Но вот он касается сферы. В первые мгновения ничего не происходит. Внезапно внутри сферы сгущается воздух, приобретая синий цвет.
– Великолепно! Похоже, ты склонен к водной стихии. Подержи руки на сфере ещё немного.
– Да, учитель Даркхам, - Джереми начал нервничать ещё сильнее.
Интересно, как можно будет определить "грань"? Сомневаюсь, что цветом следует...
Воздух словно подёрнулся какой-то плёнкой, и в сфере начался ураган. Слабенький такой, совсем не похожий на настоящий. С каждой секундой становилось всё интересней и интересней. "Глаз" урагана представлял собой что-то вроде... треугольника с абсолютно равными сторонами. Ещё то зрелище!
"Становитесь учениками в Магической академии - и не такое увидите!" Я только сейчас понял, что многие, говоря это, совсем не шутили.
– Джереми, тебе дано овладеть гранью "Смертельные капли", - выходит, это был не ураган, а водоворот. Что ж, вполне возможно.
– Поздравляю! - сказал Тенперон через мгновение, когда Джереми убрал руки со сферы. - Кто хочет стать следующим?
Мне не хватило какой-то доли мгновения для того, чтобы сказать, что я хочу быть следующим, как меня обогнал парень с синяком. Но зато можно подождать и узнать, что за "грани" доступны ему. А я лучше, тогда уж, последним решусь проверить эту сферу, если Немайди[41]захотела отнять у меня возможность быть вторым...
Королевство. Тронгард.
В мыслях Реджинальд был очень далеко от королевской библиотеки. И ещё, если можно так выразиться, очень "давно".
Король вспоминал свою юность. Замок его семьи, Финг, располагался в сорока лигах к северо-западу от Тронгарда[42]. А по соседству с мрачным родовым поместьем Людольфингов высился казавшийся Реджинальду всегда светлым и чистым замок Локруа. Им владела семья маркизов де Локруа. И у главы семейства, маркиза Гвидо де Локруа, была дочь Эжени.
В памяти Реджинальда навсегда сохранился образ Эжени в шестнадцать лет: высокая, тёмно-русая, с сине-зелёными глазами, вечно улыбающаяся. Взгляд её заставлял забыть Людольфинга обо всех проблемах и неудачах. Реджинальд был полной противоположностью Эжени: замкнутый, нелюдимый, лицо его, казалось, забыло, что значит улыбаться. И потому-то он всегда тянулся к де Локруа.
Она была одной из немногих (Реджинальд не решался признаться, что даже единственной), кто общался с ним не потому, что Людольфинг был племянником короля и кузеном наследника престола. Реджинальд поздно понял, что любил де Локруа. Но однажды, когда он всё-таки решился сказать об этом ей, ожидая её в саду, увидел, как Эжени и Фердинанд разговаривают между собой.
Людольфинг, хотя и был ещё всего лишь шестнадцатилетним юнцом, уже тогда умел видеть в поступках других людей душу и желания. К сожалению, это редко приносило ему счастье. Фердинанд и Эжени разговаривали как влюблённые. И Реджинальд ушёл из сада, больше никогда не возвращаясь в замок Локруа. Он затаил обиду на Фердинанда и Эжени, которая притупилась только за год до коронации.
А ещё в Людольфинге дремала зависть: зависть к Фердинанду, у которого, казалось, было всё: и уважение народа, и многочисленные друзья, и даже целое Королевство. Но Реджинальду было бы всё равно, не владей Фердинанд ещё и сердцем Эжени.
Людольфинг никогда больше не виделся с де Локруа. Но за четыре года он не позабыл, что свои письма та перевязывала двухцветной, красно-синей, атласной лентой. И именно её письмо было в руках у Эдмона Рошфора.
– Как... - Реджинальду было трудно дышать. - Как оно попало к Вам?
– Это письмо было найдено неделю назад, рядом с телом... - Рошфор рванулся вперёд, подхватывая Реджинальда. Король зашатался. На мгновение показалось, что он потерял сознание. Но Людольфинг устоял, у него лишь сдавило дыхание, а в левой части груди закололо.
"Сердце" - через мгновение осознал Реджинальд причину боли. "Это точно её тело... Значит... она умерла? Нет, Огнар, прошу, нет!"
– Ваше Величество, - Рошфор всё же был готов поддержать Реджинальда.. - С Вами всё в порядке, Ваше Величество?
– Как она ... умерла?
– Боюсь, что это был яд... - Рошфор, похоже, не хотел продолжать...
– Кто? - Реджинальд сжал ладони в кулаки, но руки продолжали трястись. От волнения, чувства безвозвратной потери и ненависти. Людольфинг догадывался, кто мог сделать это. Назло новому королю.
– Последним, кто был вместе с де Локруа перед тем, как её нашли мёртвой, был Фердинанд Огнарид. Но это же не значит...
– Он сделал мне это назло. - Неделю назад Альфонсо V намекнул самым доверенным людям, кого он видит будущим королём огнарским. И именно в тот день Фердинанд покинул отцовскую резиденцию.
Только потом выяснилось, что молодой Огнарид не вернулся на пир в Малый коронный дворец. Он покинул столицу через Храмовые ворота. А они как раз вели на северо-запад.
– Он сделал мне это назло... - повторил Реджинальд, устремив свой взгляд на Эдмона Рошфора. - К кому он мог обратиться после бегства из столицы?
– Я не думаю, что Ваш кузен, - Рофшор сразу умолк, увидев налитые кровью глаза короля. - Северная знать и маги. Скорее всего, именно маги из Гильдии. Только у них хватило бы храбрости отравить маркизу по приказу Фердинанда.
– Мэтр Рошфор, если вечером я выдам Вам указ об аресте главы Гильдии и его помощников, Вы сможете гарантировать, что Фердинанд не сможет поднять против меня мятеж?
Реджинальд понимал, что после убийства Эжени Огнариду только одна дорога - к войне с двоюродным братом. А в том, что де Локруа отравил именно Фердинанд, сомнений быть не могло.
Огнарид готов был сделать что угодно, лишь был насолить своему кузену, который теперь стал королём огнарским. Фердинанд забыл, что каких-то две недели назад на людях, и совсем не в шутку, говорил, что лучше бы ему стать Первым маршалом, нежели королём.
Но Реджинальд ему об этом напомнит. Только теперь Фердинанд будет первым маршалом, который через час после своего назначения лишится головы. Людольфинг поклялся сделать это.
– Мэтр Рошфор, можете быть свободны, - Реджинальд кивнул, дрожа от гнева и ненависти.
– Надеюсь, что Вы не будете жестоки по отношению к кузену и его сторонникам, - Рофшор поклонился, развернулся и уверенным шагом вышел из библиотеки.
– Нет. Я буду справедлив, как полагается истинному королю.
– Что ж, Вы сами этого захотели, - Рошфор не удержался, чтобы не сказать этого вслух. Но лишь тонким шёпотом. При этом его глаза сверкнули, а на лице расплылась довольная улыбка.
