Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
…Встречая или провожая Манечку (не часто, совсем не часто), Витя всегда получал приглашение Зеева «поболтать о том о сём».
Батья с восточной кротостью, не вмешиваясь в мужской разговор, приносила в кабинет кофе. А может, она просто была задумчива, потому что уже в воскресенье начинала готовиться к субботе: что поставить семье на шаббатний стол?
Тяжёлый серебряный подсвечник-менора, большие мягкие кресла, шкафы, полные книг с золотым тиснением… Неоправданная торжественность обстановки уравновешивалась тем, что беседовали на «ты», в иврите нет вежливой формы.
— Скучаешь по профессии? — спросил Витя, увидев на столике антикварный том Гражданского кодекса Наполеона на французском.
— Скучаю? — удивился хозяин. — Некогда скучать. Работаю. На стройке у меня всё в порядке. Дострою дом, заселятся миллионеры — американцы, деньги пойдут.
— Я не о том. Тебе нравилось быть адвокатом?
— Да. Тоже хороший заработок. Но не такой верный.
— Я вот о чём… Что — для души?
— Кроме денег? Кроме удачи? — Зеев провёл рукой по полке с Танахом, Мидрашами и прочими священными книгами иудеев. — Это. Меня часто принимает рав из Бней-Брака, мудрейший Блой.
— Что говорит рав, где у человека душа?
— Нефеш, как у всего живого, в крови. Поэтому резник сливает кровь курицы и кровь барана… Нельзя быть душеедами. Поэтому еврей всегда — от еврейки, кровь у плода ведь материнская.
«Да, да, кровь… Потому душа всюду, в каждой частице моего тела, пока я жив. И потому рука хочет кларнета и не хочет дужки тяжёлого ведра… Эти счастливцы не делят: одно для души, другое для жизни».
Когда Витя после очередной беседы выходил из коттеджа, в холле он видел обычно Батью, стоящую перед двумя открытыми холодильниками.
— Чего я хочу? — мечтательно вопрошала она, осматривая содержимое. — Ну, чего я хочу? — И с печалью: — Я ничего не хочу. И что нынче варить на обед? А? И в шаббат — что?
В друзья Зееву Витя не набивался. Ну, беседовали изредка «о том о сём». Ну, помогал дважды хозяину на выставке-продаже выбирать картины для будущей квартиры (в строящемся доходном доме хозяин отводил своей семье весь третий этаж). Ну, кроил и шил маркизы для полукруглого эркера к новоселью (бесплатно, за пять минут, на глазах изумлённой Батьи, такого она не видела ни до, ни после).
Конечно, уйдя со стройки, Витя собирался к Зееву зайти, проститься. Но опережающего визита не ждал.
…Он провалился в какую-то тьму после очередной трудовой ночи, впервые разрешив себе спать до вечера. С ведрами кончено! Но белая полоска сна и в тот раз была неширокой. Уже в полдень его разбудила Саша:
— Зеев требует.
— Не поеду.
— Да он сам прибыл… Ждёт.
Зеев сидел в их маленьком салоне, огромный, на узком потёртом диванчике…
Но явные странности пошли позже. В кабинете с тяжёлыми креслами, куда Зеев привёз его, вынув из кровати, и где Батья поила их, как обычно, кофе «афух», кофе «наоборот», где в чашке горячее молоко наливалось не сверху, а на дно.
— Я давно хотел сказать тебе: лопата — не твоё дело. Ты и Юсуп — у Него (палец указывал на небо) для разного, — Зеев сразу приступил к главному. — Тебе не надо работать на стройке.
— Что должен делать я, чтобы кормиться?
— Тебе лучше знать. А я знаю о себе: есть у меня от Того, чьего имени не называют, знак — помочь тебе.
— Как?
— Как умею — деньгами. Сколько тебе нужно, чтобы не спешить, не мучить себя, выбрать дело по душе на новом месте?
Витенька хохотал. Он смеялся в голос.
— Миллион шкалим! Два! Три!
Лицо Зеева приняло детское обиженное выражение.
— Я дам тебе, чтобы купил квартиру.
— Зачем тебе это нужно?
— Я же сказал — благодеяние от Него. За то, что я дам тебе взаймы, мне простятся многие грехи. И расписки с тебя не возьму. Я знаю, вернёшь. Если не сам — дети твои вернут моим детям. Видишь, как Он устроил: для тебя добро, а для меня ни одной потерянной агоры…
— И что будет?
— Объяснить человеку, не читавшему Торы, не просто. Господь, переполненный благодатью, создал души, чтобы в них излиться. Когда душа наполняется духовным светом дополна, возникает ощущение: нельзя только брать и брать всю жизнь. Стыдно. Есть «хлеб стыда» тяжело, понимаешь — надо отдавать избыток кому-то. Бог даёт и дальше, и если отринуть, впадёшь во тьму. Чтобы остаться с Ним и не нарушить Его замысла, мне надо создать сосуд, который я должен наполнить. Передать, чтобы не разомкнуть цепь, по которой идет Божественная энергия.
— Энергия — это деньги?
— Бывает по-разному В моём случае, пожалуй, да. Деньги дали покой и счастье моей семье. Дети… Ты видел, какие прекрасные у меня сыновья? Посетив меня в Пурим, мой рав намекнул, что неплохо бы с кем-то поделиться… Пора. И я решил — передам тебе деньги… На время. Тогда мои деньги будут живыми, и жизнь в моем доме благостна. Понял?
«Кто их поймёт, этих евреев, — подумал Витя так, будто не принадлежал к этому богоизбранному племени. Мне казалось, — куёт мужик деньги, и всё тебе. А у него вокруг шекеля целая философия. Кстати, почему Господь, щедрый к Зееву, не пошлёт прямо мне? Лично? А ведь посылает… Через этого иудея. Кажется, Зеев серьёзно…».
…Так… Сорок три тысячи у них с Манечкой на счету. Пятьдесят — положенная машканта, он уже примеривался. Значит… Нет! Это — не с ходу. Надо сесть с Манечкой, посчитать, прикинуть пристойный — не унизительный — завтрашний уровень жизни, на который они могут рассчитывать. Так он Зееву и сказал. И добавил с вызовом:
— Как только в кармане у меня блоха заведётся, Манечка перестанет нянчить твоих детей.
— Знаю. А давать уроки музыки двум старшим будет? Дети к ней привязались. И Батья… Только приучила Маню соблюдать кашрут, святость пищи, не путать мясную посуду с молочной, мясной холодильник с молочным… — вздохнул Зеев.
Сказка продолжалась.
Петко ничуть не удивился рассказу Вити.
— Земля здесь такая. Здесь каждым небо занимается в отдельности. Значит, тебе пришла пора сбавить обороты. Так ведь и надорваться можно.
Витя с Маней и Петко просидели всю ночь над расчётами. Получалось, если купить в ишуве недостроенный домик, который присмотрел Петко, надо занять (это кроме ссуды) 27 тысяч шекелей. По минимуму. Если прибавить на переезд и на плохонькую машину, чтобы не болтаться часами на тремпиаде, то надо сорок. Так и сказал Зееву.
Зеев положил на стол сто тысяч.
— Ты осмотрись. Чтобы найти денежное дело по душе, нужны деньги, — и кивнул на пачку банкнотов.
— Я отдам. Как можно быстрее. Ты не беспокойся.
— Если бы беспокоился, не дал. Такое благодеяние мне Господь посылает! Такую возможность выполнить заповедь благотворения ближнему — это ведь выше высокого ценится и равом, и там, на небесах. И ничего не потерять, а?!
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
