– Майлар, Роуп, Сторз, Чермолэн, Уриган, Нордар, Нэ, Иггрум, Юринак, – захлебываясь перечислял он. – И граф. Все. А я невиновен. Пожалуйста, отпустите меня. «Значит десятеро, – мелькнула мысль на границе сознания, – в столице…»
Не слушая его проклятий, я схватил торчащую из плеча рукоять и выдернул нож, а затем вонзил его немного левее. Туда, куда он должен был попасть с самого начала – в сердце. Когда бандит затих, я забрал нож, быстро вытер его об одежду покойника и, не глядя, сунул его за голенище сапога. А потом на меня накатило. Чувство было отвратительное, как будто хирург-садист ради развлечения вскрыл мне грудь и стал поливать сердце кипяточком. К счастью, длилось это лишь мгновение, я даже не успел осознать, как боль исчезла, словно и не бывало.
После этого у меня словно пелена с глаз упала. До меня только сейчас дошло, что я хладнокровно убил трех человек, а одного из них перед этим пытал. Увидев изломанное смертной судорогой тело, я почувствовал, как к горлу поднялся ком, руки задрожали, а ноги подкосились. Чтобы не упасть мне пришлось обхватить стоящий рядом фонарь.
– Сволочь… – прохрипел я, борясь с бунтующим желудком. – Какая же я сволочь…
* * *
– Ну, представим я соглашусь (хотя ума не приложу, с чего бы вдруг), а как по вашему, уважаемый герцог, я должен буду справиться с предателем? Ведь вы говорили, что это, скорее всего, кто-то из гвардии, а ведь их может быть несколько. Я же в своей жизни из оружия держал разве что кухонный нож, да и то все время режусь. Герцог скептически посмотрел на меня:
– Не держал ничего опаснее ножа? И это говорит мне человек в одиночку защищавший ворота до подхода стражи. Или, может быть, ты успел забыть, сей любопытный инцидент?
Признаться, он был абсолютно прав. Я действительно совсем забыл этом и теперь пытался вспомнить, какая муха (и куда именно) меня укусила, чтобы я, человек чуждый дракам, кинулся сломя голову в одиночку против толпы, размахивая какой-то железякой. Дальше вспоминать мне было неприятно и я поспешил переключиться на речь кив'Архола. А он, между тем, не обращая внимания на мое вытянувшееся лицо, продолжал:
– Видишь ли в чем дело, запоминать способна не только душа, но также и тело. Поэтому, заняв мою плоть, ты получил также часть моих воинских умений. Конечно, без определенных знаний они практически бесполезны, но пока наши души связаны, они у тебя будут. Так что можешь не беспокоиться, тело само все сделает.
– Хм, звучит обнадеживающе. А что конкретно я должен сделать…
* * *
-С-скотина… – выплюнул я, продолжая дрожать всем телом, даже вывернувшись наизнанку, я почувствовал себя не намного лучше. Ноги все еще подкашивались, руки дрожали, хотелось плюнуть на все и сесть прямо на землю. Останавливало меня, пожалуй, лишь опасение перед возможным появлением стражи.
Кое-как отцепившись от фонаря, я, покачиваясь, побрел в сторону видневшегося в конце улицы особняка графа Максимиллиано. Где-то после третьего нетвердого шага на краю сознания вновь мелькнула мысль, но теперь я понял, что она принадлежит не мне: «Обыскать трупы… Забрать болт…»
Представив себе, как мне придется, упираясь в спину мертвеца, выдирать у него из затылка болт, я снова почувствовал себя нехорошо. Справившись с бунтующим желудком, я принялся вспоминать весь известный мне мат. Очень надеясь, что хотя бы часть моих мыслей дойдет до адресата.
И так, покачиваясь из стороны в сторону и бормоча под нос заковыристые ругательства, я вновь двинулся к своей цели.
Глава 3
Часто прямой путь не означает – самый быстрый.
Пространственный парадокс
Трупы исчезли. О произошедшем ночью бое напоминали лишь пятна засохшей крови на мостовой. За ночь воспоминания о случившемся успели сильно поблекнуть и сейчас, проходя мимо живописно застывших на камнях пятнах крови, я больше не испытывал той болезненной дрожи. Теперь это была всего лишь грязь на камнях.
Проснувшись сегодня утром, я с удивлением обнаружил, что не помню, как сюда попал. Память четко зафиксировала нападение, бой, допрос, путь до поместья… Затем земля вдруг выпрыгнула из-под ног и стремительно понеслась мне навстречу. А вот что произошло потом, вспомнить не удавалось. Должно быть, я просто отключился.
* * *
– …боги выразили свою волю: или я собственноручно уничтожу предателей или навеки останусь бессильным призраком…
* * *
Размышляя о произошедшем бое, я вдруг вспомнил еще об одном событии, и мне очень сильно захотелось проверить, было ли оно на самом деле. Я быстро поднялся и взглянул на себя в зеркало. Внимательно осмотрев маску, я не обнаружил ничего. Вообще ничего. Как будто никогда и не было арбалетного болта, угодившего мне в лицо. Как будто болт не способен на таком расстоянии прошибить насквозь рыцарские латы. Однако на маске не осталось ни вмятинки, ни царапинки. НИ-ЧЕ-ГО.
Немного повздыхав, я вернулся к более важным делам. И опять повторилось то же, что было вчера: я оделся, в дверь вежливо постучали и дворецкий вновь проводил меня в обеденную залу. За завтраком граф сообщил, что он вчера был изрядно удивлен, обнаружив своего гостя, лежащим без сознания у ворот поместья. Также он вежливо поинтересовался о причинах столь странного события.
Выслушав мой немного подкорректированный рассказ, граф удивился еще сильнее. Но не столько самим фактом нападения (нынче в городе неспокойно), сколько участием в нем одного из стражников. Мое же мнение на этот счет было однозначно: это он впустил в город орков и сейчас просто пытался замести следы, убрав нежелательного свидетеля. Посмотрев на это с данного ракурса, Максимиллиано вдруг засобирался, ему не терпелось доложить об этом в магистрат.
Идея заговора полностью завладела его сознанием и поэтому, когда я спросил о самом быстром способе добраться в столицу, он не стад ничему удивляться, а лишь рассеяно ответил, что сейчас, когда осада снята (оказывается, вчера орки снялись с лагеря и, перейдя брод, ушли обратно в свои степи) самым быстрым, пожалуй, будет дилижанс. Путешествовать на нем и быстро (примерно как на собственной лошади), и достаточно комфортно. Так что поскольку денег на лошадь у меня не было (да и боязно как-то), этот вариант для меня просто идеален. Поэтому, узнав все необходимое, я распрощался с графом, собрал свои вещи и пошел к расположившейся неподалеку станции.
Весь путь занял где-то минут сорок, по прошествии которых я стоял перед невысоким, но довольно внушительным зданием. Понять, что я пришел по адресу позволяли две вещи: мощнейший запах конского навоза и вывеска, прибитая над дверью, с надписью крупными буквами: «Старая кляча». А дальше шло мелким шрифтом: «Тело-перевозка людей, гномов, ельфов, орков и прочей живности, способной заплатить». Признаться, вывеска меня впечатлила, особенно слова «тело-перевозка» и «прочей живности».
Осмотревшись по сторонам и не обнаружив ничего более подходящего, я все-таки толкнул дверь. Испытывать на себе гнев кив'Архола во второй раз не было никакого желания.
