Но даже не это было самым любопытным во всей истории. Я не понимал, почему роль Ланца, Хаусхофера, Зеботтендорфа и Горбигера не упоминается в книгах, посвященных нацизму, почему о них не сыщешь и пару строчек в гигантском холме литературы, посвященной Третьему рейху. Вполне можно понять, почему их роль замалчивалась в гитлеровской Германии – фюрер не терпел рядом с собой конкурентов. Но почему о них ничего не говорилось и после войны?
Косность и не любопытство исследователей? Или эти люди – ключ к некой тайне, которую лучше было бы сохранить от человеческих глаз?
Чтобы выяснить это, я продолжил свои изыскания. И путь мой лежал к институту «Наследие предков», в котором, как выяснилось вскоре, работал и мой отец.
Рождение Аненэрбе
Мой отец, как я уже говорил выше, не любил особенно распространяться про свои исследования. Когда я его спрашивал об этом, он отвечал довольно уклончиво: «В принципе, сынок, я занимался тем же, чем и до тридцать третьего года. Древняя история, рунические письмена, обычаи германцев – все это Гиммлер забрал под свою опеку. Тогда нами руководил Герман Вирт…». Это имя я, впрочем, слышал от отца один-единственный раз. Упомянув его, он осекся и замолчал.
Мне было тогда пятнадцать лет, и я жаждал узнать как можно больше любыми путями. Никаких сведений о господине Вирте в литературе, понятное дело, я не обнаружил. И решил воспользоваться методом, о котором вычитал в одном из дешевых детективов. Прием был, как я понимаю сейчас, откровенно хулиганским, но он сработал. И еще как сработал…
Дядю Олафа, Олафа Вайцзеккера, я помню с самого раннего детства. Старый друг моего отца – они были знакомы с середины 1930-х годов, причем, как я не без основания подозревал, благодаря общей тематике исследования. Он жил неподалеку от нас и часто захаживал в гости. В очередной раз дядя Олаф появился на пороге нашего дома спустя два дня после памятного разговора с отцом, в котором тот упомянул фамилию Вирта.
Отца не было дома, и на правах хозяина светскую беседу с дядей Олафом начал я. Сперва побеседовав с ним на общие темы, я просто так ляпнул: «Дядя Олаф, а у вас есть какие-нибудь книжки по древней германской истории? Ну, хотя бы те, что писал Герман Вирт…». Закончить я не успел. Дядя Олаф переменился в лице, крепко схватил меня за плечи и посмотрел в глаза. «Что ты знаешь о Вирте?» – рявкнул он. Поняв по моей растерянной физиономии, что я ровным счетом ничего не знаю, кроме фамилии и имени, он отпустил меня, усмехнулся и сказал: «Лучше тебе ничего о нем не знать». Моему отцу он, похоже, не сказал об этом происшествии ни слова, да и я больше не поднимал эту скользкую тему.
И сейчас передо мной на столе лежит небольшой кусок бумаги – пожелтевшее объявление, на котором говорится об открытии в Мюнхене 23 июля 1933 года выставки «Дойче Аненэрбе» – «Наследие немецких предков». В качестве организатора выставки значится профессор Герман Вирт. Да-да, именно так. Таинственный и могущественный институт увидел свет благодаря простой исторической выставке. Впрочем, не такой уж и простой…
Все начиналось с выставки
Итак, 23 июля 1933 года выставка «Дойче Аненэрбе» торжественно открылась. Что же смогли увидеть посетители, привлеченные шумной рекламой?
Достаточно много интересных экспонатов. Честно говоря, я бы сам с удовольствием сходил на такую выставку. Но, поскольку это невозможно физически, давайте мысленно пробежимся по ее залам.
Начнем со всевозможных рунических надписей. Руны – древний германский алфавит – вообще, были в почете у всех немецких националистов, а уж у гитлеровцев в особенности. Их прочно связывали с «чистой расой» и потому всячески удревняли их возраст. Среди рун, представленных на выставке, были и такие, которым, по утверждениям исследователей, стукнуло ни много ни мало 12 тысяч лет (для справки: по представлениям современных ученых, письменность на Земле появилась не более 5-6 тысячелетий назад). То, что демонстрировал посетителям Вирт, было собрано по всей планете – от песков Палестины до пещер Лабрадора. И это, по мнению исследователя, было дополнительным аргументом в пользу теорий о господстве арийской расы на всей планете.
Кроме того, здесь были представлены различные поражавшие воображение артефакты. Древнее оружие, окаменелости непонятной формы, которые буйная фантазия организаторов экспозиции превращала в орудия труда древних Ариев. Выставка должна была доказать, что германцы первыми в мире перешли к сложному земледелию, научились обращаться с металлами, освоили ремесла, у них раньше всех появилось изобразительное искусство. Не удивительно, что помимо обычных посетителей к выставке проявили большой интерес нацистские вожаки.
Первым приехал на «Дойче Аненэрбе» Рихард Дарре – один из ведущих идеологов НСДАП, отвечавший в партии за древнюю историю и почвенническую теорию. Неплохой экономист, знаток сельского хозяйства, увлекавшийся антропологией, Дарре прибыл на мероприятие Вирта в сопровождении Фридриха Хильшера, язычника и оккультиста, никогда не состоявшего в НСДАП, но пользовавшегося в ее рядах огромным уважением. Именно они, подробно ознакомившись с экспозицией, порекомендовали ее всесильному рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру.
30 июля Гиммлер посетил выставку. Без всяких преувеличений этот день можно назвать одним из самых судьбоносных в германской истории тех десятилетий. Рейхсфюрер, питавший нездоровый интерес к романтическим древним сказаниям, был буквально потрясен увиденным. А хитрый Вирт, знавший, как произвести впечатление, подсовывал своему именитому гостю все новые и новые уникальные артефакты. Вот «Хроника Ура Линды», книга, найденная в XVIII веке и считавшаяся долгие годы фальшивкой. Она повествует о жизни древних германских племен, какой она была несколько тысячелетий назад. Написана хроника на старо-голландском, вышедшем из употребления в XIII веке, подделать этот язык практически невозможно! Кроме того, судя по стилю, книга была не оригиналом, а переводом с какого-то более древнего, возможно, навсегда утерянного оригинала! А вот рукоять меча, покрытая рунами. Меч найден в пластах почвы, возраст которых более 6 тысяч лет! Значит, германцы уже тогда умели изготавливать оружие из железа и знали руническое письмо!
Гиммлер не привык долго размышлять. В середине августа он сделал Вирту предложение, от которого тот не мог отказаться, тем более что, похоже, давно и с нетерпением ожидал его. Вирту было предложено создать на базе фондов выставки и ее организационного комитета институт «Наследие предков». Задача института – изучение всего, что было связано с историей, культурой, языком, традициями древних германцев. Главой «Аненэрбе» стал сам Вирт, его заместителем – уже упоминавшийся Хильшер. Финансирование института шло на первых порах из бюджета Министерства сельского хозяйства, главой которого являлся ни кто иной, как Дарре. Гиммлер осуществлял негласное руководство всем начинанием.
Первым делом «Аненэрбе» занялся монополизацией древнегерманских исследований. В течение нескольких месяцев он интегрировал в свой состав все научные группы, занимавшиеся схожей проблематикой. Там же, где это было невозможно (например, на кафедрах крупных университетов), фактически возникали филиалы «Наследия предков». Словом, Вирт действовал по принципу: «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». Именно так пришел под его руководство мой отец. К 1937 году «Аненэрбе» состоял из почти полусотни институтов. Именно в этот момент Гиммлер забрал его под свое единоличное руководство, включив в структуру СС. Все сотрудники «Наследия предков», начиная с самого Вирта и заканчивая простыми лаборантами, автоматически получили эсэсовские звания. При этом звания были, нужно отметить, довольно высокие.
