– Даже евнухом при серале покойного ты быть не можешь!
– Протестую! Именем народа! – пропищал сёгун, но на эти слова засмеялись даже пичуги под застрехами дворца.
– Загляни-ка в свои штаны-каками, если ты их еще не потерял! Что ты там найдешь, кроме приманки для моли из моего бельевого сундука?
– Это заговор! – пропищал сёгун. – Антиправительственный заговор!
– Если заговор, то уж никак не против правительства, а лишь против того, чтоб у власти были евнухи и кастраты! Поди вон!
– А как же быть с тем, что я – «третья жена»? – совсем уже униженно пропищал сёгун.
– Вспомни пословицу – третий в постели лишний!
– Не всегда! Не всегда! Бывают случаи…
– Вот тогда и позову для «случки», а пока поживи-ка ты среди тех людей, которыми собрался управлять! – и она велела вытолкать супруга из дворцового сада, кинув ему лохмотья утопшего старика-садовника, которые он поскорей надел, ибо сидел почти обнаженный в паланкине с молодой наложницей. А любая одежда все же лучше наготы! Особенно когда пала на землю ночная прохлада.
Да, давненько вынашивала, Цин Инь свой план! Видать, с тех пор ей запала мысль о придворном возвышении, когда она запала и ее мужу, который мечтал подняться с ее помощью, а попал сам в беду, какой не пожелаешь и недругу-язычнику из степи! Не зря говорят погонщики мулов, что муж да жена – одна скотина! Забегая вперед, скажем, что Цин Инь еще вспомнит о своем бывшем муже, пока же она хотела просто дать ему урок! Проучить за то, за что он сам низкими помыслами накликал на себя беду!
Нет, иной красивой женщине в уме не откажешь, хотя так и хочется в сердцах крикнуть: «Все бабы – дуры!» Ну, а мужчины, как по вашему, многим лучше?
Вот и вытолкали сёгуна взашей его же вчерашние слуги и охранители! Они воспользовались его жалким видом. Да, много зависит от того, что надето на человека! Раздень иного, сними с него золоченый халат и лаковый головной убор с лентами, – и увидит честной люд сморчка, ни на что не годного! А он, бывает, до того лет десять вершил людскими судьбами. Но не в бане же нам искать достойных правителей? А то таких наберем, что, кроме наложниц, доволен никто не будет.
Цин Инь отдала еще два-три приказа притихшим придворным и больше говорить коварная женщина ничего не стала, а удалилась в фарфоровый павильон, который недавно выстроили для нее, не такой шикарный, как прежний дворец, но что можно выстроить в такой короткий срок?! Во всяком случае, колокольчики на нем зазвенели не хуже прежних! К тому же им вторили птицы в листве висячих деревьев в висячем саду! Воистину: роскошно живет знать даже тогда, когда народ страдает от засухи!
Смотрите, как повернет иной раз жизнь! Низкие помыслы управляли мужем, ему потакала неверная жена, а о государстве никто не думал! Вот и осталось довершить начатое нечистой силе! Поистине: «Так нагрешат, что земля треснет!»
Цин Инь была признана Старшей женой почившего Императора, да еще его дальней родственницей! – необходимые формальности были соблюдены, ибо гостям не дали разъехаться, а среди них были все нужные в таких случаях люди, которые оказались на удивление сговорчивыми: каждый из них увез с собой по целому возу нефрита, золота и рога носорога, не говоря о парче, перламутре речных жемчужниц и янтаре с синими мухами внутри.
Сразу после отъезда ненужных свидетелей Большой Совет официально и всенародно провозгласил Цин Инь еще и Вдовствующей Императрицей. Первым же указом она удивила всех, назначив случайного оборванца, в котором никто не хотел больше признавать ее бывшего мужа Янь Линя, новым Садовником, правда, без права поливать комнатные цветы Вдовствующей Императрицы. Вспомнила женщина того, кто дарил ей первые ласки! А ведь так бывает далеко не всегда. И на том, как говорится, спасибо. А то ведь совсем было пропадал вельможа среди простого люда – управлять это вам не быть тем, кем управляют из высоких дворцов!
Тут-то и выяснилось, что человеком он был ничтожным, никудышным без своей жены-то! Если вспомнить, что и началось-то все из-за его ревности, станет совсем смешно: к кому теперь и кого ревновать? Вот подвинь человека на один шаг от его настоящего места – и ничего от него не останется! Правильно говорят: «Го – великая игра, она учит каждую фишку знать свое место! Пропали бы люди совсем без игры Го!»
Для Янь Линя не прошло даром скитание среди самой распоследней черни – он немедленно принялся, как прежний блюститель садов, сочинять стихи и пить тутовое вино. Причем неизвестно, что за чем следовало. Не зря говорят, что даже мудрец не всегда способен отличить следствие от причины.
И еще правильно говорят: хоть и высокое это дело – сочинять стихи, но научиться ему может не тот, кто пьет вино уже с утра, но тот, кто узнает жизнь и пройдет через ее беды! А что, как не коварство самой близкой и любимой женщины, является подлинным бедствием? Что касается вина, то хорошему поэту можно простить и тутовое кипяченое.
Вот и думайте теперь: человек хотел проверить, станет ли его жена хранить ему верность, случись мужу умереть? И что изо всего этого вышло? Сменилась власть на одной шестой всей суши! А сколько мятежей и восстаний даже не пошатнули трона в те смутные далекие времена!
А еще можно сказать, что Небо проверило на крепость Поднебесную, а ее народ – на верность властям. Такие испытания тоже необходимы: случись властям пошатнуться, что будет со всякой державой, пусть она еще вчера и слыла Великой? Нет, распущенный народ не способен хранить верность даже своим предкам, которые хранят его жилище! Тут ему на шею и садится первая попавшаяся ведьма!
Упаси Небо от слабых властителей, что распускают своих подданных!
Мы уж не говорим, сколько потом прошло судебных процессов! Сколько народу пошло на каторгу! Сколько забито было палками, сколько заколочено в кашу и потом сослано на изумрудные копи на северо-восток страны.
Стоили все страдания того, что появился один посредственный поэт, какие всегда появляются, когда падают нравы?
Даже попугай пострадал: назначенный высоким указом Золотой рыбкой при дворе Вдовствующей Императрицы, он не выдержал жизни в золотом аквариуме. Несмотря на то, что его кормили теми же, что и прежде, червями из навоза белых священных яков, он испустил дух как раз в год Рыбы. А может, просто от старости издох – попугаи в этом ничем не отличаются от людей, будь они хоть Императоры, хоть уборщики отхожих мест в чайных домах! Мы же скажем вслед за даосом, предсказавшим его судьбу, что, скорей всего, он попросту захлебнулся! Все ж остальное – нелепые бредни, что вставляются дурными сказителями для поучения глупых.
«Вдова» Цин Инь плакала по усопшему Императору недолго, даже меньше на два дня, чем положено по заведенному ритуалу. Это, безусловно, ей не замедлили поставить в вину.
Еще поднялся небольшой ропот в Поднебесной, когда морское ведомство подало жалобу в Совет, – мол, злосчастный петух частенько покидает свой шпиль, якобы затем, чтобы будить хозяйку по утрам!
