–Да Андрей вроде звонил вчера, – «сдает» меня Юля, – упрашивал, она вроде согласилась.
Похоже, не замечает зарождающегося продюсерского гнева только Миша. Он вскакивает со стула и начинает чуть ли не в лицах разыгрывать какую-то школьную самодеятельность:
– Гетта, представьте, Авдееву в лицо никто не знает, – он изображает некое удивление. – Она заходит в студию, – шеф-редактор делает два шага к сканеру, – называет свое имя, а потом рассказывает, что ее благоверный уже два года как не ночует дома. Все в шоке, – Миша разводит руками. – Как?! Не может быть?! Да гнать такого мужика надо!
Глаза Миши сияют.
– Потом – а-ап! – шеф-редактор хлопает в ладоши. – И Андрей говорит: у нас прямо сейчас есть уникальная возможность связаться с вашим «неверным» мужем и спросить, что это он себе позволяет?! И дальше, – все уже поняли, что дальше, но все равно с интересом смотрят на Мишу, – дальше телемост с космическим кораблем! На лицах Авдеевых – счастье, у миллионов зрителей – катарсис!
Всем нравится.
– Гениально! – восхищается Лариса, которой слово «катарсис», в отличие от продюсера, хорошо знакомо. – Мишка! Ты – супер! – и она поднимает вверх большой палец.
Но Генриетта, не прощавшая в своем присутствии восхищения кем-нибудь другим, опять поджимает губы:
– Может, эта… идея и ничего, но надо все тщательно проработать. Пока я программы не вижу.
Мы все очень устали, и нам все равно. Только Лариса продолжает активно видеть программу:
– Еще можно с Ярославского вокзала бомжей позвать, – радуется она. – Они же тоже не ночуют дома! И там такие мощные житейские истории! Все обрыдаются!
– Гетта Николаевна! Скажите! Только бомжей нам не хватало! – вставляет свои пять копеек Юля. – Неужели нет симпатичных мужчин?
– Юль, я что-то не помню, тебя повысили в должности? – Миша выразительно смотрит на секретаршу. – Когда у нас будет тема «Лучшие женихи России», получишь отдельное приглашение – и вперед со своими комментариями, – Миша серьезно раздосадован упрямством продюсера, – а сейчас, когда тебя не просят, очень прошу: не встревай!
– Какие еще предложения? – лицо нашего продюсера уже начинает покрываться красными пятнами.
И тут в бой вступает тяжелая артиллерия.
– У меня есть отличная тема! – Пятницкая победно смотрит на притихших коллег. – «Мой самый необычный поступок».
– Ничего, – тут же соглашается продюсер. – У меня даже есть хорошая кандидатура на этот эфир.
Генриетта имеет в виду свою подругу Леру, которая, приехав в мусульманскую страну, умудрилась отправиться в мужской день(!) в городской хамам. Самое удивительное, что эксцентричная Лерка, отлично там помывшись, ничего необычного в своем поступке не увидела: «Я же не знала расписания, а по-английски они не понимали», – спокойно объяснила она шокированной подруге.
– У меня тоже, – многозначительно говорит Пятницкая и округляет свои красивые глаза, – есть кандидатура.
Вся редакция издает громкий стон.
– Ты опять?! – озвучивает общее негодование Бойко. – Сколько же можно?!
– Но я звонила сегодня в Германию! – на одухотворенное лицо Пятницкой любо-дорого смотреть. – Я разговаривала с ее подругой!
С периодичностью раз в неделю Лена предлагала пригласить в студию эмигрантку из России Анжелу Ермакову. Она была одержима, больна идеей пообщаться с ней лично. Потому что именно эта Анжелика, а не ее тезка из старого фильма про французских королей, являлась для Лены предметом страстного поклонения.
Анжела и Король тенниса /Любимая история Пятницкой
Прошагав по подиуму пару километров и здраво оценив свои возможности, «маркиза ангелов» Анжела Ермакова поняла, что карьеры в модельном бизнесе ей не сделать. И подалась в официантки. Как-то на новом месте работы она увидела короля ракетки Бориса Беккера, тихо выпивающего за барной стойкой. И тогда предприимчивая Анжелика осуществила лучший показ в своей жизни.
Начав с долгих недвусмысленных взглядов, неудавшаяся модель довела немецкого чемпиона до нужной кондиции, потом эффектно встала и чеканной походкой от бедра увлекла жертву в ресторанную кладовку. Где в тесноте хоть и не получила от спортсмена желаемого удовольствия, но добыла от него желаемый репродуктивный материал.
Затем, экспроприально забеременев, Ермакова родила дочь, установила в суде отцовство Беккера, развела его с женой, а в финале еще и выбила из очумевшего теннисиста целое состояние.
Понятно, что после этой истории многотрудный и тернистый путь охотниц за богатыми и знаменитыми осветила новая яркая звезда.
Успев после летучки в церковь к отцу Филиппу, я решил, что сегодня удачный день и надо навестить еще один храм – физического здоровья. Тем более что в спортклубе появился новый вид тренировок, которому библия современных мужчин (журнал GQ) посвятила целый разворот: «Невероятный подъем внутренней энергии ждет тех, кто займется тай-чи», – обещали глянцевые страницы. Этого долгожданного подъема мне как раз и не хватало. Кивнув двум миленьким блондинкам за стойкой-ресепшен (до чего же эта парочка похожа на волнистых попугайчиков-неразлучников!), я повернул в сторону мужской раздевалки.
– Андрей Николаевич! Извините! – меня догонял охранник. – Вот, для вас, просили передать.
Запечатанный конверт из кремовой шелковистой бумаги. Без обратного адреса, да он и не нужен. Поставив спортивную сумку на скамейку перед шкафчиком, я вскрываю плотную бумагу и вдыхаю такой знакомый аромат. Внутри – авиабилет до Сардинии с открытой датой и визитная карточка отеля Cala di Volpe с указанием номера-люкс. И больше ничего.
Очень эффектно! В такой форме приглашение провести вместе выходные, как, впрочем, и будни, мне еще никто не делал. Феноменальная женщина. Точнее, феромональная. Тогда, после вечеринки, она обещала позвонить, как освободится, и – пропала. Я уже шею вывернул, высматривая ее в спортклубе, а теперь она абсолютно уверена, что в субботу я непременно появлюсь в отеле на этом итальянском острове… А может, полететь? Так хочется ее увидеть! Нет, завтра я согласился вести презентацию нового Mercedes-центра. Черт бы побрал все эти машины и их производителей!
– Si, sinory. Cala di Volpe. – Соединение с приятным итальянским баритоном произошло почти мгновенно.
– Могу ли я попросить передать букет в сорок пятый номер?
– Разумеется, синьор, какие цветы желаете? – администратор гостиницы легко переходит на английский.
– Тринадцать красных роз!
– Очень хорошо. Карточка – Visa?
– Да. Сколько с меня?
– 740 евро, синьор.
– Сколько? – я решил, что ослышался.
Итальянец с готовностью повторил трехзначную сумму.
– У вашего садовника розы с бриллиантовой росой?
