– Вы правы, – наконец сказал Этан. – Не мое дело, с кем вы спите, или впервые это произошло или в четырехсотый раз. – Он криво улыбнулся. – Хотя я в некотором роде рад, что не оказался четырехсотым.
Четыреста? Пусть. А она еще даже не начала задумываться о любовнике номер два.
– Сколько женщин было у вас? – сорвалось у Гвен с языка прежде, чем она успела остановиться. – Простите, – поспешно извинилась она. – Мне не следовало задавать этот вопрос.
– Бросьте, ваш вопрос не ужаснее тех, что задавал я.
Этан помолчал несколько минут, рассеянно помешивая ложечкой свой чай, отчего в стакане зазвенели льдинки.
– Думаю, самое лучшее – честно признаться в том, что я понятия не имею. Звучит не совсем хорошо и показывает меня не в самом лучшем свете, но это правда.
– Так много?
Он пожал плечами.
– Я владею популярным ночным клубом, куда приходят красивые одинокие женщины, чтобы хорошо провести время. И все они далеко не монахини. Смешно то… – Он помолчал, барабаня пальцами по столу. Его глаза затуманились, взгляд стал серьезным. – Я был очень предан своей жене. С того времени, как мы начали встречаться, я ни разу даже не взглянул на другую женщину.
Гвен широко открыла рот и поняла, что глаза ее, должно быть, стали величиной с блюдце. Меньше всего на свете она ожидала услышать от этого человека, что у него была жена. Она бы куда меньше изумилась, узнав, что он носит дамское нижнее белье или выступает в ревю, в котором участвуют одни мужчины.
– Вы были женаты?
– Почти пять лет, – кивнув, сказал он.
– А что случилось?
– Она вышла за меня ради моих денег, – ответил Этан коротко и с явной горечью. – Или, скорее, ради денег моей семьи. Естественно, я не догадывался об этом, пока не решил начать собственное дело и открыть «Злачное местечко». Когда ситуация осложнилась, а без поддержки моих родителей Сьюзен не могла больше поддерживать тот стиль жизни, к которому привыкла, она развелась со мной и отправилась на поиски более сочных пастбищ. – Этан отпил немного чая, прежде чем продолжил:
– Хотя она проиграла. Клуб приносит огромный доход. Настолько большой, что я подумываю теперь насчет приобретения дополнительной собственности в другом районе.
– Поздравляю. Вы можете гордиться тем, что добились всего самостоятельно, хотя ваши родители богаты.
– Спасибо. Я и горжусь.
Этан до сих пор переживал предательство своей жены. Гвен поняла это по его голосу, по выражению лица.
– Может быть, не мое дело так говорить, но вы должны радоваться тому, что жена бросила вас именно тогда. Еще ужаснее быть женатым на женщине, которую интересуют только ваши деньги, и узнать об этом, когда уже слишком поздно.
Этан помолчал.
– Никогда не думал об этом в таком ключе, – тихо пробормотал он. – Похоже, вы правы.
Опустив глаза, Гвен водила вилкой по тарелке с остатками жареной картошки.
– Ну а вы? – спросил он, заставив ее поднять голову. – Разве деньги и успех не впечатляют вас?
– Конечно, – немедленно ответила она. – Мне кажется, что это здорово, когда у вас есть мечта и вы стремитесь к ней, даже отказавшись от финансового благополучия, которое вам могла бы обеспечить семья.
Его глаза сузились.
– Я имел в виду мои деньги. Разве вам не хочется пофлиртовать со мной, поймать, попытаться получить пару дорогих ювелирных украшений или спортивную машину, прежде чем мы пойдем разными дорогами?
Гвен раздраженно поджала губы:
– Не знаю, какого сорта женщины окружают вас в клубе, но мне не нужны ваши деньги. Это вы пришли в мою квартиру сегодня, забыли? Если бы не это, мы, возможно, никогда бы не встретились. Я прекрасно обеспечиваю себя сама и не нуждаюсь ни в чьей поддержке. И мне, безусловно, не нужно, чтобы какой-то мужчина мне что-то покупал. Если я чего-то хочу, то либо куплю это сама, либо обойдусь и без этого.
Время после ее пылкой речи тянулось, но напряженную тишину нарушали лишь звяканье приборов, да приглушенные голоса других посетителей. И тут Этан откинул голову назад и засмеялся.
Сначала Гвен решила, что зашла чересчур далеко, но чем дольше он смеялся, тем больше она понимала, что его это и в самом деле позабавило.
Головы повернулись в их сторону, людям было интересно, почему они так развеселились. Но вместо того, чтобы смутиться под пристальными взглядами, Гвен просто обрадовалась тому, что Этан, кажется, получал удовольствие.
– Вряд ли было легко смириться с тем, что женщину, которую вы любили, на которой женились и которая, как вы считали, отвечала вам взаимностью, на самом деле интересовали только деньги вашей семьи. Да еще то, что можно приобрести на них.
– Знаете что, Гвен? – произнес Этан, с трудом отдышавшись.
– Что?
– Я рад, что вы выбрали меня в качестве подарка к своему дню рождения.
Она тоже рада, но никогда не признается, насколько.
К ним снова подошел официант, чтобы забрать освободившиеся тарелки и предложить десерт. Гвен отказалась от сладкого, а Этан заказал кусочек лимонного пирога и чашечку кофе.
– Вы не могли бы оказать мне любезность? – спросил он, пока они ждали десерт.
Гвен неуверенно взглянула на него, не решаясь согласиться, пока он не скажет, о чем идет речь.
– Какую любезность?
– На следующей неделе я планирую устроить в своем клубе небольшую вечеринку и хотел бы, чтобы вы пришли тоже.
– Не думаю, что это удачная идея, – ответила она, задумавшись на пару секунд.
– Ну, пожалуйста. Вам не придется чувствовать себя неловко. Это я обещаю. Будет мои лучший друг с женой, и если вы не придете, чтобы стать своего рода амортизатором, мне будет нелегко. Я люблю их, но с тех пор, как они поженились, при каждой нашей встрече Люси пытается меня переделать. Не успеем мы еще откупорить вино, как она начнет читать мне лекцию о том, что я не правильно себя веду, и будет перечислять всех своих знакомых достойных одиноких женщин, которые могли бы стать хорошими женами. А если я приду со спутницей, Люси будет держать язык за зубами и я наконец получу долгожданную передышку.
– Попробую угадать. Она оставит вас в покое, но ей западет в голову мысль, что я могу оказаться той самой девушкой, которая «переделает» вас, и она будет весь вечер с насмешкой и любопытством изучать мои методы.
Этан широко улыбнулся и принялся за свой пирог, едва официант поставил перед ним тарелку.
– Ни минуты не сомневаюсь в том, что Люси сделает такую попытку. Она отличается бульдожьей хваткой в таких вещах. Но я буду оберегать вас. Вы станете изюминкой вечера, а с помощью Питера мы сумеем не позволить ей перейти границы.
– Так значит, я, – тихо спросила Гвен, – изюминка вечера?
