– То есть надо активировать все шесть чакр, чтобы заработала эта самая седьмая? – поинтересовался Филипп, прикидываясь простачком.
Олеся рассмеялась.
– Ну, в общем, да! Если можно так выразиться. Сахасрара – это очень сложная материя, поверьте мне. Просто так, словами, сложно выразить ее сущность. Она отражает связь Души с высшим разумом, астральным и духовным сознанием Вселенной. Но блокируется низшими сущностями, связывающими Душу с земными привязанностями, страстями и желаниями.
– Чтобы ее достичь, надо отказаться от желаний? – Филипп пытался выглядеть как можно более убедительным в образе невежды.
– Не отказаться, а просто не иметь их.
– Ага, – Филипп опять кивнул. – А как изображается эта чакра? Есть какие-то особенные изображения?
– Конечно. Каждая чакра имеет свою форму. Сахасрара изображается в виде лотоса с тысячей лепестков. Внутри этого цветка рисуют полную Луну, которая заключает в себе треугольник. В этой чакре достигается полное слияние Шивы и Шакти, то есть конечная цель духовной эволюции Души в телесной оболочке.
– Кто такой Шакти? – спросил Филипп.
– Это не он, а она. Шакти – супруга Шивы.
– Ого, вот оно как!
– Само слово «шакти» имеет много значений, – продолжила Олеся. – Шакти называют великую вселенскую бесконечную Божественную энергию. Также принято считать, что Шакти – это Божественная Мать, Мать-Природа, это женское начало человека, его вторая половина, женщина-партнер. У нее, кроме того, много разных ипостасей и проявлений. И каждая имеет свое имя. Не буду перечислять их все, но бывает грозная Шакти, темная Шакти, красивая и удачливая Шакти, мудрая и злая Шакти.
– Интересно.
– Да, это так. Приходите как-нибудь к нам на лекцию по шиваизму и шактизму.
– Это направления в индуизме?
– Да, поклонения Шиве и Шакти.
– Понятно. Индуизм, конечно, очень мудреная религия. Сложно сразу все разобрать и понять.
– Конечно. Требуются годы.
– Возможно, мой вопрос вам покажется странным, но, как вы думаете, а есть секты, которые поклоняются седьмой чакре? Или, скажем, могут использовать символ этой чакры в своих целях?
Несколько секунд Олеся смотрела на Филиппа, не моргая, словно раздумывая, отвечать или нет.
– Нет, Филипп. Сект таких нет, – она мило улыбнулась.
– Понятно. Я почему все так подробно спрашиваю, знаете? Потому что сегодня улетаю в Индию. А вот вчера я был в Посольстве Индии. – При этих словах улыбка исчезла с лица девушки, но Филипп сделал вид, что не заметил, продолжив: – Там было много индусов, и все они были в разных одеждах, это как-то зависит от того, к какой школе или направлению в индуизме они принадлежат?
Филипп внимательно смотрел на Олесю, которая, казалось, уже не слушала журналиста. Она нервно начала перебирать четки, задумавшись о своем.
– Олеся?
«Видимо, я попал в точку», – подумал Филипп.
– Олеся?
– Ой, простите, – девушка неловко улыбнулась, – задумалась.
– Бывает.
– Нет, нет, одежда не влияет ни на что, особенно в наш современный век.
– А вы, случайно, не знаете, есть ли в Городе индуистские секты?
– Что? Секты? – девушка нахмурила лоб.
– Ну да.
– Нет, не слышала ничего подобного.
– Ну, спасибо, – Филипп посмотрел на часы, – кажется, мне пора. Я вам благодарен за беседу! Спасибо.
– Не стоит. Обращайтесь.
Филипп вышел на улицу, где, около машины, его застало смс-сообщение на телефоне.
На дисплее мобильника высветился номер отправителя – Дятловский.
«Срочно приезжай ко мне домой! Есть разговор!» – прочитал Филипп.
«Наверное, есть новая информация», – подумал журналист, запрыгнул в машину и поехал к дому заместителя главного редактора.
6
Подъехав в дому Дятловского, Филипп поспешно выбежал из машины и влетел в подъезд, где вызвал лифт, расположенный в шахте, обнесенной железной сеткой, сквозь которую можно было наблюдать этажи и железную кабину самого лифта. Когда-то она была деревянной, но несколько лет назад ее поменяли на более современную, железную, однако шахту лифта не поменяли, оставив сетку.
Транспортное средство подъехало.
Журналист нажал на кнопку седьмого этажа, и лифт тронулся вверх, однако такие модели ползли медленно, и Филипп стоял, разглядывая себя в зеркало. Карие глаза смотрели зорко и возбужденно. Лицо, скуластое и загорелое, не выражало признаков усталости, а наоборот, выглядело свежо и бодро. Филипп поправил темные вьющиеся волосы, когда неожиданно кабина лифта дернулась и остановилась.
Журналист напрягся и прислушался. Лифт не двигался. В подъезде царила тишина.
Филипп нажал кнопку седьмого этажа еще раз, но лифт не двигался. Тогда журналист подошел к дверям и попытался их разжать. К его большому удивлению, они разошлись в стороны довольно легко, открывая нелицеприятную картину. Филипп находился между этажами. Лифт застрял. Напротив было межэтажное бетонное перекрытие, а внизу виднелся какой-то этаж, пол которого, казалось, был так далеко, что перехватило дыхание. Дом был с высокими потолками, поэтому между этажами расстояния были не менее четырех метров.
Филипп посмотрел на имеющиеся в лифте кнопки и, найдя нужную, красного цвета, с силой ее нажал. Кнопка экстренного вызова должна была соединить с диспетчером.
Несколько секунд, которые журналист ждал, показались ему вечностью.
– Диспетчерская, слушаю, – послышался женский голос.
– Алло, девушка! – крикнул Филипп, – я застрял в лифте!
– Какой дом? Подъезд?
– Дом шесть, подъезд десятый!
– Попробуйте нажать кнопку первого этажа, – посоветовала девушка. Филипп послушно выполнил указание.
– Ничего не происходит! – Почему-то Филиппу стало жутковато.
– Так, теперь попробуйте нажать кнопку «стоп», а потом опять первый этаж!
Филипп еще раз выполнил инструкции.
– Ничего!
– Странно, – произнесла девушка, отчего у Филиппа похолодели ладони.
– Что значит – странно?!
– Нет, не волнуйтесь, я вызову бригаду лифтеров, но они приедут минут через двадцать.
– Давайте! Вызывайте!
– Хорошо, ждите! – диспетчер отключилась.
Филипп глубоко вздохнул.
«Придется ждать! Проклятье! Вот я влип!» – Филипп еще раз осмотрелся. Его взгляд упал на верхний этаж, под которым он застрял.
В темноте этажа он увидел черные кроссовки.
