— Ты где пропадал?.. — высунулась с кухни Наталья. — Мы уж думали, подался куда-нибудь, а нам не сказал.
— Да вышла там у меня… История одна.
— Что у тебя с лицом? — сощурилась соседка, и Иван только теперь вспомнил о кровоподтеках, покрывавших всю левую сторону. Вот почему на вокзале и в поезде все так косились. — Избили?
— Есть маленько. Он прошел мимо нее к себе в комнату, хотел закрыть дверь.
— Давай полечу-то! Армен рассказывал, какая-то история в райцентре вышла с милицией… Не у тебя?
— У меня. Не надо меня лечить, Наташа, спать хочу! — попросился Иван.
— Ну, ладно… Да, менты у нас хуже бандитов любого отделают! Будто заняться им больше нечем, как только пьяных ловить… — сделала вывод соседка и наконец оставила его в покое.
6
Прежде всего Иван позаботился об оружии. Поскольку привык, что в бою следует полагаться не только на помощь друзей и коллег, но и на свои навыки и оружие. Поднявшись с постели и зайдя в чулан, Иван принялся искать, что можно приспособить в качестве оружия. Удивительно, но в захламленном дальнем углу он нашел сварочную пасту, которую покупал еще до армии. Срок годности уже истек, но, скорее всего, она еще вполне могла при горении давать достаточную температуру. Отыскав еще несколько арматурных прутьев, оставшихся, видимо, от какою-то ремонта, и напильник, Иван зажал в находившихся там же тисках прут и стал его затачивать. Доведя один из концов прута до сравнительно острого состояния, Иван обмотал арматурину медной проволокой, густо обмазал проволоку сварочной пастой и с усилием вставил получившийся «бутерброд» в обрезок водопроводной трубы. Потом вертикально зажал трубу с торчащим из нее прутом в тиски, вставил прилагающийся к пасте запальный шнур и поджег. Отойдя на пару шагов, Иван прикрыл глаза ладонью и стал смотреть, как из трубы полетели искры и забил фонтан огня. Спустя примерно секунд сорок, когда маленькое «извержение вулкана» прекратилось, Иван подошел и увидел, как расплав меди прочно закрепил арматурный прут в трубе. Теперь оставалось только обернуть другой конец трубы изолентой, чтобы получилась острога, достаточно прочная и в то же время острая. А спустя еще полчаса усилий, вновь использовав остатки сварочной пасты, Иван соорудил себе из двух обрезков водопроводных труб и обрывка цепочки, которыми обычно крепились ручки к сливным бачкам старой конструкции, некое подобие нунчаку. Этим оружием он, благодаря майору Северцеву, научился довольно-таки неплохо владеть. Взяв острогу и нунчаку, Иван принес их в свою комнатушку и, приспособив так, чтобы из любой точки комнаты мог до них добраться одним прыжком, стал терпеливо ждать, читая старые журналы «Вокруг света», которые выписывала, царство ей небесное, его мать.
Уже ночью явился с каких-то подработок Армен, и они с Наташей принялись негромко разговаривать на кухне. Иван, особо не напрягаясь, мог разобрать свое имя и предположил, что новости наконец распространяются. Придется попросить другой одежды у соседей — китель изодран, заляпан кровью, да еще каждая бабка будет знать о «парне в форме, у которого в райцентре девку медведь сожрал». Подумав об этом, Иван сообразил, что еще не придумал, как брать с собой оружие, выходя из дома. Понятно, что острога отпадала. Оставались только нунчаку. А значит, надо придумать, как закреплять их под одеждой, чтобы и видно не было, и выхватить можно было одним движением. Подумав немного, решил, что лучше всего сделать из не очень прочной веревочки петлю, которую можно будет накинуть на плечо, потом надеть сверху куртку, а нунчаку перебросить через петлю так, чтобы висела на цепочке. Тогда в случае чего одним рывком порвав петлю, сразу получаешь оружие в руки. Поэкспериментировав, Иван сделал наконец петлю нужной длины и прочности.
Было уже поздно, Иван, завершив необходимые приготовления к встрече врага, решил выспаться. Положив рядом с собой под одеяло и острогу, и нунчаку, он прикрыл глаза и обратным счетом заставил себя успокоиться, очистить голову от мыслей. И все же, уже проваливаясь в сон, подумал невесело, что ему. видно, на роду написано спать в обнимку с оружием, а не с любимой девушкой.
Утром, когда Иван толкнулся к Наталье, ее дверь оказалась заперта. Раньше-то он всегда просто приоткрывал ее немного и спрашивал разрешения войти, а теперь вот… Значит, Армен рассказал ей немало. К удивлению Ивана, и сам сосед тоже оказался дома.
— Здорово! — подтягивая тренировочные штаны он выскочил в коридор и тут же отступил на шаг, увеличивая дистанцию. Глаз Армен не поднимал. — Как дела?
— У тебя старая одежда есть какая-нибудь? Мне бы переодеться… Ну, хотя бы сверху куртку какую-нибудь накинуть. Китель порвал, а свитера старые малы.
— Найдется, — просветлел Армен. — Наташа! Дай что-нибудь Ване, слышала?
Ивану досталась потертая джинсовая куртка и залатанные под коленом брюки. Посмотрев на себя в зеркало, Иван от чужих штанов решил все же отказаться: подумалось, что оборотень, который должен его искать, может не узнать жертву. Вот только как же он, такой большой, голый, лохматый, придет в поселок?.. Странные люди в больнице ничего не сказали на этот счет.
Проверив свой небогатый арсенал, Иван услышал, как хлопнула входная дверь. Подошел к окну и увидел, как Армен, держа в каждой руке по чемодану, повел всю семью в сторону дороги. Решил, видимо, на время примириться с тещей, только бы не оставаться в квартире с психом… Наталья несколько раз оглянулась на окна, но Иван спрятался за пыльную штору.
— Ну и молодец, — вслух одобрил он поступок Ар-мена. — Мало ли кто сюда за мной придет… Только бы не обманули.
Сомнения лезли в голову. Может быть, это были врачи, провели с ним какой-то хитрый сеанс терапии? Только не это! Уже собираясь выходить, Иван сообразил, что обычный кошмар этой ночью не пришел, да и в больнице гортанные голоса не искали его в «зеленке». Новый ужас вытеснил старый.
Старухи, кучкой собравшиеся у здания почты, действительно проводили Ивана настороженными взглядами. Их курткой не обманешь! Да и знают его в лицо наверняка, им делать больше нечего, как соседей обсуждать. Иван обошел «новые» дома стороной, по тропинке через овраг вошел в лес.
Тут не то что в райцентре, выбор небогат: одна тропинка уводит к станции, за три километра, другая к городу, эта куда длиннее. Иван поразмыслил, куда ему направиться, и решил, что лучше сходить сперва в одну, потом в другую сторону. Мысли он гнал из головы, старательно считая шаги и поглядывая на часы через каждую тысячу. Хуже всего ждать — хуже даже, чем догонять.
Медленно приближался вечер. Иван упрямо бродил по лесу, несколько раз возвращался к дому и делал там крюк, а потом снова уходил за овраг, приглашая неведомого врага к преследованию. Ничего не происходило. В три часа ночи он решил, что слишком устал и теперь не готов схватиться с могучей тварью.
На кухне оказалась не замеченная с утра записка от Натальи: она оставила в холодильнике еды, объясняла, что надо съесть сначала. Перекусив, Иван не раздеваясь лег на пол, под окно, и забылся в тревожной дреме. Сны опять не пришли, таджикский кошмар оставил его. Но не снился и оборотень, просто потому, наверное, что существовал наяву, где-то рядом, и был страшнее всего, что прежде видел старший сержант. Страшнее и ненавистнее.
