Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
— Мало сидячих мест, а возрастной диапазон гостей достаточно широк. Кроме того, большинство женщин в любом случае предпочли бы присесть и немного посплетничать. И снова о музыке. Она не просто очень громкая. Она однообразная. Я понимаю, что мы в авангардистской арт-галерее, но немного мелодичности музыке не помешало бы. Громкий ритмичный рев не позволяет людям ни расслабиться, ни пообщаться друг с другом. А вот по поводу освещения я с вами не согласна. Яркий свет нужен, чтобы рассмотреть картины, а ведь привлечь к ним внимание и есть основная цель мероприятия. И коктейли мне очень нравятся.
Она, наконец, увидела на лице Джеймса настоящую улыбку — теплую, дружескую. Но уже в следующее мгновение настороженность вернулась в его глаза.
— О том, что случилось тогда... — Его голос был очень серьезным.
О нет! Он же не собирается препарировать их поцелуй. Лиззи уже многократно и глубоко проанализировала его и пришла к самым неутешительным выводам, особенно если вспомнить его молниеносное отступление. И пусть она сама стремится похоронить воспоминания об этом эпизоде, позволить Джеймсу бросать комья земли на место захоронения она не могла.
— Я уже предлагала забыть об этом. Лично я так и сделала. — Лиззи стала выискивать в толпе знакомое лицо, чтобы броситься навстречу и завести какой-нибудь бессмысленный разговор.
— Неужели?
— Безусловно. — Лиззи растянула губы в искусственной улыбке. — Это же был просто поцелуй, Джеймс. Ничего такого, что стоило бы обсуждать.
С этими словами она отошла, чтобы выпить коктейль в надежде забить отвратительный вкус самой большой лжи в ее жизни.
Несколько секунд Джеймс наблюдал, как Лиззи берет бокал с подноса, а официант расплывается в счастливейшей улыбке, затем резко отвернулся. Если это был просто поцелуй, значит, он еще глупее, чем думал о себе. Как она могла так сказать? Неужели этот взрыв, этот пожар привычны для нее? Но не для Джеймса. Он никогда не испытывал ничего подобного — ни один просто поцелуй не вызывал у него непреодолимого желания упасть на колени и молить о большем.
Дьявол! Она такая же фальшивая, как и его бывшая пассия Дженни. Но почему же он не почувствовал фальши? Поцелуй принцессы был удивительно горяч и сладок, поэтому-то он немедленно и захотел большего. Ощущение ее гибкого, крепкого тела, прижимавшегося к нему, пальцев, зарывшихся в его волосы, звук тихих страстных стонов — от всего этого он просто потерял голову.
Что бы принцесса ни говорила, это был не просто поцелуй. Она, как и он, заживо сгорала от страсти. Он чуть с ума не сошел от усилия сдержаться и не сорвать с нее одежду и не погрузиться в нее глубоко и безудержно, как погружался его язык в жаркие глубины ее ненасытного рта. И Лиззи — он знал это — была готова уступить и не просто уступить, а отдаться ему всецело. И только ощущение холодной стены, о которую он опирался сжатыми кулаками, остановило это безумие и привело Джеймса в чувство, напомнив ему, где они находятся. А когда очнулся, немедленно высвободился из ее объятий.
И слава богу, что высвободился! Ведь принцесса считает произошедшее делом обычным, ничего не значащим, легко забываемым. Представив себе, как с таким же пылом Лиззи целуется с кем-то другим, Джеймс почувствовал, что кровь вскипает в его венах. Глупец! Наверняка она прекрасно проводила время со всеми теми мужчинами, фотографиями с которыми пестрели страницы газет и журналов. Джеймсу было невмоготу думать об этом. Он уже проходил этот мучительный путь и не хотел повторять его снова.
Увидев Лиззи в окружении толпы воздыхателей, он решил больше не приближаться к ней. А она снова была в ударе — ни следа усталости в глазах, оживлена, обаятельна. К ней потянулись все — женщины, мужчины, женатые, гомосексуалисты. И дело было не только в том, что она принцесса. Она умела общаться — не доминировать в разговоре, а поддерживать его. Но главное, она умела слушать, и люди искренне тянулись к ней.
Если честно, ее проницательная оценка происходящего очень ему понравилась и удивила одновременно. Он намеренно изображал из себя «адвоката дьявола», чтобы проверить Лиззи, даже спровоцировать ее. И она с честью выдержала испытание. У Джеймса создалось впечатление, что она способна на многое, но сама не осознает этого.
Почувствовав, что настроение окончательно испортилось, Джеймс решил уйти, ни с кем не прощаясь. Но когда он был уже у самого выхода, Лиззи снова оказалась рядом с ним. На этот раз саркастической была ее улыбка.
— Часы пробили полночь? И карета грозит превратиться в тыкву?
— Утром у меня много дел, а я серьезно отношусь к своей работе.
— Завтра суббота, Джеймс, — торжествующе изрекла Лиззи.
— Я знаю, принцесса. Но в Европе еще будет пятница, поэтому мне предстоит работа.
Она выглядела озадаченной.
— Но ведь можно и работать много, и хорошо отдыхать. Разве нет?
— Наверное. Но знаешь, Лиззи, мне кажется, ты способна на большее, чем... все это. — Джеймс сам не понимал, почему судьба Лиззи так волнует его, и от этого разозлился еще сильнее. — Ты напрасно растрачиваешь свои таланты. И свою жизнь.
У Лиззи перехватило дыхание. Она замерла, стараясь не показать, какую боль причинили ей его слова.
Джеймс зло прищурился:
— Ты живешь одним днем, наслаждаешься всем этим, не думая о последствиях и завтрашнем дне.
— Нет ничего зазорного в том, чтобы получать удовольствие от подобной вечеринки, Джеймс. — Ему никогда не понять, какой была и есть ее жизнь, как она одинока, как скучает по дому, которого у нее больше нет. Никакие самые лучшие вечеринки в мире не дадут ей того, в чем она так отчаянно нуждается. Но они позволяют отвлечься, забыться на время. И многие люди рады ей, в отличие от ее семьи.
— Ты просто избалованная принцесса, Элиза. Бедная богатая маленькая девочка.
При этих словах она не выдержала:
— Откуда этот покровительственный тон? Кто дал вам право судить меня? И какое вам вообще дело?
— Никакого. Только если все эти вечеринки мешают тебе нормально работать.
— Я работаю каждый день.
— И отлично работаешь, смею заметить. — Тон, каким это было произнесено, был убийственно уничижительным.
— Вы считаете, что я не справляюсь, да?
— Пока я не видел ни одного доказательства обратного. Ты приходишь и уходишь ровно по звонку и каждую свободную минуту бегаешь по магазинам и вечеринкам.
— Чем я занимаюсь во внерабочее время...
— Избавь меня от продолжения. Но и в рабочее время ты не слишком усердствуешь. Ты просто играешь в «работающую девушку». Между чтением журналов и путешествиями по Интернету ты даже коммутатор не удосужилась освоить.
Лиззи смотрела на его злое лицо. Что она сделала такого, чтобы вызвать у Джеймса такую неприязнь? И вдруг выражение его глаз стало меняться, в них снова появилось желание. Жар немедленно разлился по ее телу. Все вокруг смолкло и перестало существовать для нее. Все, кроме Джеймса.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
