Этьен холодным взглядом ответил на ее едва прикрытый сарказм.
– Я испытываю искушение так и оставить тебя и этом затруднительном положении. Унижение тебе на пользу. Ты слишком горда и заносчива. Я бы предпочел более… уступчивую жену.
– Мне жаль, если вы разочарованы, месье.
– Вовсе нет. – Он отхлебнул вина, потом улыбнулся. – Ты бросаешь вызов, который ни один мужчина не оставит без ответа.
Кристина с отсутствующим видом поигрывала лентами простой батистовой рубашки. Ей удалось переубедить Геру и настоять на том, чтобы надеть собственную ночную рубашку как защиту от похотливых взглядов мужа. Она ошиблась. Она выглядела монашески-целомудренно, но глаза Этьена, казалось, могли видеть сквозь ткань. Кристина боролась с желанием скрестить на груди руки в вечном жесте самозащиты.
– Не бойся, моя крошка. Я не позволю тебе стать объектом насмешек. – Этьен закрыл дверцы шкафа и повернулся к ней. – Не годится, чтобы все считали, будто я скуп. Ты будешь одета, как и подобает жене одного из богатейших людей на острове.
– Благодарю, месье, – пробормотала Кристина, думая, как трудно казаться благодарной, когда на самом деле хочется швырнуть подарки ему в лицо.
– Проклятие! – в негодовании воскликнул Этьен. – Что подумают люди, когда услышат, как ты ко мне обращаешься? Ты прекрасно знаешь мое имя. Не забывай его особенно в присутствии посторонних.
– Хорошо... Этьен.
Довольный ее уступчивостью, он продолжал:
– К счастью, в городе есть прекрасная портниха по имени Симона Дюваль. Я пошлю сказать, что ты нуждаешься в ее услугах.
– Ты очень щедр, Этьен.
Он стоял теперь так близко, что Кристине пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза. Она почувствовала, что кровь застывает у нее в жилах, становясь вязкой от ужаса. Он допил бокал и отставил его.
– Нервничаешь, дорогая?
– Конечно, нет, – соврала она.
Этьен рассмеялся, не веря ее словам. Провел рукой по ее подбородку.
– Еще до конца ночи мы увидим, на самом ли деле ты такая храбрая. Раздевайся.
Развязывая ленты, Кристина не могла сдержать дрожь в пальцах.
– Скоро, очень скоро, дорогая, для ложной скромности не останется места, Я буду знать тебя... вполне.
Ее щеки горели оттого, что приходилось раздеваться перед ним, Какие-то мелочи отпечатались в мозгу – слишком сладкий аромат розовых лепестков, ветерок, влетавший в приоткрытое окно, еле слышный стук барабанов. Этьен рассматривал ее обнаженное тело, взглядом ледяных глаз скользя по каждой складочке и выпуклости. Прошлой ночью он уже проделывал это, но сейчас почему-то его разглядывание унижало ее еще больше. Ему, казалось, доставляли удовольствие ее беззащитность и покорность. Кристине отчаянно хотелось заслониться от его глаз, она сжала кулаки, ногтями впившись в ладони.
– А теперь – в кровать, – прохрипел он.
Она испытующе взглянула на Этьена. Черты его лица застыли, словно маска, а глаза горели похотью. Ей захотелось броситься наутек, а если поймают, то драться. Но практичность победила. Это ведь ее муж. Девушка медленно взобралась на огромную кровать. Она смотрела в потолок, пытаясь расслабиться, отключить сознание, но у нее ничего не получалось. Прошлой ночью было легче, тогда она не знала, чего ожидать. Теперь воспоминание о потном теле Этьена, вжимающем ее в матрас, о том, как он терся об нее, пытаясь проникнуть внутрь, вызывало у нее тошноту, заставляло всю сжиматься.
– Раздвинь ноги, как шлюха, которой хорошо заплатили.
Понимая всю бесполезность отказа, Кристина подчинилась. Он жестоко мял ее грудь, потом, сжимая и дергая, попытался вдохнуть жизнь в свой вялый орган. Пот стекал по его лбу, капая на простыни. Неудача вызвала грязные потоки ругательств. Пытка, казалось, продолжавшаяся бесконечно, внезапно прекратилась. Незаметно взглянув на часы, стоявшие на туалетном столике, Кристина убедилась, что прошли минуты, а не часы, как ей показалось.
Попытка Этьена опять завершилась неудачей. К. огромному облегчению девушки, он не смог совершить акт, который привел бы к законченности их брака.
– Бесчувственная сука! – Вне себя от ярости, он скатился с нее и выбрался из постели. – И ты смеешь называть себя женщиной. Ты просто кусок дерева, глыба льда, не способная удовлетворить мужчину!
Кристина натянула простыню до подбородка, словно пытаясь закрыться от тех оскорблений, которыми осыпал ее Этьен.
– Ты абсолютно бесполезная, холодная сучка, – бушевал он, натягивая халат. – Подумать только, сколько денег я на тебя потратил! Мраморная статуя и та доставила бы мне больше удовольствия.
Кристина сжимала простыню и не пыталась остановить мужа. Он пронесся по комнате, налил бокал вина, выпил его одним глотком, потом налил еще.
– Я должен был хорошенько подумать, прежде чем связывать себя с чопорной девицей, не способной удовлетворить мужчину. Я должен был настоять на испытательном сроке, чтобы убедиться, что мы подходим друг другу. А теперь слишком поздно. Контракт подписан. Мы связаны на всю жизнь.
Внезапно, яростно размахнувшись, он швырнул бокал через всю комнату, и тот разбился, ударившись о стену. Кристина вздрогнула. Этьен впился в нее взглядом.
– Я собираюсь найти себе женщину. Настоящую. Не какое-то бревно.
Он вылетел из комнаты, хлопнув дверью так, что весь дом задрожал. Кристина лежала, не двигаясь, широко открытыми глазами глядя на то место, где разбился бокал и где красное вино теперь каплями стекало на пол. Ей надо было поблагодарить Рида Александера за предупреждение. Человек, за которого она вышла замуж, был не только порочным, но и сумасшедшим. Она услышала, как напольные часы на первом этаже пробили полночь. Встав с кровати, Кристина подошла к умывальнику в углу и принялась яростно тереть себя, смывая запах Этьена со своего тела. Если бы можно было так же легко смыть само воспоминание о нем! Он заставлял ее чувствовать себя испачканной, заразной.
Измученная еще одной бессонной ночью, на следующее утро Кристина проснулась поздно. Барабаны утихли только с рассветом. Боль пульсировала в ее голове в такт с их непрекращающимся боем. Она чуть не пропустила шаги возвращавшегося Этьена. Задержав дыхание, девушка прислушивалась к его шагам по лестнице и облегченно вздохнула, когда он, не останавливаясь, прошел мимо ее комнаты. И равно она не могла заснуть. Только когда рассвет заглянул в щелку между задернутыми шторами, она провалилась в глубокую черную бездну.
– Ваш завтрак, мадам.
Кристина подняла тяжелые веки. Поморгала, чтобы разогнать туман, и увидела Геру с подносом.
– Который час?
– Вы долго спали. Уже почти полдень. – Горничная поставила поднос и раздвинула шторы.
Яркий солнечный свет хлынул и комнату. Кристина зажмурилась и закрыла глаза рукой.
