Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Я кивнул головой, принимая подачу. Эпизод я помнил хорошо. Еще бы, папа тогда привез из-за границы двухкассетник и десять 60-минутных кассет «Super Chrome» фирмы «Maxwell». Не забывается такое никогда. Вот почему зубных щеток было только две.
– Магнитофон привезет, раз обещал, – будет и на нашей улице праздник. «Иглз», безусловно, достойны записи. Семь минут медленного танца. Ты с кем, Паштет, собираешься в первую очередь слиться в экстазе?
Светка захихикала, Паша потупил глазки.
– Я сегодня, между прочим, тоже чуть сотрясение мозга не получил, – буркнул он. – Ирка за мной так носилась, так носилась… Если б догнала, прибила б!
– Чем ты ее так достал?
– Да он стащил на уроке ее кеды и разрисовал фломастерами. Сердечки там всякие и любовные послания, – охотно пояснила Светка. – Когда обнаружила, визгу и писку было до первого этажа. Если бы не Биссектриса, Пашке каюк, Ира его уже в угол зажала.
– Да, Паштет, внимание к себе ты привлек, но не с тем знаком. Или ты и задумывал это ради единоборства в уголке? – со смешком прокомментировал я, размешивая сметану с горчицей и томат-пастой. – Попробуй в следующий раз классику, портфель там поднести или сменку. Снимай сковородку, хватит.
Паша уморительно задрал нос кверху:
– Еще чего. Нужна она мне.
– Ну-ну, почти верю. Так. Демонстрирую один раз. Мажем булку получившейся ядерной смесью. – Я попробовал результат, подумал и досыпал в смесь пол чайной ложки сахара. Перемешал еще разок, лизнул и, удовлетворившись, начал намазывать ломти батона. – Затем кладем нарезанные вдоль сосиски, видите, они как раз по длине ложатся. Сверху пластинку сыра. Опа! Теперь на противень – и в духовку, пока сыр не расплавится целиком. Минуты на три-четыре.
Мы на корточках столпились у плиты, зачарованно наблюдая, как сначала «потеет», а потом начинает оплывать сыр. Подсветку в духовых шкафах еще не придумали, но окошко с термостеклом в дверце уже было.
– Мы от этой ядерной смеси, что ты намешал, не загнемся? – задумчиво поинтересовался Паша, втягивая раздувающимися ноздрями аромат, пробивающийся из-за неплотно прилегающей дверцы духовки.
– Я готов принять весь удар на себя. Ты прав, тебе не следует так рисковать.
– Нет-нет, ты не понял. Я о тебе беспокоюсь, ты для общества важнее – у тебя средний балл выше.
Мы дружно похихикали. Затем я быстро налил три тарелки супа, раздал ложки и торжественно извлек противень. Бутерброды с еще пузырящимся кое-где сыром были переложены в одну большую тарелку и водружены на центр обеденного стола.
– Он сказал: «Поехали!» – и взмахнул рукой, – продекламировал я и, подавая пример, осторожно взял первый бутерброд.
– Мм… – замычал Паштет, неосторожно отхватив одним укусом треть бутерброда. – У-ум-м…
– Ась? Не расслышал, какую философскую концепцию ты хочешь обсудить? – поглумился я над ним.
– Ат-али… нэ эшай эс.
– Как ты думаешь, – обратился я к Зорьке, – эти милые фефекты дикции могут дать ему несколько дополнительных очков в Иркиных глазах? Девушки должны сочувствовать сирым и убогим… Света, ты же комсомолка, защити больного товарища от агрессивно настроенного гиппопотама!!
Минут через десять мы закончили бодро стучать ложками и сыто откинулись на спинки.
– Хороший рецепт, годный, – подвела итог Света. – Жаль, сосиски в магазинах ловить надо, а то бы можно было только этим и питаться. При случае своим предкам сделаю.
– Угу, неплохо, – подтвердил Паштет. – Если бы у нас было рабовладельческое общество, я бы купил тебя к себе поваром. Заслужил.
– Ох и намучился бы ты. Я жизнеописание Эзопа читал, знаю, как таких хозяев приучить строем на обед ходить.
– Кстати о походах строем, – оживился Паша. – Свет, что у нас там в кино на каникулах интересного?
Света задумалась, покачиваясь на стуле, потом, с осуждением глядя на нас, изрекла:
– А мы еще «Рабу любви» не посмотрели. Уже два месяца идет, скоро закончится, а вы все никак не соберетесь. Ну и еще начали показывать «Игрушку» с Пьером Ришаром, говорят, смешно.
– О! На Ришара обязательно сходим. Бельмондо, жаль, нового нет… А рабу на фиг. – Паша выразительно поморщился. – Фи на эти мелодрамы.
– Паш, душа обязана трудиться, – наставительно сказала Света, глядя на Паштета так, как смотрят любящие родители на дебильноватого сынка. – Мелодрамы надо смотреть, иначе так чурбаном неотесанным и останешься. Будешь Ире кеды раскрашивать да бумажками в нее стрелять.
– Света права, – поддержал я. – «Рабу любви» обязательно надо посмотреть, Михалкову фильм однозначно удался, будет классикой.
– Вообще, – мечтательно протянул Паша, – название фильма звучит интригующе. Вот было бы смешно, если бы Ирка в меня влюбилась до состояния рабы, – вот бы я повеселился.
– О боги! – задохнулась Зорька от возмущения. – Когда они повзрослеют наконец!
– Скоро, Света, скоро, – обнадежил я ее. – У нас сейчас возраст такой, интересный: девочкам уже хочется поцелуев в уголке, а мальчикам – до сих пор на переменке стёрками в футбол погонять. Но это ненадолго.
Света с подозрением царапнула меня взглядом и, чуть помедлив, сказала:
– Хм… Как-то странно ты запел. Ну-ка, проверочный вопрос… Скажи-ка мне, что лучше – любить или быть любимым?
– Вот спросила! – немедленно вклинился Паша, возбужденно размахивая руками. – Дураку понятно – лучше, чтобы тебя любили! Какие возможности открываются!
Света с пренебрежением отмахнулась от него и попыталась перехватить мой взгляд. Я старательно скреб им по потолку. Наконец, когда молчание уже неприлично затянулось, посмотрел ей в глаза.
– Ну, – начал я, – считай, что я тебя понял. Достойная позиция.
– Вы о чем это? – Паша вертел головой, пытаясь прочесть что-нибудь по нашим лицам.
– Ты что, с-с-скотина, – со зловещим присвистом начала, наклоняясь ко мне, Света, – влюбился уже в кого-то? Ну-ка признавайся!
От волнения у нее на скулах выступили пятна. Я отпрянул, опешив, и, выставив вперед ладони, примирительным тоном начал отмазываться:
– Что ты, что ты! Свят-свят-свят! С чего ты решила?
– Да с того, что раньше за тобой такого понимания ни грамма не было. Мычал бы бред, как Пашка. Признавайся немедленно!
– Э-э-эм… Может быть, ума прибавилось от удара?
– Да при чем тут ум! – От волнения Света аж подпрыгивала на стуле. – На этот вопрос и дурак правильно ответит, если он хоть раз был влюблен!
Упс, замаскировался, называется… Прокол на первой же беседе. И, что характерно, не на речи или незнании чего-нибудь, а на изменении личности. Было бы странно, если бы этого не произошло.
– Хм… – Я уселся поудобнее, заодно выйдя из радиуса действия Зорькиных рук. Так, на всякий случай. – Тогда, вероятно, мой организм уже готов в кого-нибудь влюбиться. Но еще не влюбился. Эдакое предощущение возможности любви. Как такое предположение, а? Может такое быть?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
