Он допил рюмку, открыл корочки меню, куда официант вложил счет, отсчитал туда требуемую сумму.
В туалете Коля причесывался у зеркала, когда услышал:
– Извини, дорогой, одолжи расческу. Совсем потерялась.
Через зеркало он увидел глядящего на него с надеждой растрепанного человека кавказской внешности в дорогом бордовом пиджаке. Длинные волосы кавказца растрепались и торчали неряшливыми патлами.
– Как ты узнал, что я русский? – спросил, повернувшись, Коля.
– По рубашке.
– Что с моей рубашкой?
– Ничего с твоей рубашкой особенного нет. Мне в зале она в глаза бросилась. Что-то, думаю, знакомое. Сейчас вспомнил. Я когда-то товары экспортировал в Петербург и однажды отправил партию таких рубашек. Очень они мне понравились. Вроде спортивные, а воротник широкий. Я после таких не видел нигде. Ты, может, из Питера?
– Да.
– Вот видишь, в моем продукте гуляешь. – Он представился: – Гиви.
– Коля.
Кавказец занялся волосами, они перекинулись парой фраз.
– Я из Грузии. Давно здесь?
– Только приехал.
– Возьми вот, – он протянул визитку. – Если что, помогу, чем могу. – В зале ресторана Гиви еще раз извинился: – Прости за необычную просьбу, дорогой. А теперь я тебя должен покинуть: у меня бизнес-переговоры. – Он отвернулся и вписался в компанию холеных и благополучных грузин.
Коля выбросил неприятно пахнущую расческу и поехал домой.
…За ночь облетела листва. Супер-Гоша сметал опавшие листья в кучу. Увидев Колю в окне, крикнул:
– Почтовый ящик освободи! А то придет нужное письмо, почтальон обратно на почту снесет.
– Спасибо! Я как-то почтой не интересовался.
Звякнул телефон. Коля поднял трубку.
– Алабышев звонит, – представилась трубка.
– Привет.
– Ты правда можешь позировать моей жене?
– Могу, – заулыбался Коля.
– Сколько берешь в час?
– Ничего не беру. Я – любитель прекрасного.
В трубке послышался смех.
– Тогда договаривайся с Верой. – Алабышев положил трубку.
– Достала она любимого мужа! – бодро сказал Коля вслух, глядя в окно на Гошу с мешком листвы. – Процесс, как нам сказали, пошел! Перед рывком что надо? Расслабиться.
В офисе «Помощь иммигранту» загудел переговорник. Вера нажала кнопку.
– Слушаю вас. Вы к кому?
– Натурщик прибыл по вызову, – послышался глухой, как из подземелья, веселый голос.
– Проходите прямо в комнату.
– Хохмач! – выругался Алабышев. – А если здесь клиенты?!
Вера ушла в дверь коридорчика. Надушенный Коля предстал перед предметом задуманного флирта. Смотрел на предмет восторженно.
– Я нашла такое решение композиции, которое вас наверняка устроит, – сказала Вера. – Будете возлежать на лавочке обнаженный, как отдыхающий Нарцисс.
– Это кто? Полководец?
Она рассмеялась.
– Нет. Он был просто красавец.
– Но чем-то этот Нарцисс занимался?
– В основном собой любовался.
– Хм, – озадачился Коля. – Можно изобразить, как я видел на одной статуэтке, с отбитым этим самым?.. Чтоб прилично смотрелось?
Она хохотнула:
– Нельзя. Персонаж живой, не скульптура.
– Тогда пусть вокруг – женщины, и все – в розовом, – стал фантазировать Коля.
– Будем искать композицию, – произнесла она любимую фразу. – Я думаю, лучше – мужчины, кривые и пузатые, для контраста.
– Годится. Как назовете картину?
– «Хмельной Нарцисс».
– Могу раздеваться?
– Раздевайтесь. – Она повернулась к картону на мольберте.
– Полностью?
Вера посмотрела на него, оценивая.
– Для начала – до пояса. Начну с вашим торсом возиться.
– Может быть, с другой половины начнем? – сострил Коля, нагло улыбаясь. – Возиться?
– Не говорите пошлости, Мавроди. – Она отвернулась.
Коля, как мог, представил себе отдыхающего Нарцисса и через пару минут разлегся на кровати, подложив под спину подушку.
– Повыше поднимитесь, он на лавочке возлежит, – сказала она не поворачиваясь. Оказывается, за ним наблюдала. – Возьмите вторую подушку. Если хотите, чтобы он на вас был похож, принесите фотокарточку.
– Фото есть в деле у вашего любимого мужа, Веруньчик.
– Опять вы говорите пошлости, Мавроди. – Она взяла в руку линейку. – Я должна померить ключицу и руку. Не нарушайте позу. Я сама.
Она подползла поперек кровати.
– Измерьте заодно еще что-нибудь. – попросил он, скалясь. – Мне будет так приятно.
– Пошляк вы все-таки!
– Вера, вы же знаете, я от вас с ума сошел с первого взгляда.
Она оглянулась на дверь.
– Прекратите, мужа позову.
– Не зовите, Вер. – Он картинно застонал. – Между прочим, у всех великих художников роман с натурщицами. Почему мы должны быть исключением? Маленький романчик! А?
Она не ответила. Надув губы, рассматривала, что-то прикидывая.
– Вам надо на натурные эскизы выезжать, – продолжал он плести интригу. – Я могу на пляже позировать. Или в воде. Поставите треножник прямо в воду. Оригинально! Вами пресса заинтересуется.
Алабышев с желтым конвертом в руках остановился в темном проеме двери. Момент смотрел на шевелящуюся в кровати пару. И с улыбкой шагнул в комнату.
– Это кто на моем месте разлегся? – разразился он «гневным» вопросом.
– Альянс укрепляем! – Коля решил, что ответил остроумно. – Шучу, – на всякий случай добавил он.
– Работаем, – сказала художница.
– Приятная работа, – отметил Коля. – Интересно, сколько за нее платят?
– Десятку в час, а то и больше, – ответил Алабышев.
– Под сотню в день! Неплохо, – подсчитал Коля.
Алабышев бросил папку в угол кровати, прыгнул к ним и улегся рядом.
– Вера, может, и мне раздеться?
– Неплохая идея, – ответила она.
Алабышев задрал было рубашку через голову и неожиданно зло заорал:
– Ну-ка, убирайся отсюда! Иди, иди. Пропахло тут все! Вера!
Вера отползла к мольберту. Коля оторопел и недоуменно забегал глазами с нее на Алабышева.
– Ты чего? – нервно спросил Мавроди. Ему совершенно не хотелось оказаться участником скандала.
