— Вам надо заняться получением паспорта, — сказал Эрик. — Еще надо сделать прививки против оспы и полиомиелита, раз уж вы собираетесь жить в Калифорнии. Потом в американском посольстве вам нужно получить разрешение на работу — я помогу вам в этом. Все ясно?
— Да, сэр. — Она ухмыльнулась и сунула нос в бокал с бренди, потом подняла голову. — О… мне надо предупредить месье Пагуина. Я думаю, он будет недоволен, что я не дала ему знать о моем уходе заранее.
— Месье Пагуину придется позволить вам уехать в пятницу, — безапелляционно заявил Эрик. — К тому же, я полагаю, он не будет сильно удивлен и не станет громко возмущаться по-французски.
— Значит, вы были так уверены во мне, — резко бросила Джил, — что, я полагаю, уже объявили ему о том, что я уезжаю?
— Примерно так оно и было, — без тени смущения ответил Норлунд. — Как я уже говорил, вы совершенно подходите мне по всем параметрам. — Эрик пожал широкими, обтянутыми твидом плечами. — Вы сказали, что хотите жить там, где солнце светит по-настоящему, здесь вас ничто не держит — ваша бабушка умерла, но если у вас есть молодой человек, который вам дорог, я не настаиваю, чтобы вы приняли мое предложение. Ведь у вас эмоции превалируют над амбициями.
— Вы уверены в том, что таковы все женщины?
— Нет, совсем нет, не в наши дни. — На его губах заиграла привычная циничная улыбка. — Эмансипированные дамы теряют свою эмоциональность, которой они всегда отличались от мужчин, теряют мягкость, нежность и теплоту души. Да-да, именно так и происходит, девочка. И мужчины, замечая все это, тоже меняются, так что, возможно, времена романтических встреч и цветов покрываются тленом…
— О нет! — искренне возмутилась Джил. — Не будьте так циничны!
Эрик, постучав по сигаре длинным сильным указательным пальцем, стряхнул с ее кончика столбик пепла. Несколько серо-черных пылинок упало на нежные анемоны, стоящие в вазе в центре столика. Джил наклонилась и осторожно сдула пепел с белых и фиолетовых лепестков. Выпрямившись, она увидела, что Эрик задумчиво наблюдает за ее бесхитростными действиями.
— Допивайте свой бренди, — резко произнес он. — Нам пора ехать, иначе мы не успеем к вашему общежитию до одиннадцати.
Она послушно залпом проглотила содержимое бокала, и Норлунд поморщился такому обращению с изысканным напитком.
Большой глоток спиртного и безмолвное порицание спутника привели девушку в шок, так что, пока они шли к автомобилю, она все еще ощущала тяжелый шлепок, которым Эрик наградил Джил, чтобы та перестала кашлять.
— Должно быть, вы обожгли горло, — небезосновательно заметил он, помогая Джил усесться на пассажирское сиденье. Дождь снова принялся моросить, стало прохладно, и девушка вздрогнула от нечаянного прикосновения его руки, когда Эрик заботливо укрывал ее колени теплым шотландским пледом.
— Спасибо, с моим горлом все в порядке, — холодно ответила она. — Просто я не пью таких крепких напитков.
— Я запомню, что вы приверженка апельсинового сока, — сухо бросил он.
Щелкнуло зажигание, заворчал мотор, и они выехали на дорогу, проходящую через теперь уже сумеречные Суррей-Хиллз. То ли было виновато тепло в салоне автомобиля, то ли уютный плед, то ли бренди, но Джил вскоре почувствовала настойчиво наваливающуюся на нее дремоту. Мерное мягкое постукивание стеклоочистителей действовало на нее с гипнотическим эффектом, так что скоро девушка впала в какое-то полусонное состояние.
Она машинально поворочалась, словно очутилась уже на своей кровати в общежитии, и потерлась щекой, устраиваясь поудобнее на том, что почудилось ей ее старой доброй подушкой.
— Туше! — произнес смеющийся глубокий голос прямо над ее головой.
Джил мгновенно проснулась и подскочила, на какое-то ужасное мгновение ей показалось, что она лежит на руках у Эрика Норлунда. Машина стояла на перекрестке у светофора, а он смотрел на нее в отсвете приборной панели, губы его кривились в насмешливой гримасе — а ее голова покоилась у него на плече. До крайности сконфуженная, Джил отпрянула от мужчины.
— О, простите, я… я нечаянно, — пробормотала она.
— Не стоит извиняться, — усмехнулся он. — Мне даже очень понравилась роль подушки, несмотря на то что вам, по-моему, было не очень-то мягко.
— Я так и сказала? — Она почувствовала жар на своих щеках и была совершенно уверена, что они столь же красные, сколь и горячие. — В общежитии все подушки не слишком мягкие.
— Вероятно, мое плечо очень похоже на них, — пошутил Эрик. Машина двигалась сквозь теперь уже проливной дождь, от которого крыши стали блестящими, а стеклоочистители еле успевали справляться с мутной пеленой заливающей стекло воды. — Вы вполне успеете вздремнуть еще, пока мы колесим по Лондону.
— Я больше не хочу спать, — торопливо заявила Джил. — Расскажите мне немного о Калифорнии. Мы полетим туда на самолете?
— Да, в пятницу вечером.
— Я еще никогда не летала на самолете… — И вдруг девушка осознала, что мужчина, сидящий рядом с ней, будет оплачивать ее расходы в этой поездке. Джил прикусила кончик большого пальца, она знала, что билет на самолет стоит какую-то астрономическую сумму и она вряд ли сможет отдать ему больше, чем те двадцать два фунта, которые скопила для поездки на морское побережье. — Мистер Норлунд, — выпалила девушка, — что касается оплаты моего перелета… вычтите стоимость билета из моей будущей зарплаты, хорошо? Я… я понимаю, что это очень много, а сейчас я не…
— Не надо о деньгах, — перебил он. — Вы будете путешествовать за счет фирмы — это обычное дело, когда американская фирма экспортирует сотрудников, в крайнем случае можете считать, что я в некотором роде Санта-Клаус.
Сказанное им прозвучало утешительно, но в то же время несколько уязвило Джил прямотой. Ему, конечно, не следовало юлить, но и говорить все так открыто… Джил вступала в огромный неизвестный мир в боевом настроении, не уверенная ни в чем и ни в ком. Она сомневалась, но это не мешало ей быть настроенной решительно, хотя конечно же ей нужна была поддержка и ободрение. Она чуралась Норлунда, но и он не торопился утешать ее, оставив девушку пробираться на ощупь в дебрях непонятного, кое-где просветленного, но в целом довольно мрачного мироощущения молодости.
Наконец машина остановилась у общежития, Эрик Норлунд повернулся к Джил, опершись локтем на руль, неоновые огни ближайшего магазинчика переливались всеми цветами радуги на его суровом лице и еще резче обрисовывали его могучие плечи.
— Вы действительно совершенно уверены в том, что хотите отправиться в Америку? — спросил он, и его глаза сверкнули стальным светом, контрастирующим с веселыми огоньками витрин. — Если у вас есть какие-нибудь сомнения, давайте выясним их сейчас, а не тогда, когда доберемся до лондонского аэропорта или, того хуже, до Сан-Франциско, где вы вдруг поймете, что сожгли все мосты и оборвали все связи с домом.
— У меня нет дома — настоящего дома. — Она показала на обшарпанное здание общежития. — Только комната, которую я снимаю.
