Дэр помрачнел, как грозовая туча. После предательства Жюльенны он не только не интересовался ее судьбой, но и вообще уехал из Кента. Даже в имение своего деда Уолвертон-Холл он вернулся только после его смерти. Но должен ли он испытывать чувство вины за это теперь, узнав, что Жюльенна сама навлекла на себя многочисленные беды, пустившись в интриги и запутавшись во лжи? И все-таки он спросил:
— А что стало с вашей матушкой?
— Несколько лет назад она скончалась, — ответила Жюльенна с грустным вздохом. — Я звала ее к себе в Йорк, но она не хотела расставаться с подругами…
Дэр понимающе кивнул, вспомнив о землячестве французских эмигрантов в городке Уитстейбл на северо-восточном побережье Кента, неподалеку от курортов Маргейт и Рамсгейт, облюбованных парижскими аристократами.
— Она и слышать не хотела о переезде с насиженного места, — добавила Жюльенна, сдерживая слезы. — Говорила, что не переживет очередной потери дома.
Дэру наконец-то стало жаль всех французов, пострадавших от революции, и он пробормотал:
— Примите мои соболезнования.
— Спасибо, — сказала Жюльенна, метнув в него недовольный взгляд.
Он потянулся за бокалом, долил вина и неожиданно сказал:
— А вот я совершенно не грустил в связи с кончиной моего деда. Старый негодяй умер только в прошлом году.
Жюльенна отвернулась, однако он успел заметить, как сверкнули ее глаза при упоминании о покойном. Она все еще ненавидела этого старого самодура, возлагая на него всю вину за свою разрушенную жизнь и несбывшиеся надежды. Ведь если бы тогда ее коварный план удался, она бы прибрала к рукам все его богатство, а наивный муж, вероятно, так бы ни о чем и не догадался.
— Но в конце концов для вас все закончилось вполне благополучно, — сказал Дэр. — Хотя актерский труд легким не назовешь. Надеюсь, что вы не собираетесь всю жизнь топтать театральные подмостки?
— Нет, — ответила Жюльенна.
— И поэтому хотите найти себе богатого покровителя? Чем же я не подхожу на эту роль?
Она натянуто улыбнулась.
— Я согласилась отужинать с вами, милорд, а не подвергаться допросу. Вые детства привыкли к тому, что перед вами все заискивают и раболепствуют. Не кажется ли вам, что вы себя переоцениваете?
— Мое финансовое положение достаточно прочно, мисс Лоран. Я не намерен скупиться и готов удовлетворять любые ваши желания. Что бы вам хотелось иметь? Дом, собственный выезд, украшения, деньги? Не стесняйтесь, говорите откровенно!
— Я не продаюсь, лорд Уолвертон. И не желаю становиться игрушкой для мужчины. Уверяю вас, что вы никогда не станете моим покровителем, — с насмешливой улыбкой ответила Жюльенна.
— Любопытно, что нужно сделать, чтобы добиться от вас милосердия? — спросил Дэр. — Сколько вы хотите, чтобы изменить свою точку зрения?
— А вот мне интересно, милорд, почему вы так настойчиво добиваетесь моей благосклонности? Уж не хотите ли вы мне отомстить за свои прошлые обиды? Неужели вы так низко пали?
— Нет, мстить я вам не собираюсь, — ответил Дэр, покривив душой. — Меня прельщает азарт состязания за обладание вами.
— Вы хотите сказать, что так пресытились интрижками с обыкновенными кокотками, что стремитесь развлечься с известной актрисой?
— Да, мое сокровище, потому что с тобой я никогда не скучал.
— Но все это в прошлом!
— Рано или поздно я все равно сломаю твое упрямство, — с обаятельной улыбкой сказал Дэр. — И ты снова станешь моей. Так зачем же нам терять время? Почему бы не развлечься прямо сейчас? Ведь здесь так уютно!
— Я не лягу с тобой в постель, — отрезала Жюльенна.
— Право же, не понимаю, зачем нам обязательно ложиться в постель, — возразил Дэр. — Чем плохи, к примеру, соболя, расстеленные возле камина? Ты будешь чудесно смотреться на них обнаженной, моя милая.
Щечки француженки вспыхнули, она судорожно вздохнула. Он протянул руку к ее густым и шелковистым волосам. Жюльенна оцепенела и вытаращила глаза. Дэр сказал:
— Злые языки утверждают, что ты равнодушна к мужским ласкам. Но я-то знаю, что это клевета. Ты умеешь скрывать свои подлинные чувства, мое сокровище. Помнишь, как ты когда-то воспламенялась от одного лишь моего прикосновения и млела в моих объятиях? Как истекала нектаром от предвкушения амурных забав? Как трепетала и кричала в экстазе?
— Я давно уже не та наивная девочка, которую ты когда-то знал, — пожав плечами, ответила Жюльенна. — Теперь меня уже не так-то просто возбудить… Я охладела к твоим чарам.
Эти слова, прозвучавшие как вызов, оглушили маркиза: ведь он-то сам уже давно ерзал на стуле от перевозбуждения.
Он заблуждался, надеясь, что сумеет контролировать свои чувства. Жюльенна воскресила не только воспоминания об их былых свиданиях, но и вожделение. Он готов был сорвать со стола скатерть вместе с блюдами, повалить на него строптивую и, разорвав ее платье, овладеть ею.
Боль в чреслах становилась невыносимой, и Дэр стиснул зубы, пытаясь ее унять. Он не верил, что Жюльенна действительно охладела к нему, она просто умело скрывала свое желание. И это нужно проверить. Он вкрадчиво спросил:
— А почему бы нам и не удостовериться в этом? Убедиться, что ты действительно способна устоять перед соблазном?
Жюльенна спокойно выдержала его взгляд, хотя и чувствовала некоторое смущение. Дерзкое предложение Дэра свидетельствовало о его уверенности в победе. Но она думала иначе и была полна решимости защититься от его домогательств. А если потребуется, то и применить все свое обаяние и актерское мастерство.
Отпив из бокала глоток вина, Жюльенна смерила Дэра изучающим взглядом, раздумывая, как ей лучше посрамить его. Конечно, идеально было бы поставить Принца наслаждения на колени и заставить его просить ее руки, а потом отвергнуть, разбив тем самым ему сердце. Но пока еще ей недоставало веры в себя и убежденности, что многоопытный Дэр Норт поддастся на ее уловки и позволит ей обворожить себя. Слишком много искусных притворщиц уже пытались завладеть его титулом и состоянием. И все они потерпели позорное фиаско.
Но вот помучить его ей было по силам, поскольку, будучи прекрасной актрисой, она могла успешно сыграть любую роль, особенно — роковой женщины. Итак, подумала Жюльенна, решено: она попытается разжечь в нем вожделение, доведет накал его страсти до белого каления и оставит неудовлетворенным.
Жюльенна кокетливо улыбнулась и спросила:
— А почему бы и нет?
В потемневших от страсти глазах Дэра заплясали проказливые чертики. Он взял ее за руку и поцеловал ей внутреннюю сторону ладони. Дрожь пробежала по ее позвоночнику. Он лизнул ей ладонь, и у нее замерло сердце. Но руку она все-таки не отдернула, и Дэр стал покрывать поцелуями кончики ее пальцев, а потом сосать один из них. У Жюльенны возникла тяжесть в промежности, она прикрыла ресницами затуманившиеся глаза. Он прошептал:
