Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Через некоторое время я выяснил, почему мы так легко нашли с Ракрутом де Миртом общий язык. Он был нечистью. Не мутировавшим благодаря эликсирам человеком вроде меня, а рожденным по ту сторону осязаемой реальности злым духом. С его слов я понял, что он был кем-то вроде лесного хранителя. Свой истинный облик он никогда не показывал, предпочитая маску молодого человека. К людям де Мирт относился со злобой и презрительностью за многие их качества, но в основном за то, что они испытывали похмелье и бывали алчны и глупы. Жаловал он только дамочек. Во мне же он почуял надчеловеческую сущность, его привлек запах колдовского зелья, исходивший от меня. Со временем мы — так мне, по крайней мере, казалось тогда — крепко сдружились, лесной демон и молодой колдун.
Ох и задали жару мы этому бледному маленькому городу!!! Порой я не спал три ночи подряд. Было не до сна: меня пленяли адские развлечения — порок, горячительные напитки, жестокие забавы и розыгрыши.
У де Мирта, когда он проваливался в нетрезвый сомнамбулизм, глаза начинали отливать красным, а на восковом лбу проступали вены, которые несли темную кровь по его недоброму телу. Тогда я толкал его в плечо, чтобы разбудить, пока никто не заметил некоторых странностей в изменчивом облике моего демонического друга.
Однажды во время пирушки в южной смотровой башне он выпрыгнул в окно, сопровождаемый визгом одуревших от страха девушек. Пролетев камнем метров двадцать — тридцать и ударившись о твердую землю, он через некоторое время уже ворвался в притихший зал, и прервавшаяся было в связи с его безвременной кончиной пирушка возобновилась с прежней силой. Меня, кстати, как-то не слишком смущал тот факт, что мой друг — лесной демон. Я рос рядом с колдуньями и с самого детства привык к необычным существам и темному колдовству. К тому же если посмотреть в лицо фактам, я и сам был скорее нечистью, чем человеком.
Эта часть моей жизни навсегда останется в моей памяти, как самая веселая, может быть, нетрезвая и не в меру развратная, но оказавшая на меня очень большое влияние, необычайно раскрепостившая меня, научившая свободно выражать свои мысли и чувства. Пусть чаще всего я был слегка нетрезв, ложился спать каждую ночь с новой женщиной и пользовался своим даром колдовства исключительно для забавы, пожаловаться на что-нибудь или осудить себя за это я не в силах. Юные развлечения были столь важны для моего становления.
Однако по окончании этого славного времени, а точнее, ровно через год и месяц, меня отыскали ведьмы. Они обнаружили и постоялый двор, куда я изредка заглядывал, чтобы переночевать…
Мы возвращаемся туда.
Голова разлюбезной хозяйки лежит в углу, грустно рассматривая меня ясными, но мертвыми глазами, а я ошарашенно замер на пороге.
— Жак, — на жестком лице Тересы сияла улыбка, — что-то ты поздно приходишь домой.
— Наш мальчик испортился. — Габи сидела в кресле.
Рядом застыла мрачная беловолосая Селена.
— Что же мы должны делать в этой ситуации, малыш? — спросила Тереса. — Видишь, мы нашли тебя.
Голова хозяйки, которую я все еще с ужасом рассматривал, вдруг подмигнула мне, и я вздрогнул. Это были их штучки, шутки, знакомые мне с детства. Габи расхохоталась — это она вызвала видение.
— Я предлагаю тебе добровольно вернуться, — сказала Тереса, — и завершить свое обучение. Ты славно отдохнул — пора заняться делом.
Я сделал несколько шагов назад и, резко развернувшись, прыгнул в дверной проем. Из гостиницы я выбежал со скоростью зайца, которого преследует несколько кровожадных лисиц. Лисица номер один появилась на пороге спустя мгновение. Ее рыжая грива вздыбилась и растрепалась, из зеленых глаз сыпались искры, а на милой мордашке написана была лютая ярость.
Я успел скрыться в ближайшем проулке, и знак, брошенный мне вслед, влепился в стену одного из домов. Гулкое эхо удара едва не сшибло меня с ног. Я так спешил, что даже не заметил Ракрута де Мирта, направлявшегося в сторону постоялого двора. Мы столкнулись.
— Жак! — Он взял меня за локоть и рассмеялся. — Ты что, уже успел набраться?
— Меня преследуют, — выдохнул я, — и я очень спешу.
— Вот как, преследуют. — Де Мирт продолжал веселиться, ситуация явно забавляла его. — Кто? Хозяйка постоялого двора? Ты не заплатил за комнату?
Или она вдруг воспылала к тебе искренней любовью? А может, это родители одной из соблазненных и покинутых тобою крошек?
— Ведьмы Ракрут, я многого тебе не говорил, но..
— А вот, кстати, и они. — Де Мирт смотрел куда-то за мое плечо, и я резко обернулся.
Ведьмы, всколыхнув прозрачный воздух, оказались совсем рядом. И Габи, и Тереса, и Селена. Глаза Габи метали молнии, Тереса выглядела вполне спокойной, а Селена даже немного растерянной.
— А они очень даже ничего, тебе повезло. И почему меня не преследуют такие красотки? — Ракрут де Мирт галантно поклонился. — Добрый день, дамы.
— Здрасьте, — нагло ответила Габи, — ты кто такой?
— Я — твой шанс весело провести вечер и ночь, — заметил де Мирт, и глаза его едва заметно блеснули.
— Ну-ну. — Габи смотрела только на меня. — Топай-ка отсюда, шанс, а то проводить тебе все ночи в одиночестве, в сырой могиле…
— Обожаю грубых женщин, — парировал Ракрут де Мирт, чем наконец обратил на себя ее внимание. — Я, знаете ли, проделываю с этими женщинами такое, что заставляет их делаться ласковыми и кроткими, будто молоденькие ягнята. Я ведь, знаете ли…
— Ну хватит! — резко оборвала его Тереса. — Либо ты исчезаешь, либо я заставлю тебя исчезнуть. Предупреждаю, что, скорее всего, по частям.
— Так вы все грубиянки! — с нескрываемой радостью выкрикнул Ракрут. — Любовный недуг, зачем ты терзаешь мое слабое сердце?! Ухожу, ухожу… — Он сделал вид, что испугался гримас, исказивших лица его собеседниц.
Ракрут сделал только шаг в сторону, а потом вырос на целый метр, плечи его стали шире, а лицо — печальнее плакучей ивы, серым, пепельным.
Я молчаливо наблюдал за разворачивающейся ссорой, только отступил немного в сторону, к домам: того и гляди, разгулявшись, они могут и меня зацепить.
— Милого друга ты себе нашел, мальчик, — трагическим голосом заметила Селена.
— Друзей не выбирают, — прорычал Ракрут, чьи ноги стали толстыми, словно стволы столетнего дуба, а руки налились силой и мощью. Тугие бугры мышц на его тонком теле продолжали стремительно вздуваться.
Габи и Тереса выглядели озадаченными.
— Сейчас мы посмотрим, из чего у него внутренности сделаны. — Габи решила больше не тратить время, она заверещала так, что ее голос резанул меня по барабанным перепонкам, и ринулась вперед, выставив перед собой растопыренную ладонь. Острые ногти направлены были прямо в горло де Мирта.
Ту сцену я неизменно вспоминаю со стыдом и содроганием. По прошествии многих лет мне все еще неприятно от осознания того, что я допустил такое. Все произошло мгновенно, и вряд ли я успел бы что-нибудь сделать, но… он мне вообще-то несвойствен, но стыд… Наверное, для меня это всего лишь уловка, что я не мог ничего изменить. Вмешайся я, и, может быть, вся моя дальнейшая жизнь сложилась бы совершенно иначе…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
