Пещера казалась запасником музея истории естествознания и одновременно складом древностей. Джонатана на мгновение посетила тревожная мысль – что все чучела находятся на волосок от того, чтобы ожить, и что, возможно, когда наступает ночь, старые лампы и канделябры начинают светить. Полуразвалившиеся клавикорды – наигрывать, и обезьяны собираются вокруг стола на призрачный обед, в то время как крокодилы нежатся на продавленных диванах.
Однако все это было маловероятно. Джонатан с Профессором начали рыться в стоящих повсюду сундуках, надеясь обнаружить там сокровища, но по большей части не находя ничего, кроме старой одежды. Содержимое тех сундуков, что стояли под трещинами в потолке, превратилось в нечто вроде влажной черной паутины, но те, что были защищены от непогоды, пребывали в гораздо лучшем состоянии. В них грудами лежали расшитые блестками платья, шелка, кружева, изящные жилеты и цилиндры. Один сундук был битком набит дешевыми украшениями: искусственными бриллиантами, стеклянными бусами, фальшивыми жемчугами, которые валились через край и рассыпались по полу. В общем, и Джонатан, и Профессор были потрясены не столько самой этой мебелью – сундуками, набитыми старой одеждой, или даже жутковатым сборищем чучел, – сколько сочетанием всех этих вещей, спрятанных здесь в пещере под землей. Это было похоже на то, что описывалось в книгах Дж. Смитерса.
Однако никаких сокровищ тут не оказалось. Джонатан и Профессор набрали себе целые кучи старинных нарядов и только после этого сообразили остановиться и подумать, что вряд ли найдут способ вытащить все это из-под земли и взять с собой. Решение оставить все здесь было немыслимым, но в конце концов это было единственно разумное решение. Профессор обнаружил несколько сундуков со старыми маскарадными костюмами – их было достаточно, чтобы нарядить обитателей целого замка. Среди шляп с перьями и резиновых рук оказался лохматый костюм обезьяны, полностью закрывающий все тело. Джонатан надел было маску от него себе на голову, но тут же снял ее, потому что от нее начали отваливаться куски шерсти, бумаги, резины и кожи.
– Я должен взять это с собой, – сказал он Профессору, который тем временем нашел огромную полую голову аллигатора.
– Надень его, когда мы пойдем в гости к Лонни Госсету. Лонни увидит его и улетит в четвертое измерение.
Джонатан улыбнулся:
– Я подумал, что мог бы ходить в нем по городу. Меня принимали бы за человека, ведущего праздную жизнь.
– Вполне возможно. Во всяком случае, Дули наверняка бы принял. Дули и Бизл. Этот костюм слегка напоминает некоторые из продаваемых им образчиков портновского мастерства.
– А она очень похожа на настоящую обезьянью голову? – спросил Джонатан, поворачиваясь, чтобы взглянуть на четырех белых обезьян, стоящих за слоном. Но обезьяны почти полностью скрылись в тени. По мере того как солнце снаружи опускалось за верхушки деревьев, в пещере постепенно темнело.
– Мы что, собираемся провести здесь ночь? – поинтересовался Профессор.
– Нет, – решительно ответил Джонатан, оглядываясь на колышащиеся тени, отбрасываемые мрачной, увешанной паутиной мебелью. И на стеклянные глаза несусветного сборища чучел. – Как ты думаешь, мы сможем выбраться отсюда через одну из тех трещин в потолке?
– Змея смогла бы, если бы ею выстрелили из пушки, – буркнул Профессор. – Впрочем, у нас остался неисследованным еще один туннель. Давай зажжем факел и попытаем счастья там. В самом худшем случае мы сможем вернуться обратно в подвал.
Его план не вызвал возражений у Джонатана, которому было практически безразлично, когда исследовать эти туннели – в полночь или в полдень. Он ничуть не сомневался, что лучше уж провести ночь исследуя пещеры в поисках выхода, чем пытаться уснуть. Та атмосфера, что царила под Башней, не могла не отразиться на снах самым дурным образом.
– Давай возьмем с собой эти два костюма, – предложил он. – Подарим их Сквайру.
– Замечательная мысль, – одобрил Профессор. – Они как раз в его духе.
Джонатан нашел широкий кусок прочной ткани, расстелил ее на каменном полу, сложил на нее костюмы обезьяны и аллигатора и только тут обнаружил, что у аллигатора не хватает одной лапы. Он не видел смысла таскать с собой неполный комплект, поэтому оба путешественника начали рыться в грудах костюмов и в конце концов обнаружили недостающую деталь на самом дне одного очень плохо сохранившегося сундука. Под резиновой лапой крокодила лежал сложенный кусок внутренней обшивки – старый, пожелтевший квадрат пергамента, покрытый беспорядочными линиями и выцветшими надписями. В одном углу виднелись руны эльфов. Профессор вытащил пергамент из сундука, а Джонатан тем временем нашарил у себя в рюкзаке пару свечей. Груда деталей от костюмов обезьяны и аллигатора была быстро забыта.
– Похоже, это карта, – заметил Профессор, указывая на стрелку у верхнего края рисунка, сразу под словом «север». Он нагнулся над пергаментом, понюхал его, а затем, держа уголок над свечой, внимательно присмотрелся к чернилам. В просвечивающем сквозь пергамент пламени свечи они оказались темно-пурпурными, и Профессор, к удивлению Джонатана, объявил, что это осьминожьи чернила.
– Это пиратская карта, – убежденно сказал он. – Ошибиться невозможно. Кто еще пользуется осьминожьими чернилами? Никто. Это не подделка.
– Однако она довольно старая, – сказал Джонатан. – Все эти вещи, должно быть, лежат здесь уже сотню лет.
– Эта карта не могла пролежать столько времени, – возразил Профессор. – Она не выдержала бы сотню лет. Кто-то спрятал ее здесь, и, держу пари, я знаю, кто это был.
– От этих свечей никакого толку, – пожаловался Джонатан, стряхивая с ладони расплавленный воск. – Они уже наполовину сгорели. Давай сворачивай эту штуку и пойдем отсюда.
Профессор аккуратно скатал карту в трубку и перевязал ее полосками ткани. Джонатан взял лежащее на полу полотнище за углы, стянул его вместе с деталями костюмов в узел и завязал сверху еще одной полоской ткани. Профессор взялся за рюкзак, а Джонатан с натугой взвалил на плечо свой узел. В угасающем свете двух свечей они покинули странную пещеру и опять вернулись в подвал, где, не теряя времени, зажгли факел. Освещенные его дымящим, потрескивающим пламенем, они зашагали следом за Ахавом по третьему туннелю, ведущему к Пещере Троллей.
Глава 5. Гоблины
Этот туннель, похоже, не поднимался и не опускался, а шел прямо вдоль хребта, возвышающегося над башней. Джонатану пришло в голову, что если это так, то они с каждым шагом удаляются от поверхности земли. Вскоре, однако, туннель круто свернул влево и отклонился в сторону низовьев реки. Джонатан с Профессором прошагали по нему, должно быть, с милю и за все это время не заметили ни спусков, ни подъемов, которые могли бы дать повод для беспокойства. В одном месте он настолько сузился, что им пришлось чуть ли не двадцать ярдов ползти на четвереньках, отчего брюки на коленях покрылись рыжей глиной. Профессор, обнаружив, что пол туннеля больше не представляет собой сплошной камень, воспрянул духом, а еще где-то ярдов через двадцать ему на глаза попался изогнутый конец древесного корня, просовывающийся сквозь потолок.
