Дженифер представляла, о чем идет речь, помня тот день, когда ее мяч залетел в соседний двор. Она отметила про себя, что Паулинья смутилась гораздо больше. Бедная, ей было так тяжело узнать про Стефанию… В то же время Дженифер доставляло удовольствие воображать, как этот колоссальный предмет проникает внутрь Паулиньи.
– Паулинья… он не сделал тебе больно?
Эти слова вырвались у Дженифер совершенно против воли. Она спросила и замерла. Молчание. Затем Паулинья улыбнулась, судя по голосу.
– Ты хочешь дослушать все до конца или нет?
– Конечно, хочу.
Паулинья собрала учебники и пошла в свою комнату, взволнованная. Она потрогала затылок, где недавно лежала ладонь Рея. Поднесла руки к лицу и ощутила его запах. Провела рукой по шее, ногам. Она хотела пропитаться этим запахом. Паулинья присела на кровать, перед зеркалом, скрестила ноги и попыталась понять, что так привлекло Рея. Потом сняла юбку и осталась в одних трусиках. Представила, как она идет вот так в гостиную, садится рядом с Реем, прижимается к его штучке… Паулинья начала ласкать себя через трусики, воображая, как Рей подходит к ней и показывает свой член.
– Что ты чувствовала, когда Паулиньярассказывала все это?
– Я была как сумасшедшая.
– Ну и?..
– Я представила, что все это происходит у меня на глазах.
– Что тебе захотелось сделать?
– Забрать Паулинью к себе в постель.
Вдруг Паулинья замолчала. Дженифер повернулась к ней.
– Что такое?
– Мне надо покурить.
– Мммм… ну давай, только открой окно.
Паулинья встала, открыла жалюзи. По ее телу разлился неяркий свет. Опершись на подоконник, она закурила. Дженифер следила за ней в полном восхищении. Силуэт подруги казался настоящим произведением мастера. Дженифер села, чтобы полнее наслаждаться этим зрелищем. Паулинья делала быстрые затяжки, выпускала дым и продолжала говорить, делая жесты руками.
– Ну вот, Дженифер, я не спала в ту ночь. Как будто в меня впивались иголки. Как будто во мне была эта палка, понимаешь? Сон не шел, я просто умирала от возбуждения. А потом, я ведь не видела его раньше, и он был намного старше меня! Но я никак не могла выбросить его из головы. И… ты не представляешь, что после этого случилось.
Паулинья потушила сигарету, закрыла окно и снова легла. И снова темнота подстегнула воображение Дженифер. Паулинья болтала, и перед глазами Дженифер возникали необыкновенно четкие сцены.
– На другой день он появился один, без отца. Мама была на работе, я оставалась дома одна. Увидев Рея, я не сказала, что отца нет, а просто открыла ему.
Рей вошел, закрыл за собой дверь и жадно поцеловал Паулинью в губы. Она почувствовала, как тает все ее тело, слабеют руки, подкашиваются ноги. Рей одной рукой удерживал ее, а другой все крепче прижимал к себе. Поцелуй был влажным, горячим, бесстыдным, сексуальным – таким, о котором она всегда мечтала: поцелуй между мужчиной и женщиной. Рука Рея скользнула вниз по ее телу, проникла под школьную юбку, в нетерпеливом желании раздвинула ягодицы. И это она себе всегда воображала именно так. Паулинья не сопротивлялась, неподвижная, словно кукла.
– Расстегни блузку.
Приказ не допускал возражений. Губы ее еще были влажными от поцелуя, глаза блестели от желания.
Щеки Паулиньи горели. Ни о чем больше не думая, глядя прямо ему в лицо, она принялась расстегивать пуговицы. Рей прижал ее к стене, накрыл обе груди ладонями. В движениях Рея чувствовалась агрессивность, но Паулинья была уверена, что именно этого ей и хотелось. Он не был единственным виновником происходящего; в мыслях Паулинья желала того же, хотя и не сознавала до конца. Это было что-то вроде приказа, который порождался в глубинах ее существа самым сильным и первобытным инстинктом. Рей обхватил ногу Паулиньи, приподнял, начал об нее тереться. Та самая штука, от которой Паулинья не могла отвести глаз, теперь оказалась рядом, ее можно было почувствовать. Рей поднял Паулинью, обвил ее ноги вокруг своей талии.
– Где твоя постель?
Паулинья не отрывала глаз от лица Рея, крепко его обняв. Рей поднялся по лестнице, прошел мимо комнаты родителей и наконец определил кровать девушки по огромному плюшевому мишке, сидевшему сверху. Он положил Паулинью и принялся целовать ее бедра, затем чуть выше. Приспустил трусики. Его рот нащупал ее нижние губы, клитор. Паулинья стала тихонько стонать. Рей встал на колени, так что Паулинья с раздвинутыми ногами оказалась прямо перед ним.
– Сними трусики.
Паулинья понимала, что думать о чем-то просто невозможно, надо лишь делать все быстро, чтобы ее мечтания – вплоть до самых запретных – сбылись, здесь и сейчас. Рей расстегнул брюки, вытащил член. Уже нисколько не сдерживаясь, направил его между ног Паулиньи, раздвинув их еще больше.
И начал входить в нее. Паулинья поворачивалась то в одну сторону, то в другую. Лишь бы это не закончилось скоро! Под вздохи Паулиньи Рей проникал все глубже и глубже. Она испускала пронзительные крики, погружаясь в миллион разнообразных ощущений: боль, наслаждение, страх, тревога, стыд, желание. И когда Рей издал глубокий вздох, она ощутила внутри себя нечто вязкое.
– Дженифер, ты меня слышишь?
– Да.
– Ты что, уже спишь?
– Нет-нет, продолжай.
– Я закончила. Теперь ты знаешь все. Давай спать.
– Вы занимались этим еще раз?
– Еще раз? Каждый вечер, Дженифер. Я такая испорченная.
Дженифер лежала с широко открытыми глазами, в темноте. Пот струился с нее, она исходила желанием и боялась, что не заснет. Рассказ Паулиньи захватил ее целиком. Вместе с подругой она чувствовала себя испорченной.
– Что тебе захотелось сделать в тот момент?
– Заняться любовью с Паулиньей.
– Но она ведь женщина, как и ты.
– Ну да… но я совсем не лесбиянка.
– Тогда почему?
– Я хотела того, что было у нее.
– Чего же?
– То, что она пережила, и Стефания тоже.
– Близости с мужчиной?
– Да… я хотела мужчину… Рея…
– Через Паулинью?
– Да.
– Потому что в тебе не было смелости отдаться мужчине?
– Думаю, что так.
В какой-то миг Дженифер проснулась – неизвестно, через полчаса, или уже утром, или, может быть, в далекие времена, когда на земле жили феи и эльфы, текли реки из металла и шумели моря подземных соков, и в этом сказочном времени Дженифер неподвижно лежала, боясь разбудить Паулинью, оплетенная ее руками и ногами. Между ее грудью, животом, ногами и плечами, ягодицами, ступнями Паулиньи теперь была жаркая влажность пота Дженифер. Запах от волос подруги хлынул ей в ноздри, и Дженифер почувствовала, как сердце Паулиньи бьется в ее ладони, обхватившей грудь.
