– Она… – Джеффри снова задумался. – Она – моя кузина, – выпалил он.
– Понимаю, – тонко усмехнулась миссис Уэкстон. – И какого же роста эта ваша кузина?
– Немного ниже меня, – ответил Джеффри.
– Понятно, – сказала миссис Уэкстон, начиная терять интерес к возможной сопернице. При таком росте эта женщина и в самом деле могла быть кузиной лорда Грэя – ведь высокий рост, как и малый, часто передается по наследству.
– А какого она?.. – Миссис Уэкстон замешкалась, желая потактичнее сформулировать свой вопрос. – Вы знаете ее размеры?
– Я же сказал вам…
– Нет, я о другом, – пояснила миссис Уэкстон. – Скажите, она худая?
– Нет, конечно! – фыркнул Джеффри. – Она совсем не худая.
– Понятно, – задумалась миссис Уэкстон. – А поточнее вы могли бы ее описать?
– Могу и поточнее. Она… Она довольно полная вот тут, но у нее очень тонкая талия и… вот здесь опять полная, – он показал руками.
– Все понятно, – кивнула миссис Уэкстон. Она с каждой секундой все сильней ненавидела эту незнакомую ей кузину. – Я покажу вам журналы мод, чтобы выбрать подходящий фасон. На женщину с такой фигурой не любое платье подойдет.
– Журналы мод? Фасон? – нахмурился Джеффри. – Нет, нет, платье нужно мне прямо сейчас. Никакого промедления. Одному богу известно, что она еще на себя напялит.
– Хм-м… Понимаю, – моргнула миссис Уэкстон. Хотя не понимала ровным счетом ничего. Затем покачала головой. – Боюсь, милорд, что из готового для вашей кузины ничего не найдется.
Джеффри посмотрел на миссис Уэкстон умоляющим взглядом.
– Вы должны что-то подобрать. Прошу вас, найдите хоть что-нибудь.
– Но, милорд, размеры, которые вы описали, не совсем… обычны.
– И что же из этого следует? – вспыхнул Джеффри. – Это модная лавка или не модная лавка? Если да, то вы просто обязаны найти что-нибудь для нее.
– Милорд! – обиделась вдова.
– Миссис Уэкстон! – не сдавался Джеффри.
– Хорошо, я посмотрю, чем могу вам помочь, – тихо сказала хозяйка.
Capa поправила рукава рубашки сэра Джеффри Винсента, надетой на ней, отступила на шаг от кресла и полюбовалась результатом своих трудов. Теперь кресло стояло возле камина, именно там, где и должно было стоять. Гостиная сразу приняла другой вид.
Она забрела сюда после завтрака, который прошел в полном одиночестве, если не считать миссис Биддингтон, подававшей еду. Комната была просторная, светлая, мебель – дорогая и приличная, но расставлена она была просто безобразно.
Capa собралась с силами и принялась переставлять мебель, радуясь, что может самостоятельно справиться с таким трудным делом.
Помогать ей действительно было некому. Джеффри не солгал, когда говорил о том, что все в его доме трудятся. Не было ни одного слуги, который не был бы занят каким-либо делом, выполняя распоряжения уехавшего хозяина.
Итак, Capa сама переставила всю мебель. Это было очень нелегко, к тому же она чувствовала себя страшно неудобно в мужских брюках и рубашке. Брюки то и дело норовили сползти, а рубашка постоянно цеплялась за все углы.
И все же Capa получила истинное удовольствие от результатов перестановки. Она еще раз придирчиво оглядела кресло возле камина. Нахмурилась. Нет, правый край, пожалуй, следует развернуть еще ближе к огню. Так, самую малость.
– Что за чертовщина? – раздался у нее за спиной голос Джеффри.
Capa вздрогнула, обернулась и увидела хозяина дома, стоящего в дверях с большим пакетом в руках. Глаза его метали молнии. Capa смущенно вытянулась и улыбнулась.
– Здравствуйте, милорд. Вам нравится?
– Что нравится? Вот это? – спросил Джеффри. – Нет, это мне совсем не нравится.
– Простите, – нахмурилась Capa, – но я потратила целый день на то, чтобы придать вашей гостиной достойный вид.
– Вы… Так это ваших рук дело? – Джеффри даже приоткрыл рот от удивления. – Я попросил бы вас в будущем не утруждать себя перестановкой моей мебели в моем доме.
– Но ее просто необходимо было переставить, – сказала Capa. – Мебель такая красивая, но ее было не видно – так нелепо она стояла. Я не могла на это спокойно смотреть. Ведь в такой гостиной даже поговорить нормально нельзя было.
– Значит, у меня не было в этом необходимости, – буркнул Джеффри.
– Охотно верю, – парировала Capa. – Но согласитесь, это ужасно нелогично, когда диван стоит у одной стены, а кресла – у противоположной. Что, ваши гости привыкли кричать? Или они все глухонемые и объясняются на пальцах? А ваши слуги? Ведь для того, чтобы подать чай в такой гостиной, им приходится делать столько лишних шагов. Я помню, вы говорили о том, что в вашем деле все заняты делом. Теперь я понимаю, каким делом и почему. У вас была не гостиная, а лабиринт какой-то.
– Черт вас побери! – прорычал Джеффри. – Вам-то какое до этого дело? Я расставил мебель так, как мне нравится, и вы не должны были ничего переставлять!
У Сары вертелась на языке пара-другая колких фраз, но вид Джеффри был таким воинственным, что она решила придержать свое остроумие до лучших времен. Вместо этого она рассмеялась.
– Не сердитесь, милорд. Вы разозлились так, словно я навела порядок в вашей библиотеке или, скажем, в кабинете…
– О господи! – завопил Джеффри, перебивая ее. – Если вы посмели…
– Нет, нет! – поторопилась успокоить Capa, испугавшаяся, что лорда Грэя сейчас хватит удар. – Я знаю, что нельзя ничего трогать ни в библиотеке, ни в кабинете мужчины. Я знакома с правилами приличия, можете не сомневаться.
– А я сомневаюсь, – сердито ответил Джеффри. – Очень сомневаюсь.
– Ну, ну, – примирительно сказала Capa. – Вы сердитесь просто потому, что я переставила мебель, не спросив вашего разрешения. Все мужчины терпеть не могут перемен. Они могут изменить целый мир, но не выносят даже малейших перемен в своем собственном доме. Стоит переставить пару кресел, и они уже начинают беситься.
– Ничего подобного, – возразил Джеффри сквозь зубы. – Просто я не вижу необходимости…
– Но Джеффри…
– Простите? – Он удивленно вскинул брови.
– Да, Джеффри, – повторила с улыбкой Сара. – Именно так мне хочется называть мужчину, который столько сделал для меня.
– А вот мне не хочется, чтобы вы называли меня по имени. Я вам этого не разрешал, – ледяным тоном ответил Джеффри.
– Не разрешали, – согласилась Capa. – Но мне кажется, что нам пора стать друзьями. Будет лучше, если я перестану постоянно называть вас «милорд», а вы – упрекать меня за такую мелочь, как передвинутая мебель. Это просто смешно.
