками в его грудь, запротестовать, потребовать, чтобы он оставил ее в покое и не смел прикасаться. Но ничего подобного она не сделала.
Вместо этого она замерла в ожидании продолжения.
И оно не заставило себя ждать.
Когда Курт склонил голову и медленно приблизил ее лицо, она пыталась себя убедить, что поцелуй — это естественное продолжение их сегодняшнего общения.
Это просто поцелуй.
И ничего больше.
В конце концов она почти решила разводиться, а значит, она почти свободная женщина! И еще… Еще она хотела знать, почувствует ли она что-то волнующее, если к ней прикоснется другой мужчина, если ее обнимут чужие руки. Проснется ли волнение? Покроется ли ее кожа мурашками? Почувствует ли она знакомую истому?
Джереми приподнял ее лицо. Она ожидала натиска твердых губ, но его не последовало. Он прикоснулся к ней нежно, мягко, почти робко. Его губы пробовали ее на вкус, обводили неровный контур и, казалось, никуда не спешили. Мужские руки скользнули ниже и остановились на талии.
А Мириам стояла и ничего не делала. Не поднимала рук, не выгибала спину, не жаждала почувствовать мужское тепло. Она замерла вместе со временем.
Да, ее ноги задрожали. Она это признавала. Да, ей стало не хватать воздуха. Она и это признавала.
Да, у нее слегка закружилась голова.
И, да, она захотела продолжения.
И это она тоже признавала!
Если бы Курт попытался подмять Мириам под себя, она тотчас убежала бы. А назавтра собрала вещи и уехала бы. Ей не нужна была грубость, она не хотела, чтобы ее покоряли, чтобы ее подчиняли.
Она хотела нежности. Хотела заботы. Хотела легких, но страстных прикосновений. Однажды кто-то ей сказал, что нежность и страсть не совместимы. Ее любовь с Дэвидом была тому подтверждением. А сейчас она захотела все опровергнуть. Захотела вспомнить те далекие времена, когда, мальчишка осторожно спрашивал: «Можно?» — и она, смущаясь, говорила: «Да».
Губы Джереми были сухими. И шероховатыми. Но для нее они стали желанными. Мириам задрожала. То ли от ночного воздуха, то ли от возбуждения. Ей захотелось раствориться в ночи. Она вспомнила, что такие поцелуи сравнивают с прикосновениями бабочки.
Господи, как же давно ее так не целовали…
Джереми отстранился и заглянул ей в глаза:
— Вот теперь спокойной ночи. Иди спать, девочка.
От разочарования у Мириам с губ едва не слетело пресловутое: «И это все?»
Джереми говорил приглушенно — видимо, самоконтроль ему тоже давался нелегко. Это немного утешило ее самолюбие.
— Спокойной ночи. — Она улыбнулась и зашла в дом.
Подальше, подальше от мужчин…
От всех!
Пока Мириам принимала душ, ее мысли снова и снова возвращались к Курту. Если вчера он у нее вызывал неприязнь и ей хотелось побыстрее от него избавиться, то сейчас она не могла сказать, какие чувства он пробуждал.
Возможно, ее поведение было некой формой самозащиты. Она не знала. И ей меньше всего хотелось разбираться в сложившейся ситуации.
Спать не хотелось. Она взяла мобильный телефон и собралась поставить его на зарядку, как пришел сигнал о получении SMS. От неожиданности она вздрогнула, но ей стало по-настоящему плохо, когда она прочитала сообщение.
«Спишь, молодая мама? Ну, спи, спи».
Дэвид.
Ее бросило в жар. Вот и все. Значит, он ее обнаружил. Мириам стало страшно. Господи, да что же это такое? Неужели она должна бояться человека, который еще месяц, полгода, год назад был для нее самым родным и близким? Человека, без которого она не представляла своей жизни? Человека, который был для нее всем? А может, это наказание за ее безоговорочную любовь? Испытание выбором?
От нахлынувших чувств у нее закружилась голова, она ухватилась за подоконник. Мириам не хватало воздуха, она задыхалась. Так, Мириам, спокойнее, пожалуйста, спокойнее… Она подняла руку, чтобы открыть окно, и замерла.
Через высокий каменный забор перебирался человек. Его темная фигура была отчетливо видна на фоне неполной луны.
На мгновение Мириам онемела от ужаса, а потом бросилась из комнаты с криком:
— Джереми!
Она понятия не имела, где находится Курт, спит ли он или по-прежнему потягивает вино на веранде. Ей необходимо было увидеть его и рассказать о случившемся!
Мириам слетела с лестницы, перепрыгивая через две ступеньки.
— Джереми! — снова позвала она.
Он появился из левого крыла дома. На нем были одни спортивные брюки, а тело лоснилось от пота.
— Что случилось? Почему ты кричишь?
Она кинулась к нему и почувствовала, как крепкие мужские руки тотчас обняли ее дрожащее тело.
— Эй, ты чего?
— Там… там…
Она была слишком напугана, чтобы говорить вразумительно.
— Да что случилось?
— Там человек! — наконец выдавила Мириам из себя. — Я видела человека, который перепрыгивал через забор! Кто-то был в доме! Прямо сейчас!
Джереми схватил ее за плечи.
— Откуда ты его видела? Из спальни?
— Да!
Джереми больше не сказал ни слова. Он резко отпустил девушку, так, что она покачнулась, и выбежал во двор. Мириам хотела последовать за ним, но услышала грозный окрик:
— Стой где стоишь!
На этот раз она послушалась.
Теперь ее била мелкая дрожь. От испуга Мириам ничего не соображала. Ей хотелось, чтобы Джереми поскорее вернулся и успокоил ее. Ей хотелось прижаться к нему и услышать, что все нормально. Ей хотелось, чтобы она ошиблась, чтобы зрение сыграло с ней злую шутку. Ей хотелось…
Да мало ли чего ей хотелось!
Мириам стояла в комнате одна и чувствовала себя ужасно потерянной.
Надо отдать должное Курту — вернулся он быстро.
— Что там? — прошептала она.
Он подошел к ней и заботливо положил руки на плечи.
— Там никого нет, — уверенно сказал он. Его лицо было серьезным, а глаза злыми.
— Но я видела человека.
— Он уже ушел.
— Так, значит, я не ошиблась и в доме кто-то был?
— Да.
Его спокойный голос и безмятежный вид разозлил Мириам.
— И ты так спокойно об этом говоришь? — Она попыталась оттолкнуть его, но разве можно справиться с этой глыбой напряженных мышц!
