- Ну, наконец! — воскликнул он и открыл заднюю дверцу. — Мне же отрубят голову, обязательно отрубят голову!
Лора опустилась на кожаное сиденье лимузина, а пес, не ожидавший такого поворота событий, замер перед дверью.
- Прости, голубчик, прости, хороший мой, но я скоро вернусь! — промурлыкала Лора из машины. — Беги домой, я приеду и все расскажу!
Описать выражение песьей морды было просто невозможно. Его и без того грустные глаза превратились в саму печаль. Это вызвало еще одну волну нежности у Лоры.
- Прости меня, мишенька, прости! — И она поцеловала своего любимого чау-чау в плюшевую морду.
- Надо ехать, ехать! — Марк Борисович закрыл дверь, и шофер в форменной фуражке включил первую передачу.
Машина с плавностью трансатлантического лайнера поплыла вперед.
- Как в сказке, — тихо сказала Лора.
- Лучше, чем в сказке, лучше! — ответил Марк Борисович. — В сказках таким комфортом и не пахнет.
Приятная музыка полилась из невидимых колонок, и машина, прибавляя и прибавляя ходу, помчалась по гладкому шоссе.
- А… — начала было говорить Лора, но Марк Борисович остановил ее:
- Потом, все потом…
Потом машина остановилась у причала, украшенного разноцветными лампочками. Белый корабль, тоже весь в огнях, покачивался на легкой волне. Как стволы деревьев в осеннем молодом лесу, рядом с ним качались мачты разнокалиберных яхт. Оркестр играл джаз. К пирсу подкатывали шикарные машины, из которых неспешно выходили господа в смокингах и фраках и дамы в вечерних платьях. Матросы в опереточных тельняшках и шапочках с помпонами встречали гостей подносами с шампанским. Красивая мелодия ударялась о воду и улетала вдаль плоским камешком.
Лора вдруг сжалась, ей очень не хотелось покидать этот замечательный и удивительно уютный автомобиль. Платье ее, на фоне действительно шикарных платьев дам, казалось совсем неприметным, а уверенные лица мужчин почему-то поселили в ее сердце сомнения. Однако Марк Борисович уже некоторое время стоял у открытой дверцы, протягивая даме руку. Надо было решаться, и Лора протянула свою руку навстречу. Опереточные моряки помогли взойти на трап и предложили шампанского. Лора только улыбнулась в ответ, а Марк Борисович сказал гордо:
- На работе не употребляю…
Важный, но очень обходительный мэтр — мужчина невысокого роста со шкиперской бородой и крепкими руками — проводил Лору с ее кавалером за столик у самой эстрады. На сцене шла программа. Иллюзионист во фраке превращал одно в другое: утку в телефон, телефон в бутылку вина, бутылку вина в разноцветный платок, платок в кинжал, а кинжал вновь в бутылку, но уже шампанского. Потом в руке у иллюзиониста оказалась шашка, которой он вскрыл шампанское. Струя ударила в потолок, зрители равнодушно захлопали. Стюард в белой куртке поставил перед Лорой бокал с фруктовым салатом. Лора все время смотрела по сторонам, изучая наряды дам и лица мужчин. Воз- вратясь из очередного такого путешествия, она, к своему великому удивлению, вдруг не обнаружила рядом Марка Борисовича. Еще несколько секунд назад онбыл рядом и вдруг исчез. Она даже растерялась. Потом стала искать его в зале, надеясь увидеть за одним из соседних столиков разговаривающим с кем-то из посетителей. Ее беспокойство возросло еще и потому, что к ней подошел мужчина, сошедший прямо с обложки иллюстрированного журнала. Он сказал.
- Добрый вечер. Вы не возражаете, если я подсяду к вашему столу?
Лоре очень хотелось сказать да.
Но в этот момент на эстраду вышел ведущий программы и затараторил в манере провинциальных конферансье:
— А сейчас, дамы и господа, перед вашими очами воплотится и материализуется живая легенда нашей эстрады! Многоликий и многоголосый, смешной и ужасный, а вернее, до ужаса смешной Арсен Григориади!
И к своему великому удивлению, Лора увидела выходящего на эстраду Марка Борисовича. Он шел, почти не припадая на больную ногу, ослепительно улыбаясь и приветствуя сидящих в зале гостей. Было очевидно, что он очень хорошо знает многих из присутствующих, которые отвечали ему тем же. Арсен Григориади взошел на эстраду, и публика как по команде забыла о еде. Оглушительные аплодисменты звучали несколько минут. И все это было до выступления!
- Вы не ответили мне, — сказал мужчина, о существовании которого Лора уже забыла.
— Что?
— Я попросил разрешения присесть за ваш столик.
Лора беспомощно оглянулась несколько раз и сказала:
— Вообще-то здесь сидят. Но… Садитесь.
Тем временем Арсен Григориади начал выступать.
- Вы здесь в первый раз? — спросил мужчина.
Лора кивнула, не очень прислушиваясь к тому, что он говорит, потому что Марк Борисович поражал ее. Казалось, он может все. Он подражал голосам известных артистов, пел, как Утесов, танцевал, как Майкл Джексон, и парил в воздухе, как Дэвид Копперфилд.
- Знаете что, пообещайте мне танец, — сказал незнакомец, — и я вас оставлю в покое. Хорошо?
- Хорошо, — кивнула Лора, толком не понимая, о чем ее просят.
Когда Марк Борисович закончил свой номер, небольшой зал ночного клуба на воде едва не раскололся от грома аплодисментов. Лора хлопала громче всех.
Опять вышел конферансье, получил свою долю смеха и хлопков и уступил место на эстраде группе, играющей в стиле «диско». Начались танцы, а Марк Борисович все никак не мог добраться до столика, где сидели Лора и незнакомец. Ему продолжали хлопать, ему предлагали выпить, просто подносили рюмки и бокалы, но Марк Борисович хоть и не отказывался, но и не пил. Когда он наконец добрался до своего столика, Лора бросилась ему на шею:
- Браво! Браво! Это замечательно! Это просто фантастика! Только я не понимаю, почему вы никогда не выступаете в Герцеговине Флор?
- Ах, Герцеговина… — И Марк Борисович как-то устало отмахнулся. — Настоящий успех здесь. Здесь публика. Простые зрители, хотя все эти люди далеко не просты. А там, там сплошные солисты.
Тем не менее по его виду можно было понять, что он очень доволен. Марк Борисович продолжал улыбаться и раскланиваться даже тогда, когда в этом не было никакой надобности.
- Так как же вас все-таки зовут? — спросила Лора.
- Как зовут, не имеет значения. Важно — имя! Имя, которое будут знать!
Тем временем к столику подошел тот самый мужчина, которому Лора пообещала танец. Он протянул руку Марку Борисовичу и как-то свысока похлопал его по плечу.
— Как всегда прекрасно, но репертуарчик надо менять, — сказал он, — пора уже.
- Конечно, конечно, — закивал Марк Борисович, — дела замучили, кручусь, то одно, то другое.
Однако мужчина в смокинге не слушал Марка Борисовича, он смотрел на девушку.
— Вы мне обещали танец… Да-да… Что вы предпочитаете? Медленный или быстрый? Танго, вальс, фокстрот?
