Несколько мгновений сестры сидели молча. Наконец Эйми опять заговорила:
— Он уже получше выглядит, правда?
— Пожалуй. Во всяком случае, он гораздо спокойнее спит.
Опять повисла пауза, потом девочка подняла голову и внимательно посмотрела на Мору.
— Когда ты исчезла после обеда, тетя Оливия очень разозлилась, но потом Фиби сказала ей, что ты рано легла спать.
У Моры екнуло сердце. Сегодня днем, перед тем как отправиться на жуткую вечеринку, она изо всех сил старалась вести себя как обычно, чтобы ненароком не выдать своего волнения. Но она сомневалась в том, что ей это на самом деле удалось. К тому же горничная Фиби могла заподозрить, что ее молодая госпожа что-то затевает, и доложить об этом леди Оливии. Да мало ли что еще могло случиться!
Пытаясь скрыть тревогу, девушка разгладила складку на папином одеяле и беспечно пожала плечами.
— Тетя Оливия всегда злится из-за каких-то пустяков. И это была чистая правда. Незамужняя сестра отца, леди Оливия Давентри, переехала к ним вскоре после смерти маркизы, чтобы помочь ему с воспитанием осиротевших племянниц. Конечно, Мора была благодарна тетушке, однако чрезмерная чопорность и суровость этой женщины порой выводили ее из себя.
Сглотнув, она вновь взглянула на Эйми, мысленно моля Бога, чтобы та не обнаружила ее волнения.
— Она сказала, зачем я ей понадобилась?
— Нет. Она никогда ничего мне не объясняет. Когда она спросила, где ты, я ответила, что у тебя мигрень, и ты не хочешь, чтобы тебя беспокоили.
Мора едва сдержала вздох облегчения. Итак, гроза пронеслась мимо! Пока.
— Спасибо. Просто у меня не было настроения опять весь вечер слушать ее бесконечные разглагольствования о достоинствах и недостатках того или иного джентльмена. От этого, в самом деле, может разболеться голова.
— Все нормально. Я не виню тебя за то, что ты в кои-то веки решила уединиться. — Сестренка посмотрела на нее с сочувствием. — Иногда она бывает слишком требовательной, а от тебя, пожалуй, всегда ждет больше, чем от остальных.
Мора устало опустила плечи. Иногда тетушкины ожидания, как тяжкий груз на шее, тянули ее к земле. Со стороны казалось, что они с тетушкой прекрасно ладят. Да, она давным-давно научилась вести себя сообразно тем строгим правилам, которые, по мнению тети, предписывались приличной девушке. Если упрямый, независимый нрав Джиллиан вызывал у Оливии гнев, а робость Эйми только раздражала ее, то Мора, по ее понятиям, всегда была «хорошей». Все свои надежды тетушка связывала именно с ней. Она истово верила в то, что Мора удачным замужеством обязательно спасет честь семьи.
Когда-то Мора и сама мечтала об этом. Будучи послушной дочерью, она думала, что ей удастся хоть немного уменьшить ту боль, которую ей причинила мама. Но за последние недели все перевернулось с ног на голову. Искренние слова из книги в кожаном переплете резко изменили ее взгляд на жизнь. Теперь девушка и сама не знала, чего именно она хочет.
— Что случилось, Мора?
И опять голос Эйми заставил ее отвлечься от размышлений. Стараясь придать своему лицу, видимость безмятежного спокойствия, она почувствовала на себе проницательный взгляд младшей сестры.
— С чего ты взяла?
Но Эйми было не так просто обмануть. Девочка сидела, воинственно вздернув острый маленький подбородок. Ее длинные золотисто-каштановые волосы выбились из косы и разметались по щекам. В этот момент она напоминала рассерженного котенка, которого гладят против шерсти.
— Послушай, Мора, — строго сказала Эйми, — вы с Джилли до сих пор считаете меня ребенком, но я вовсе не так наивна. Я вижу, что в последнее время ты молчалива, бледна и чем-то встревожена, хотя тебе прекрасно удается скрывать это от всех остальных. Только не надо мне говорить, что ты просто волнуешься за папу. Я же не слепая и отлично знаю, что все это началось еще до папиной болезни.
Мора быстро заморгала. Для нее всегда было неожиданностью, когда ее обычно робкая сестренка вдруг начинала проявлять особую напористость.
Пять лет назад, в ту роковую ночь, которая навсегда изменила их жизнь, Эйми была единственным свидетелем убийства маркизы Олбрайт. Но в результате полученного шока ее сознание стерло все воспоминания об этом драматическом эпизоде. Она забыла даже, кто именно был убийцей ее мамы. С тех пор девочка резко изменилась. Из ласкового, доверчивого ребенка она превратилась в испуганную замкнутую тень себя прежней.
Однако в последние недели Мора начала замечать в ней некоторые перемены. Сестренка по-прежнему была тихой и настороженной, но уже не вздрагивала от шума, громкого голоса или повышенного тона. Девочка стала более уверенной и уже не так сторонилась окружающих — она улыбалась, смеялась, а иногда даже не стеснялась высказать собственное мнение.
«Может, пора перестать чрезмерно опекать Эйми?» — подумала Мора. Ничего страшного не случится, если она поделится с сестренкой, хотя бы частью своих забот. Ведь так тяжело нести это бремя в одиночку…
— Дело в том, что в последнее время я много думаю о маме, — осторожно начала она тихим голосом, чтобы не разбудить спящего отца. — Джиллиан утверждает, что она не уходила в ту ночь, и что все не так просто, как кажется. Возможно, именно это заставило меня взглянуть на эти события под другим углом.
Она помолчала и на мгновение унеслась мыслями в события того жуткого дня, когда они с Джиллиан обнаружили на полу в библиотеке бездыханное тело маркизы. Порой ей казалось, что она никогда не сможет забыть резкий запах крови, пропитавший воздух, и ужас, охвативший ее от широко раскрытых немигающих глаз… и мысли о том, что мама ушла от нас навсегда.
— Я очень долго была на маму сердита, Эйми, — продолжила она, ощутив острый укол совести. — Я верила всему, что говорили вокруг. И сплетням, и кривотолкам. Я видела, какие страдания она причинила папе, и осуждала се за это. Мне действительно казалось, что она предала нас из-за лорда Хоксли.
— А что еще ты могла думать? — Девочка подалась вперед и положила руку на плечо Моры. — Хоксли был здесь и ту ночь. Уже одно это дает основание его подозревать. А записка, найденная папой, автор которой просит маму бежать с ним? Скорее всего, ее написал сам Хоксли.
— Записка могла быть фальшивой. Ее могли написать специально, чтобы свалить вину на него. Ты же никогда не сомневалась в маме. И Джиллиан тоже.
— Это другое. Я была еще маленькой и не совсем понимала, что происходит, и в чем ее обвиняют. А Джилли… это Джилли. И если уж у нее в голове засела какая-то идея, то ее оттуда ничем не выгонишь. — В янтарных глазах Эйми появился печальный свет, заметный даже в полутьме, — Жаль, что она сейчас не с нами.
Когда-то подобное заявление могло вызвать у Моры приступ ревности, но те времена остались в прошлом.
— Да, жаль, — согласилась она.
Анализируя свои прежние отношения со старшей сестрой, Мора понимала, что их частые конфликты были вполне объяснимы. Тайная работа Джиллиан на Боу-стрит и ее настойчивое желание докопаться до сути и опровергнуть версию полиции, касающуюся маминого убийства, лишь еще больше разжигали слухи, донимавшие семью Давентри. А ее увлечение криминологией очень сблизило Джиллиан с отцом, что долго вызывало у Моры возмущение и зависть.
