– Вы выпускаете Рейза во двор, когда уходите?
Клэр не возражала бы против еще одного поцелуя, но Куинн сунул руки в карманы, и она испытала легкое разочарование.
– В двери есть лаз, и он может выйти, когда захочет.
– Хорошо, пойдем.
Клэр не смотрела на фургон, хотя любопытство мучило ее. Но как она сможет узнать того человека, если столкнется с ним на улице? Она спросила об этом Куинна, когда они сели в машину Клэр.
– У меня есть его фотография. Я принесу вам копию.
Куинн сел за руль. Когда они тронулись, Клэр посмотрела в боковое зеркало. Фургон не двинулся с места.
Через час, успев полакомиться мороженым, Куинн и Клэр подъехали к ее дому. Фургон исчез.
– Я хочу кое-что проверить, – сказал Куинн. – А перед тем, как уеду, я поговорю с вами.
Убедившись, что Клэр вошла в дом, Куинн прогулялся по улице, проверяя, не сидит ли кто-нибудь в припаркованных машинах.
Исчезновение фургона тревожило Куинна. Может быть, за их машиной следовал другой автомобиль?
Но нет, хвоста за ними не было. А жаль… Куинну хотелось, чтобы у него был повод остаться…
Клэр открыла, когда он постучал.
– Сидеть, – приказала она Рейзу. Собака посмотрела на Куинна.
– Сидеть, – повторил за хозяйкой Куинн. Рейз сел.
– Звонила Мэри, – сообщила Клэр, закрывая дверь.
– Она получила известие от вашей сестры?
– Нет. Мэри просила передать вам, что вы будете сопротивляться тому, что вас ждет, но этого не нужно делать. Вы должны принять все без колебаний. «Теперь или никогда», – сказала она.
Куинн не стал говорить о своем отношении к таким пророчествам.
– Фургон уехал. Я не видел, чтобы кто-то следил за вашим домом. Будьте начеку, но не волнуйтесь. Если никто не беспокоил вас до сих пор, то вряд ли будет беспокоить теперь. Завтра утром я вернусь с Джейми.
Куинн уже собирался уйти, когда Клэр взяла его за руку.
– Спасибо за мороженое.
Она улыбнулась, и ее глаза замерцали.
Их пальцы переплелись сами собой, и Куинн больше не имел сил сопротивляться желанию поцеловать Клэр.
– Вы боитесь? – спросил он, беспокоясь, что ночью она останется в доме одна – ведь никто не знает, какая опасность может грозить ей из-за Джен.
– Вас? Нет, совсем не боюсь. Я знаю, что ногу доверять вам.
Огромное бремя ответственности легло на него после этих слов.
– Возможно, нам нужно следовать некоторым правилам, – сказал он, попятившись. – Сегодня все вышло из-под контроля, и одно правило я уже нарушил.
Глаза Клэр заблестели.
– И что это за правило?
– Никогда не поддаваться обаянию клиента или объекта наблюдения. И еще тех, с кем вместе я работаю.
– У вас есть и другие правила?
– Да. Правило номер один, Клэр. Никто не должен страдать.
– Строго говоря, это правило номер два. И никто не может гарантировать его выполнение.
Он не ожидал от Клэр такого желания спорить.
– Вы не боитесь оставаться здесь одна? – спросил он, чтобы сменить тему.
Последовала пауза.
– Все будет хорошо.
– Вы позвоните мне, если что-нибудь случится?
– Конечно.
– Если вы получите известие от Джен…
– Я дам вам знать.
Она, казалось, ждала прощального поцелуя. Черт возьми. Куинн повернулся и пошел к двери.
– Увидимся завтра, – сказала Клэр ему в спину.
– Я приеду раньше Джейми.
– Хорошо.
Куинна ждала работа – надо было подготовить запрос на получение стенограммы, получить разрешение посетить Бичама, разобраться с текущими делами.
Но делать ему ничего не хотелось, и он направился домой.
Машину Куинн поставил в подземном гараже рядом со своей второй машиной – «корветом», затем поднялся по лестнице к себе. Квартира показалась ему холодной – черный кожаный диван, стулья, столы из хрома и стекла. На кухне были нержавеющая сталь и гранит. Все было безупречно и опрятно.
Огромные окна выходили в общий внутренний двор, но Куинн редко бывал там и мало знал о соседях, да и не интересовался ими. Он привык быть один, но одиноким себя не чувствовал.
А Клэр слишком долго была одинока, хоть и не жила одна, подумал он.
Взяв бутылку пива, Куинн включил компьютер и напечатал для Клэр фотографию человека в фургоне. Затем перечитал свои отчеты о наблюдении за Джен.
В газетных архивах он нашел статьи о суде над Бичамом. Процесс оказался простым и длился недолго. Бичам был брокером, который воровал деньги клиентов, и за шесть лет украл около пяти миллионов долларов.
Он переводил деньги на оффшорный счет, но и не лишал себя роскоши. Его дом, в котором он в течение года жил с Джен, стоил больше двух миллионов. Дом был продан, но деньги ушли адвокатам Бичама, а не обманутым им людям.
Куинну казалось, что Джен Уинстон была хорошей парой Бичаму. Клэр, наверное, стала бы спорить с этим утверждением и защищать сестру – но в большинстве случаев сестры и должны заступаться друг за друга.
Куинн выключил компьютер. Потом достал из холодильника коробки с едой из китайского ресторана, заглянул в них и почти сразу же поставил обратно. Он больше не мог находиться дома.
Когда Куинн уже был готов покинуть квартиру, зазвонил телефон.
– Я говорила с Мэри, – сообщила Клэр, – и она сказала, что Джен должна прислать ей чек.
Куинн выпрямился.
– Каким образом? По почте?
– Мэри полагает, что да.
– А вы сможете увидеть конверт и почтовый штемпель?
– Нет, если не скажу Мэри, что происходит. Я не хожу к ней без приглашения.
– Тогда почему вы говорите это мне?
– Потому что Мэри чувствует связь с вами. Если вы явитесь к ней как ее клиент, вы сможете… – Она остановилась и выдохнула: – Неужели я предлагаю вам такое!
– Вы хотите, чтобы я немного пошпионил?
– Она работает не дома. А почту кладет на кухонную стойку рядом с холодильником. Слушайте, я хочу доказать, что моя сестра невиновна, и сделаю все, чтобы доказать это вам.
– Даже предложите мне нарушить границы частной собственности Мэри?
– Что бы ни потребовалось – но в пределах допустимого, конечно. И то, что я вам предлагаю, для меня лежит в этих пределах.
