— Боюсь, вам придется покинуть дом, — произнес Джек. — Я не вправе отменить официальное постановление суда.
— Но это неправильно. Я не совершила ничего плохого.
— Вы должны объяснить это в суде в понедельник.
— Я не могу ждать до понедельника. Вы что, не понимаете? Ждать — значит нанести непоправимый вред детям, — я посмотрела на Дэниса. — Должен же существовать какой-то другой выход.
Он сложил руки на груди.
— Дэнис, — взмолилась я.
— Пожалуйста, миссис Рафаэль, — сказал офицер Мулроу. — Не надо все усложнять. Это ваши сумки? Я отнесу их в вашу машину.
У меня начиналась истерика.
— Моя машина разбита. Я еще не купила новую.
— Я взял одну напрокат, — перебил Дэнис. — Она стоит в гараже. Вот ключи.
Джек взял меня за руку. Я отдернула ее.
— Я вернула арендованную машину еще перед отъездом, — сказала я Дэнису.
— Вчера я взял для тебя другую.
Джек снова дотронулся до моей руки.
— Мне бы не хотелось вызывать подкрепление, — произнес он тихо, и я поняла, насколько его смущало все происходящее.
И тут я наконец сумела оценить все происходящее.
Если я не уйду сама, меня уведут силой.
Если я допущу, чтобы меня увели силой, Дэнис все расскажет судье.
Если это случится, судья подумает, что я потеряла контроль над собой, а если он так подумает, я потеряю детей.
У меня дрожали руки и ноги. Я достала носовой платок из сумочки и приложила к носу. Сделала глубокий вдох, скорее напоминающий всхлип, и вспомнила фразу, которую — невероятно! — всего двадцать четыре часа назад произнесла моя мать: «А разве у меня есть выбор», — имея в виду, что тело предало ее.
Мое тело меня не предавало. Меня предал муж. И какой выбор существовал у меня? Я могла паниковать. Могла плакать, кричать и ругать систему, которая заставляла меня делать то, чего я делать не хотела. Или искать выход.
Игнорируя Дэниса, я, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие, обратилась к Джеку:
— Я совершенно не представляю, что мне сейчас делать. Я впервые оказалась в подобной ситуации.
— Вам нужно уехать отсюда. И это главное. Машина в гараже?
Я кивнула, крепко сжав губы, чтобы они не тряслись. Я больше не собиралась плакать. Ни перед Дэнисом, ни перед Джеком.
Я подхватила одну из своих сумок, Джек взял другую, побольше.
— Здесь есть все, что вам нужно? — спросил он.
Последние пятнадцать дней я прекрасно обходилась вещами, которые лежали в этих сумках. Я без проблем могла прожить с ними и еще три. К тому же я была не в состоянии заново паковать сумки, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
Я больше не смотрела на Дэниса и не разговаривала с ним, потому что не доверяла себе. Я боялась опять сорваться и начать плакать, умолять, грозить. Сконцентрировавшись лишь на том, чтобы дойти до машины и не упасть, я провела Джека через кухню и прихожую в гараж.
Арендованная машина оказалась моего любимого красного цвета, который так ненавидел Дэнис. Тот факт, что он вообще предпочел взять машину напрокат, вместо того чтобы вызвать для меня такси, выглядел как издевка. Я и сама собиралась арендовать машину сразу после приезда и купить себе новую на этой же неделе.
Джек погрузил вещи в багажник. Сев за руль, я завела двигатель, включила фары и, кое-как выехав из гаража, приблизилась к полицейской машине. Опустив стекло, я ждала, пока Джек подойдет ко мне.
— Вам необходимо поговорить с адвокатом, и чем скорее, тем лучше, — посоветовал он. Сейчас, когда мы находились уже за пределами дома, в его голосе звучало гораздо больше симпатии. После всего, что произошло, мне очень хотелось верить, что он был на моей стороне. — В понедельник вам нужно привести в суде достойные аргументы и убедить судью, что вы должны остаться в доме с детьми. У вас есть хороший адвокат?
Адвокат? Об этом я даже и не подумала. Адвокат по разводам. Эта мысль потрясла меня. Специалист по вопросам семьи и брака. Мне захотелось плакать.
Единственный адвокат, которого я знала, занимался нашими контрактами, но эта область не имела ничего общего с брачным правом. Он, несомненно, мог бы порекомендовать мне нужного человека, но для этого мне пришлось бы объяснить, что случилось, а мне очень не хотелось этого делать.
Хотя… я знала еще одного. Он считался самым известным адвокатом по разводам в Бостоне. Я обратила на него внимание не потому, что кто-то из знакомых пользовался его услугами, а потому, что он состоял в родственных отношениях с одним нашим партнером в Филадельфии. Во мне проснулась уверенность, что он обязательно займется моим делом.
Но для начала я хотела увидеть детей.
Джек не одобрил эту идею:
— Пожалуй, не стоит… Вы расстроены. Дети мгновенно почувствуют это. И потом, что вы им скажете?
Я только открыла рот, чтобы ответить, и сразу же закрыла его. Я действительно не знала, о чем говорить. Для спокойствия детей было очень важно, чтобы Дэнис, его родители и я заранее договорились, какую историю рассказать Кикит и Джонни. А я совершенно не представляла, что им было известно.
— Думаю, лучше мне им просто позвонить. — Я могла бы что-нибудь сочинить, например, что я задержалась в Кливленде или где-то еще. — Можно это сделать?
— Судебное решение этого не запрещает, но если ваш муж не захочет, у вас могут возникнуть лишние проблемы. Право на телефонные звонки и право посещения детей будут разбираться в следующий понедельник.
Право посещения детей? В голове не укладывается.
— Кикит приглашена на день рождения в субботу. Я обещала поехать с ней выбирать подарок. А что делать с игрой Джонни? Я могу пойти?
— Поговорите с вашим адвокатом. Этого вам никто не может запретить. А возможно, лучше сначала обсудить все с Дэнисом. Кто представляет его интересы?
— Не имею ни малейшего представления.
— Ваш адвокат сможет узнать это очень быстро.
Меня снова начала охватывать паника.
— Я замечательная мать. Я никогда не подвергала их большему риску, чем подвергает любая мать, позволяя детям играть за пределами дома. Это ненормально. Так же как и весь этот развод. Дэнис ни словом не намекнул на него, когда я уезжала в прошлую пятницу, неделю назад. У нас были прекрасные отношения. Все это время мы общались по телефону, — я посмотрела на дом, мой дом, откуда меня только что выгнали. — Можно сойти с ума.
— Поговорите с адвокатом. У вас еще есть время до понедельника. Это ваш единственный шанс что-либо изменить.
Неосознанно я повернула на север, к Нью-Гемпширу и детям. Мое сердце рвалось к ним. Я снова и снова проигрывала в голове ту ужасную сцену, которая произошла дома. Я просто не могла думать ни о чем другом. Я уже выехала на шоссе, когда неожиданно вспомнила Джека Мулроу. Что я скажу Кикит и Джонни?
