— «Бога гномов» там, часом, не нашли? — осведомился комиссар.
— Увы! — только и произнес следователь.
Впрочем, ни он, ни комиссар и не рассчитывали на такую удачу и были не слишком огорчены. На секунду в разговоре наступила пауза.
— Глаза… — бросил наконец в трубку комиссар. — У второго из погибших — целы глаза?
— Я выясню это, — после короткой паузы отозвался Ясиновски. — Постараюсь прихватить кого-нибудь из свидетелей и трогаюсь на опознание…
— Мне необходима еще вот какая справка, — распорядился комиссар. — Надо прошерстить базы данных — вашего Управления и Федерального Криминального ведомства — по примете «разные глаза». И еще — уточнить, не убывал ли с планеты человек с такой приметой. Предположительно, один глаз — зеленый, другой — карий. Конечно, такая примета легко маскируется. Контактными линзами, например. Но тем не менее…
— Будет сделано; — заверил его федеральный следователь.
Роше потер лоб и сунул мобильник в карман. Выйдя на улицу, он не стал вызывать такси, а прошел пару кварталов и завернул в приютившуюся на перекрестке часовенку Пестрой Веры. Там, немного пошарив по карманам, он вынул помятую купюру федеральной зелени и спалил ее на алтарике Дальин-Линна — Бога Дальних Дорог. — Ваганта, — буркнул он себе под нос. — Ваганта…
На самой Ваганте недалеко от самого центра, у входа в салон подпространственной связи, остановил свой «бумер» сутулый и не по годам седой тип с недовольной миной, навечно, судя по всему, поселившейся на его физиономии. Он потратил некоторое время на то, чтобы окинуть внимательным взглядом глубоко посаженных глаз окружающее пространство. Бросил взгляд на дорогие часы-комп и вышел на мостовую. Вытащил из-под полы пиджака притороченный к поясу пультик и отправил свой кар на ближайшую стоянку.
В салоне его встретили как старого и заслуживающего заботы и внимания клиента. В ожидании заказанного клиентом времени сеанса ему были предложены кофе с ликером и распечатки свежих газет. Администратор салона торопливо пересек зал ожидания и уважительно склонился к уху многообещающего клиента.
— Вы, как всегда, будете использовать кодированный канал, мсье Григорий? — осведомился Он. — Ваш индивидуальный?
— Разумеется, — рассеянным тоном ответил клиент. — Только не забудьте, что я плачу вам по особому прейскуранту и хочу быть уверен в полной конфиденциальности моих… э-э… бесед.
— Мы никогда не забываем об этом, — заверил его администратор.
Забыть о том, как следует обслужить мсье Григория, персонал салона подпространственной связи мог, разве что всем скопом лишившись ума. Григорий Деанозов (по кличке Мессер) пользовался вполне заслуженной, хотя и известной немногим, репутацией страшного человека и время от времени подтверждал ее. Конечно, спецслужбы и мафия могли рвать и метать, но система подпространственной связи была «государством в государстве». Даже, можно сказать, целой самостоятельной вселенной. И если клиент платил за тайну своих переговоров, она навсегда оставалась действительно тайной.
Дежурный чуть ли не на цыпочках поспешил к мсье и, порываясь подхватить его под руку, провел уважаемого клиента к двери переговорной кабины. Обставлена кабина была прямо-таки с тюремным аскетизмом. Посреди помещения, напоминавшего внутренность бетонированного колодца, из которого давным-давно откачали воду, высился простенький, грубовато исполненный пульт. Перед пультом стояло отменно жесткое, сваренное из титановых труб вращающееся кресло. Ничего больше.
Как только за его спиной закрылась тяжелая звукоизолирующая дверь, Мессер быстро шагнул к пульту и вставил в приемную щель карточку со своей личной кодирующей программой. Потом набрал на клавиатуре номер вызываемого канала.
Свет люминесцентных панелей, заливавший кабину, на мгновение словно померк. Когда же — сумрак растаял, напротив Мессера — по ту сторону пульта, верхом точно на таком же стуле восседал одетый в наряд католического пастора тип. Конечно, займись этим типом толковый следователь, он моментально лишился бы и изменившей его облик биопластиковой маски, и липовой сутаны. Но Берни Штерн вовсе не собирался в ближайшее время иметь дело со следователями, тем более — с толковыми.
— Как поживаете, преподобный? — не скрывая улыбки осведомился Мессер.
— Как видишь, я на условленном месте и в условленное время, — тоже улыбаясь, но не столь жизнерадостно, ответил Берни.
— Все прошло по плану? — продолжил мсье.
— По плану, — заверил его Берни. — Правда, Чемодан и тот, второй, выбыли из игры. Совсем.
— Я полагаю, автомобильная катастрофа? — с прежней иронией в голосе осведомился Мессер. Но ирония эта не могла скрыть сквозившие в голосе нотки недовольства.
— Нечто в этом духе, — кисло улыбнулся Берни. — Но, так или иначе, я свою партию отыграл и ложусь на дно. Глубоко.
Мессер неодобрительно покачал головой, но только тем и ограничился.
— К тебе, как и условлено, отправился Свистун, — продолжил Берни. — С грузом для Деда, разумеется. Ты знаешь его примету.
— Парень — разноглазый, — припомнил Мессер.
— Постарайся сделать все так, чтобы не перевести стрелки на нас, — обеспокоенно бросил Берни. — Найди парней, которые возьмут это на себя. И хорошо бы подобрать не совсем полных дебилов.
— Это не так уж трудно, — поморщился Мессер. — У Свистуна будет при себе что-нибудь кроме груза?
— Будет, — по-прежнему кисло отозвался Берни. — Прими во внимание, что парень азартен. Его наверняка понесет в казино или куда-нибудь в этом роде. Думаю, ты сможешь это использовать как надо.
— Об этом не беспокойся, — заверил его Мессер. — Знаешь, — тут в его голосе прозвучала озабоченность, — мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь, преподобный… Что-то не срослось там у вас?
— Не волнуйся, — поморщился Берни. — Накладки были. Но — не фатальные. А вообще будет лучше, если ты нигде не высветишься на пару со Свистуном.
— Пожалуйста, с этого места — поподробнее. Тон Мессера стал требовательным.
— По крайней мере, один человек видел его без маски. Так сказать, «при исполнении».
Мессер достал из кармана кипенно-белый носовой платок и демонстративно промокнул им лоб.
— Спасибо, ваше преподобие, что вы хоть напоследок сочли нужным уведомить меня о таком обстоятельстве. Но вы, надеюсь, сообразили, что надо сделать с этим свидетелем.
— Ведь решено было на месте действия обойтись без мокрухи? — не то спросил, не то возразил Берни.
— И вы — обошлись? — с закипающей злобой в голосе поинтересовался Мессер.
— Нельзя же было менять правила игры на ходу! — пожал плечами Берни.
Некоторое время Мессер смотрел на него как на слабоумного.
— Мне по логике вещей надо бы было тут же выйти из игры, — наконец произнес он. — Но, боюсь, что Дед не поймет этого.
