Девлин мгновенно бросился на землю.
– Идиотка, – прорычал он, обводя глазами окружающие горные вершины, – ты известила о своем присутствии всех вокруг по крайней мере миль на двадцать пять! Если здесь не появятся апачи, считай, что нам очень повезло.
– Извини. Я не хотела, – виновато пробормотала Мориа.
– Еще бы! – хмуро произнес Девлин. – Если ты хочешь выжить в этих краях, тебе надо приучаться быть осторожной. Запомни – это вовсе не воскресный пикник!
Когда-то Руби отчитывала Мориа за малейшую провинность, и это продолжалось так долго, что Мориа привыкла немедленно бросаться в ответную атаку. Поэтому она тут же резко возразила:
– Если я и буду убита, это не твое дело. Ты же сам хотел, чтобы меня в здешних горах не было, разве не так? Если меня убьют, это проклятое место снова будет только твоим...
Внезапно Девлин схватил девушку за локоть и одним мгновенным движением привлек ее к себе. Мориа смолкла, пораженная силой Белого Призрака – казалось, гора мышц закрыла ей солнце.
– Успокойтесь, леди, – произнес с угрозой Девлин. – Если я оставлю вас одну, вы уже через час будете мертвы.
– Я слышала, что в тебе течет кровь апачей. Одного твоего слова было бы достаточно, чтобы непрошеные гости оставили меня в покое, – возразила она.
– Да, некоторые индейцы признают меня кровным братом, но далеко не все, – серьезно сказал Девлин. – Как и у белых людей, среди апачей встречаются такие, которым нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Макадо и его сторонники считают меня повинным в кровавой резне в Охо-дель-Муэрто. Они хотят, чтобы я покинул эти горы, и не признают хозяевами здешних мест никого, кроме себя. Жизнь научила Макадо быть подозрительным, и он теперь не доверяет никому.
Мориа заметила, что почти не вдумывается в слова, которые произносит Призрак, целиком захваченная ощущениями, вызванными близостью этого человека. В ней возникло странное чувство, что ее тянет к нему какая-то неведомая магнетическая сила. В теле девушки начали пробуждаться неясные желания, которых ей ни разу не доводилось испытывать за все двадцать лет жизни. Она могла чувствовать, какими сильными являются его подобные колоннам ноги, ощущать биение сердца в его груди. Впервые мужчина не вызывал в ней отталкивающего чувства; напротив, его близость ей даже нравилась.
Мориа подняла голову, чтобы взглянуть в его лицо. Ее внимание невольно привлекла чувственная линия рта незнакомца. Она поймала себя на желании, которое показалось ей нелепым и странным, – ей захотелось, чтобы его губы коснулись ее губ. Но девушка тут же одернула себя – как же можно позволять закрадываться в голову подобным мыслям, ведь она прокляла весь мужской род!
Судьбе было угодно, чтобы с некоторых пор Девлин Грэнджер посвятил всего себя мести. На протяжении года все, что бы он ни делал, служило только одной-единственной цели, а тому, кто мстит, нет времени на женщин. Но сейчас, прижимая к себе красавицу с сапфирово-голубыми глазами, Девлин чувствовал, что его прочная как гранит целеустремленность дает трещину.
Если быть до конца честным, непрошеное волнение он испытывал уже не раз. Еще в первую ночь, когда Девлин, стоя на краю утеса, увидел карабкающуюся по горам гибкую фигурку, она вызвала в нем целый рой давно забытых эмоций. Позднее он пытался представить, что может скрываться под этим измазанным в земле, местами порванным платьем из миткаля. По-видимому, в такое состояние платье привела чья-то попытка овладеть этой девушкой. Но, судя по всему, силе она уступить не пожелала.
Хотя Девлин старался не давать воли мыслям, возникшим от столь близкого присутствия незнакомки, он чувствовал, что совершенно не в силах им противиться. Его взгляд словно независимо от него прогулялся по ее лучащимся в свете солнца голубым глазам с длинными ресницами, затем опустился ниже, на розовые губы, нежные, словно лепестки роз. Мягкая податливость ее плоти под пальцами заставила его собственное тело вспомнить те ощущения, которых он не испытывал уже больше года.
Девлин с удивлением подумал, что он сейчас совершенно забыл о мести. Единственным, что его теперь занимало, было желание узнать, каким окажется поцелуй губ стоящей рядом красавицы.
– Как твое имя? – спросил Девлин и сам удивился тому, как изменило его голос проснувшееся желание.
– Мориа Лэверти, – ответила девушка, даже не замечая, что ее взгляд так и остался прикованным к искушающей линии его рта.
Мориа... Это имя напомнило Девлину шелест влажного ветерка в безжизненной, сожженной солнцем пустыне.
«Меня сейчас точно сожжет, но вовсе не солнце», – подумала Мориа, чувствуя, как в глубине ее тела разгорается какой-то неведомый огонь. Может быть, пока не поздно, надо ударить этого человека в самое его уязвимое место и разом прекратить столь тревожную близость... Эта мысль появилась неожиданно и так же неожиданно исчезла. В следующее мгновение Мориа вдруг поняла, что ее губы коснулись его теплых и влажных губ. У мускулистого гиганта оказалось удивительно мягкое и осторожное прикосновение, словно он проверял, как она отнесется к его поцелую и как почувствует этот поцелуй он сам. Мориа чуть ответила на поцелуй; чуть ответил и он – не больше, чем она. Она прижалась своими губами сильнее – и именно с той же силой ответили его губы, ни на секунду не становясь грубыми или нетерпеливыми. Прошло всего несколько секунд, и те искорки, которые пробегали между ними двоими, перешли в обжигающий огонь.
Его руки опустились ниже и начали гладить ее спину так умело, что сердцу Мориа стало тесно в груди. Ее собственные дрожащие руки поднялись к его плечам, словно пробуя их могучую силу.
Столь неожиданное для обоих объятие могло бы и не произойти, не проведи Девлин целый год в горах и не будь Мориа столь заинтригована этим таинственным человеком. Но оно произошло – и породило в их телах пожар, ясно говорящий обоим, что их желание близости взаимно.
Его второй поцелуй оказался более жадным, нетерпеливым, словно Девлин начал терять контроль над собственными чувствами. По-видимому, у Мориа был природный дар вызывать в мужчинах желание, и Девлину, с его долгим воздержанием, было трудно с этим даром бороться. Его кровь забушевала подобно горному потоку.
Девлин со стоном прижал Мориа к себе, его язык проник сквозь ее губы, дыхание стало сбивчивым. Все самообладание гиганта исчезло, словно его никогда и не было.
Мориа больше не сопротивлялась. После года сущего ада она почувствовала себя в этих сильных руках словно на небесах. Восхитительное ощущение только усилилось, когда руки Девлина и впрямь оторвали ее от земли и грудь девушки коснулась его могучей мускулистой груди.
На какой-то момент Мориа даже испугала реакция, которую вызывал в ней этот человек. О том, что подобное можно пережить с мужчиной, она никогда раньше и не подозревала. По ее нервным окончаниям пробегали искры, которые иногда превращались в молнии; по телу прокатывались волны тепла. Чувствуя нехватку воздуха, Мориа жадно открыла рот, но воздуха ей все равно не хватало, как будто его отнимали эти магические, волшебные движения рук Девлина...
