— В жизни, к несчастью, есть кое-что еще, помимо секса, — вздохнул Орланда, — людям необходимо вкусно есть и сладко спать. Где же Люсьен Лефрен держит свои документы?
Обыскать помещение оказалось легко: он нашел счет в ящике единственного стола и с изумлением узнал, что у Люсьена в банке около полумиллиона франков. Поскольку Алина только что провела неделю в Париже, Орланда совершенно машинально подсчитал: восемьдесят тысяч французских франков! «В его возрасте! Он, ко всему, еще и скуп! Грязь развел — экономит на моющих средствах! И, на мое счастье, не доверяет своей памяти! — довольно сказал себе Орланда, найдя листочек бумаги с тщательно выписанными номерами кредитных карточек. — Смогу поужинать в приличном месте. Ну и дела! Еще нет и семи, а я умираю с голоду, думаю, он сегодня не обедал — настоящие жмоты экономят на всем». Успокаивает одно: человек, скопивший полмиллиона, не может быть героинщиком, даже Алине известно, какое разорительное пристрастие — наркотики.
Прежде чем отправиться в гостиницу, необходимо было найти чистое белье. Орланда вытряхнул содержимое сумки на кровать: грязные рубашки, грязные кальсоны, диктофон… Брезгливо прикасаясь к ручке одним пальцем, он открыл шкаф и увидел три аккуратно сложенные рубашки, а под ними — ну надо же! — маленький черный револьвер угрожающего вида. Кажется, это 9-миллиметровый кольт? Несколько дней назад Алина оказалась среди людей, увлеченно обсуждавших достоинства огнестрельного оружия, но она слушала рассеянно, зато Орланда проявил интерес. Он взял револьвер, взвесил его на ладони и с гримасой отвращения вернул на прежнее место. Почему молодой человек, живущий в такой помойке, владеет столь необычной вещью? Он решил серьезно обдумать это позже, вернулся к полкам и обрадовался, найдя потертую замшевую куртку, — она показалась ему не такой ужасной, как блузон из кожзаменителя.
Но как поселиться в гостинице в родном городе? Орланда на мгновение задумался. Конечно, существуют «Хилтон» и «Холлидей Инн» — кстати, Алина всегда считала их непомерно дорогими, а следовательно, вульгарными! — но Орланда все-таки взял телефонный справочник, нашел название трехзвездной гостиницы на тихой улице и вызвал такси.
Оказавшись наконец в относительном покое в чистом номере со всеми удобствами, Орланда сразу же принял ванну (тем самым способом, который я вам уже описала!), внимательно обследовал вену на сгибе руки, не нашел ни одного следа от укола и окончательно успокоился. «Импульсивность, с которой я сюда впрыгнул, ужаснула бы Алину, — думал он, — она такая уравновешенная, мадам «семь раз отмерь»! Я точно стал совсем безрассудным из-за того, как она меня «пришпоривала», вот и рванул, не глядя, в первую же открывшуюся дырку. Кажется, этот парень не слишком мне нравится. Хотя… — Орланда улыбнулся, встав перед большим зеркалом. — Я и правда чертовски хорош! Мускулистые плечи, узкие бедра, и глаза после Северного вокзала стали больше, я ведь не живу с полуприкрытыми веками — мне этого хватило, когда я обретался в чужой тени. Придется выпить много воды, чтобы вымыть из организма последствия всяческих излишеств, которым он предавался, но цвет лица уже стал лучше. В понедельник отправлюсь к врачу — нужно сделать полное обследование: если у парня болит голова от выпитого, возможно, его печень нуждается в лечении. Ладно, а теперь поедим, я должен накормить мясом с кровью и овощами этого молодого человека, имеющего дурную привычку пропускать обед, если хочу извлечь из его тела все преимущества, которые сулит молодость. Ну да, я импульсивен, но спасибо еще, что не переселился в старика! Неужели наша благоразумная Алина питает тайную преступную страсть к молоденьким? Выбирала-то в кафе именно она!» Орланда расхохотался и пообедал очень весело.
* * *
А в это время Алина уже пришла в дом Лардинуа, расцеловалась с Жанин, улыбнулась остальным, узнала последние новости о бронхите — слава Богу, он не был слишком тяжелым — и приступила к жаркому из баранины, объясняя Шарлю, что Вирджиния Вулф так точно укладывала собственное безумие в свои метафоры, что для истории просто ничего не оставалось.
— Постой-постой, — прервал он ее, — да как только тебе это пришло в голову?
— Да потому, что мне это скучно. Помнишь, в «Миссис Деллоуэй» есть голос: сначала кажется, что он доносится с самого дна — но это не так; потом начинаешь думать, что он звучит где-то под сводами метро… а идет-то он из глубины веков, старая, как мир, женщина воспевает утраченную любовь, ее рот похож на яму в земле… Это так прекрасно, что хочется плакать, вот только никто никого не любит, все боятся, и каждый остается при своем мнении.
— Ты ничего не поняла, — говорит Шарль и начинает излагать собственное видение темы, а Алина горько сожалеет о своем порыве: «Знала ведь, что лучше будет промолчать!»
В эту ночь Алине снились кошмары. Она идет по улице и вдруг с изумлением понимает, что у нее осталась половина тела, одна нога и одна рука. Но как же я иду? Эта мысль заставляет ее утратить мирный покой незнания, она падает и просыпается, крича от страха. Нам, знающим, в каком странном положении оказалась Алина, этот сон кажется прозрачно ясным: «располовиненная» душа пытается предупредить свою хозяйку, но она, как водится, не слышит. Альбер обнял Алину, стал ее нежно успокаивать, она снова уснула и оказалась перед зеркалом, в котором не было ее отражения. Даже во сне Алина оставалась образованным филологом: отсутствие отражения спровоцировало появление графа Дракулы в широком плаще, подбитом красным шелком, и с клыками, наставленными прямо на нее. Она снова закричала.
— Если так будет продолжаться, тебе придется принять успокоительное!
— Нет, дай мне аспирин! — задыхаясь, просит Алина Апьбера.
Насколько мне известно, аспирин снимает только головную боль — но уж никак не душевную… Правда, в эту ночь кошмары отступили — должно быть, полу-Алине не хватало вдохновения.
Другая ее половина — мы знаем ее под именем Орланда, хотя она довольствуется кратким я, — тоже не спит. В глубинах этого существа затрепыхался Люсьен Лефрен, а узурпатор Орланда заснул и не так свирепо стережет свою добычу. При малейшей возможности Люсьен начинает видеть один и тот же сон: в нем Орланда оказывается среди незнакомых людей в непонятных ситуациях. Кто эта толстая, крикливо-плаксивая тетка? Почему он мечется, как безумный, стараясь не попасть в западню, зачем прячется по темным углам, дрожа от страха? И что за опасные личности то и дело заступают ему дорогу? Орланда вздрагивает и просыпается, ворча на Люсьена, этого бестактного хозяина, навязывающего гостю свои страхи.
— Ведь я же гость, разве нет?
В час он звонит ночному портье и просит у него снотворное. Честный малый отвечает, что лекарств не держит, но сообщает, что совсем близко, на углу улицы, можно все достать — кокаин, девочку, мальчика, амфетамины и — уж наверняка — транквилизаторы. Все это прекрасно, но придется вставать, одеваться…
— Ну хоть аспирин-то у вас есть?
— Да, мой собственный, у меня что ни ночь — то мигрень!
— Ссудите мне две таблетки, я вам завтра верну.
