Однако эта стройная девушка, спускавшаяся по лестнице впереди него, была недурна собой. Мягкие складки голубой накидки не скрывали соблазнительного покачивания ее бедер. Можно легко простить ей и хмурый нрав, и резкие речи, если в постели она хотя бы наполовину оправдает то, что обещает ее тело.
В кухне было так же людно, как и в комнате для охраны. Молодые служанки, хихикая и постреливая глазками, выносили к столу морстонские запасы копченого мяса и топили печи для выпечки хлеба. Увидев это, Алиса Мирбо тихо выругалась.
Раймон откашлялся.
— Хьюго велел им накормить моих воинов. Они с утра ничего не ели.
Похоже, эту леди ничуть не смутило напоминание о том, что она пренебрегла своими обязанностями хозяйки в отношении голодных путников.
— Им придется спать на полу в комнате для охраны.
— Придется.
Алиса посмотрела на худенького мальчика, носившего к печам охапки дров. Раймон перехватил ее взгляд.
— В Кернстоу должны быть припасы. Я возмещу все то, что мы здесь израсходуем.
— Если вам не трудно, пришлите продуктов. Нынешняя зима была тяжелой.
Алиса сняла со стены темный плащ, вывела Раймона во двор и зашагала по дорожке из плоских камней, проложенной между замком и маленькой каменной церквушкой.
— Отец Ансельм? — позвала она, толкнув дверь. Раймон заглянул внутрь.
— Вашего священника здесь нет. Еще раньше его искал отец Грегори.
— Они, наверное, в хижине у отца Ансельма. — Она шагнула назад. — Пойдемте к ним…
— Нет. Не уходите, Алиса. — Он взял ее за руку и увлек за собой в церковь. — Давайте поговорим… если, конечно, вы не возражаете.
Раймон быстро кивнул в сторону скромного, неукрашенного алтаря и прошел вперед.
Кутаясь в плащ, Алиса смотрела, как Раймон де Базен без устали расхаживает вдоль сырых церковных стен. Он был крупным мужчиной, намного крупнее любого из морстонцев и на добрых полголовы выше ее покойного отчима. Ее поразили его необычно яркие волосы. Даже в тускло освещенной церкви они отливали серебром и золотом.
Алиса узнала этот цвет, хоть в Морстоне не было ни одной живой души с волосами смешанного оттенка двух благородных металлов. Но в маминой книжке, маленьком молитвослове, подаренном Изабелле монахами из аббатства Святой Радегунды по случаю ее бракосочетания, Алиса видела святого воителя с точно такими же волосами. На первой красочной странице праведный витязь в лазурных одеждах заносил свой меч над малиновым драконом, и его светлая шевелюра сияла так же ярко, как светящийся нимб, окружавший его благородный профиль.
Раймон остановился и кинул на девушку быстрый проницательный взгляд.
— Вы больны? Алиса отвела глаза.
— Нет.
— У вас нездоровый вид.
Его голос, низкий и хриплый, не подходил человеку с лицом святого воителя. Алиса слышала, что знойное солнце Палестины выжигает гортани тех, кто ходит по пустыням.
Он опять принялся мерить шагами ширину маленькой церквушки. Однажды Алиса видела раненого волка, он точно так же метался по клетке, а несколько мгновений спустя бросился на деревянные прутья и вырвался на свободу. Это было на летней ярмарке в Данхевете. Управляющий Кернстоу, который выставил волка для потехи своего господина, беспомощно смотрел, как дикий зверь растерзал крепостного и убежал от кричащей толпы.
Раймон остановился и посмотрел на складки голубой мантильи, закрывавшие высокую грудь Алисы. Она вспыхнула под внимательным взглядом его лазурных глаз. Он опаснее волка! Волк не вызывал в ней желания подойти ближе и дотронуться до белого золота его волос. Алиса стиснула руку в кулак под маминой мантильей. Эти мысли про ангелов и волков отвлекали ее от цели.
Он отвернулся и потер плечо.
— Вам больно? — спросила Алиса.
— Нет. Просто старая рана, немеет на холоде.
Алиса снова вспомнила раненого волка и слегка отступила назад.
— Может, вернемся в замок?
— Нет. Мы останемся здесь. Алиса, отец Грегори говорил с вами. Вы знаете, что королева Элеанора пожаловала в мое владение земли Морстона и Кернстоу.
Она молча кивнула.
— А также благословила меня на брак с вами.
— Я не собираюсь замуж.
— И тем не менее королева даровала мне вашу руку. Пока мы с вами разговариваем, отец Грегори и ваш священник готовятся к свадебной церемонии. — Раймон снова начал вышагивать от стены до стены.
Когда он направился к ней, Алиса заставила себя не отпрянуть.
— Этому не бывать, — проговорила она. Он продолжал ходить, как будто и не слышал. — Мы не поженимся.
Он остановился перед ней. В его глазах не было злости, а в голосе слышалось лишь легкое удивление:
— Но почему? Вы не можете здесь оставаться. Вы не наследница Уильяма Морстонского. После его смерти поместье отошло государству, а теперь оно мое.
— Я понимаю. Морстон стал вашим. И земля, и все остальное. Но я не намерена выходить замуж и буду просить места в монастыре Святой Урсулы в Эксетере.
Он покачал головой:
— К чему этот разговор про монастырь? Если бы вы хотели посвятить свою жизнь религии, то давно бы уже ушли в монахини. У вас нет своих земель, о которых надо заботиться. Почему, дожив до девятнадцати лет, вы не попросили родителей отправить вас в монастырь?
— Я не обязана перед вами оправдываться.
— Но именно это вы и делаете, леди Алиса. Королева Элеанора нашла вам мужа, а вы вдруг решили, что ваше призвание — монастырь. Что это, как не отговорка? Вы нашли предлог, чтобы уклониться от брака со мной, не так ли?
Он говорил низким бесстрастным тоном, как будто ее ответ ничего не менял в его планах.
Алисе вдруг отчаянно захотелось его ударить.
— Почему вы допрашиваете меня как преступницу? Королева дала вам два поместья, лорд Раймон, а у меня, как вы любезно напомнили, ничего нет. Так возьмите свои земли и будьте прокляты. Оставьте меня в покое! Я уйду в монастырь.
На миг у Раймона появилось искушение внять ее просьбе. В самом деле, пусть катится на все четыре стороны. Зачем ему сварливая жена, пусть и красавица? Но королева Элеанора включила эту женщину в дарственную на поместья Морстон и Кернстоу. Надо быть последним дураком, чтобы отказаться от какой-либо части королевского подношения. Или он возьмет земли вместе с этой леди, или потеряет и то и другое, когда принц Иоанн узнает, что его мать облагодетельствовала еще одного сторонника Ричарда. Брат короля пойдет на любые ухищрения, чтобы оспорить этот дар.
Алиса подняла дрожащую руку и отвела с лица прядь волос.
Раймон сделал глубокий вдох и смягчил тон:
— Я понимаю ваше волнение, леди Алиса. Час назад вы узнали, что выйдете замуж. За меня. Со временем вы поймете, что это не так уж страшно, миледи. Будьте честны со мной, и вам не придется жалеть об этом браке.
