— Я считаю, что не вправе обсуждать характер Баттл. И с вашей стороны неправильно задавать мне такой вопрос.
Кароли сделала гримасу.
— Ой—ой. Это говорит моя наставница. Очень хорошо, мисс Трент. Терпите Баттл молча. А я не собираюсь. О чем вы думаете?
Бойкий нрав юной подопечной, проявившийся в ее последних словах, оставил на лице Аманды недоуменное выражение, которое девушка не преминула заметить.
— Я думала о портрете вашей матери. Сомневаюсь, что Рембрандту он удался бы лучше. Кто его автор?
— Его уже нет в живых. Сэр Джарвис Коллингвуд. Отец заплатил ему кругленькую сумму за этот шедевр. Сэр Джарвис не подписал эту картину. Не знаю почему. Несколько лет назад он погиб на дуэли, защищая честь какой—то дамы. Вы знаете эту историю?
— Боюсь, что нет. — Они спустились на нижний этаж. Баттл там не было. — Почем вы не любите свою домоправительницу, мисс Стаффорд?
Кароли неодобрительно хмыкнула:
— Полно, мисс Трент. В соответствии с вашими правилами поведения, вы тоже не должны задавать мне такие вопросы, не так ли?
— Вы совершенно правы, юная леди. Баттл — такое странное имя.
— Я бы сказала, оригинальное. Это отец придумал. Настоящее имя Баттл[1]— Гастингс. Теперь вы понимаете? История нашей семьи имеет отношение к битве при Гастингсе. Понимаете?
— Да, понимаю.
Столовая находилась рядом с главным залом за старинными часами в огромном, в человеческий рост, деревянном корпусе. Это была большая комната с низким потолком и множеством окон с витражными стеклами. Аманда насчитала их восемь, и все они шли вдоль одной стены. В середине стоял длинный дубовый стол, окруженный массивными стульями. Аманде не составило труда представить за этим столом бородатых гигантов в кольчугах с пивными кружками и кусищами жареной оленины.
Стол был накрыт для двоих. Увидев это, Кароли нахмурилась, ее фиалковые глаза сверкнули, и она жестом предложила Аманде сесть.
— Прошу вас, садитесь. Я чувствую, отец сегодня в особом расположении духа.
— Что вы имеете в виду?
— Конечно, дело в вас. Обычно отец завтракает со мной, но сейчас, мне кажется, он готовится к встрече с вами. Милый отец. Он такой медведь, но вам понравится, мисс Трент.
Аманду тронула искренность девушки, и она улыбнулась. Несмотря на горделивую осанку и смышленость, Кароли Стаффорд сохранила непосредственность ребенка.
— Думаю, мы сможем поговорить о вашей учебе в другое время, мисс Стаффорд. Я не такая уж зануда и не хочу портить нам завтрак.
Девушка засияла.
— Хорошо. А вам непременно нужно называть меня мисс Стаффорд? Зовите меня просто Кароли. Если считаете нужным, можете попросить на это позволения моего отца.
— Посмотрим. Опять же это не я буду решать. В конце концов ваш отец может посчитать, что я не гожусь для вас в качестве наставницы.
Выражение тревоги немедленно омрачило лицо Кароли Стаффорд.
— Не говорите так, мисс Трент, прошу вас. Даже не думайте об этом. Я так долго ждала вас. Столько просила и донимала отца, чтобы он пригласил вас…
— Все это очень хорошо. Я польщена, но…
Неожиданно из—за дубовой двери в задней части столовой появилась Баттл. На ее сухом хищном лице была все та же маска неодобрения. Она кивнула Кароли и криво улыбнулась Аманде.
— Надеюсь, вы хорошо спали?
— Да, благодарю вас. — В присутствии Кароли Аманда не решилась рассказать о ночное видении, боясь причинить ей боль.
Сэр Перси велел мне сказать вам, что встретится с вами в своем кабинете, как только вы позавтракаете. Просил передать свои извинения за то, что не смог прийти сюда.
— Не нужно извинений, — сказала Аманда. Кароли, сидевшая на стуле, подмигнула ей.
— Что я вам говорила, мисс Трент.
Баттл молча взирала на них. Потом сказала:
— Вы хотите на завтрак копченую селедку? Я купила ее сегодня утром в Дарнингхэме.
— Я с удовольствием, — отозвалась Кароли. — Дарниигхэмская селедка всегда замечательная.
— А вы, мисс Трент?
— Да, я охотно попробую ее, Баттл. Я сейчас принесу чай. — Баттл ушла в кладовую.
Кароли хихикнула. Аманда промолчала. Ее волновал предстоящий разговор с отцом Кароли. Что ее ждет?
Кароли ей понравилась. Живая, остроумная и непосредственная девушка. Субъект, достойный обучения. Правда, в ней ощущался дух бунтарства. И это неудивительно. Она родилась в богатой семье и привыкла все делать по—своему. Наверное, ее всю жизнь на руках носили и потами малейшим ее прихотям. Едва ли это пошло ей на пользу.
— Мисс Трент?
— Да, дорогая.
— Вы всегда такая рассеянная? Это не годится. Папа говорит, что нужно внимательно смотреть перед собой и твердо стоять на земле.
Аманда невольно покраснела На эту девушку невозможно было сердиться. К тому же она действительно отвлеклась.
— Ваш отец прав. Я извиняюсь. Я что—то задумалась. Понимаете, поездка была несколько утомительной и…
— Вы думали обо мне и моем отце, не так ли?
— Признаюсь, что да.
— Не беспокойтесь. Мы такие богатые и знаменитые. И мамы уже нет. А отец из тех мужчин, которые могут любить только одну женщину. Но он добрый человек и хочет как—то возместить мне эту потерю. Вы сами увидите.
К счастью, в этот момент появилась Баттл, неся два серебряных подноса с едой. Кароли умолкла и опустила глаза на свои сложенные на столе руки. Пока домоправительница шла к ним, Аманда с удивлением заметила, что ее юная подопечная тихо молится — губы ее беззвучно шевелились.
Не желая смущать девушку взглядом, Аманда отвернулась, и на какой—то миг глаза ее встретились с глазами домоправительницы.
Лицо Баттл было, несомненно, искажено ненавистью, а во взгляде расширенных глаз, устремленном на Кароли, застыла животная жестокость. Но все это длилось лишь мгновение. Мышцы лица домоправительницы расслабились, и, когда она выходила из столовой, на нем читалось лишь обычное каменное безразличие. Аманда вначале подумала, что это ей привиделось. Вероятно, яркие солнечные лучи и игра света и тени создали эту иллюзию.
Все же эта иллюзия вывела Аманду из равновесия. Она неторопливо принялась есть копченую селедку. Все обстоит не так просто в этом старинном доме. Возможно, предстоящая встреча с сэром Перси Стаффордом многое прояснит и поможет ей успокоиться. Он, как хозяин Уэйлсли, должен знать истинное положение вещей.
Неожиданно Аманда осознала, что ожидает эту встречу с трепетом, совершенно неподходящим для женщины ее положения.
