— Свои дьяволы? Очень может быть, — сказал незнакомец. — И свои ангелы тоже. Тебе это известно по твоим прежним занятиям. У людей есть собственные ангелы, и я твой ангел, Счастливчик. Я пришел, чтобы предложить тебе выход отсюда, и ты не должен, совершенно точно, не должен тянуться к этому шприцу.
Я хотел заговорить, но отчаяние охватило меня полностью, как будто кто-то завернул меня в саван, хоть я никогда не видел савана. Образ пришел ко мне сам собой.
«Значит, вот так ты хочешь умереть? Сойти с ума в камере, где тебя будут истязать, выжимая из тебя сведения? Спасайся. Уходи. Иди туда, где сможешь сунуть дуло пистолета под челюсть и спустить курок. Ты знал, когда шел сюда, в этот номер, что тебе предстоит такой исход. Ты всегда хотел стать своим собственным убийцей. Именно для этого ты принес запасной шприц».
Незнакомец засмеялся, словно не смог удержаться.
— Он совершенно слетел с тормозов, — заметил он негромко. — Не слушай. Он не стал бы так громко кричать, если бы меня не было рядом.
— Я не хочу, чтобы ты разговаривал со мной! — запинаясь, пробормотал я.
Нам навстречу по веранде шла юная пара. Интересно, что они видят? Они не обратили на нас внимания, их взгляды скользили по кирпичной кладке и тяжелым дверям. Наверное, восхищались цветами.
— Лавандовые герани, — произнес незнакомец, рассматривая цветы в вазонах, окружавшие нас. — К тому же им хочется посидеть за этим столом, так почему бы нам не уйти отсюда?
— Я уже ухожу, — сказал я сердито, — но не потому, что ты мне приказал. Я не знаю, кто ты. И вот что я скажу. Если тебя послал Хороший Парень, приготовься к схватке, потому что я прикончу тебя, прежде чем уйти.
Я повернул направо и зашагал вниз по винтовой лестнице, огибавшей огромную ротонду. Я шел быстро, намеренно и решительно заглушая голос, звучавший у меня в голове, пока переходил с одной площадки на другую. Когда я спустился на каменные плиты внизу, незнакомец встретил меня там.
— Ангел Господень, мой ангел-хранитель, — прошептал он.
Он стоял, привалившись к стенке и сложив руки на груди — воплощенное хладнокровие, но сейчас же распрямился и пошел рядом со мной, потому что я шагал вперед так поспешно, как только мог.
— Будь со мной честен, — проговорил я себе под нос. — Кто ты такой?
— Сомневаюсь, что ты готов мне поверить, — ответил он так же мягко и доверительно, как раньше. — Я бы предпочел сразу направиться в Лос-Анджелес, но если ты настаиваешь…
Я чувствовал, как меня прошибает пот. Я выдернул изо рта пластинку и стянул резиновые перчатки. Рассовал все по карманам.
— Осторожнее. Сорвешь со шприца колпачок, и я тебя потеряю, — сказал он, придвигаясь ближе.
Он шагал так же быстро, как и я, и мы приближались к парадной дорожке гостиницы.
«Ты знаешь, что такое безумие. Ты его видел. Не обращай на него внимания. Поддашься ему, и тебе конец. Садись в машину и уезжай отсюда. Найди какое-нибудь место у обочины. Ты знаешь, что делать потом».
Отчаяние почти ослепляло меня. Я замер на половине шага. Мы были под аркой кампанарио. Более удобного места и быть не может. Над колоколами вился плющ, потоки людей огибали нас слева и справа. Я слышал смех и болтовню, доносившиеся из расположенного рядом мексиканского ресторана. Я слышал щебет птиц на деревьях.
Он стоял близко ко мне, пристально вглядываясь в меня. Он смотрел так, как мне хотелось бы, чтобы смотрел на меня брат. Но у меня не было брата, потому что мой младший брат умер много-много лет назад. «Моя вина. Мои самые первые убийства».
Я задохнулся. Воздух просто взял и вышел из моих легких. Я смотрел ему прямо в глаза и снова видел в них любовь, чистую незапятнанную любовь и понимание. Потом очень мягко, осторожно он тронул меня за левую руку.
— Хорошо, — шепотом проговорил я. Меня трясло. — Ты пришел меня убить, потому что он тебя послал. Он думает, что я свихнулся, и он захотел меня убрать.
— Нет, нет и еще раз нет.
— Или я уже умер? Я отравился тем ядом и сам не заметил? Так все случилось?
— Нет, нет и еще раз нет. Ты безусловно жив, именно поэтому ты мне и нужен. Кстати, грузовик стоит в пятидесяти футах отсюда. Ты же попросил оставить его у входа. Вытащи из кармана квитанцию. Доделай все до конца.
— Ты помогаешь мне завершить убийство, — сказал я, разозлившись. — Утверждаешь, будто ты ангел, но помогаешь убийце.
— Тот человек уже умер, Счастливчик. С ним его собственные ангелы. Я больше ничего не могу для него сделать. Я пришел ради тебя.
Он был невыразимо красив, когда произносил эти слова. Я снова услышал полное любви обещание, словно он мог каким-то способом исправить все в неправильном мире.
Гнев.
Я не собирался совершать глупости. И не думал, что Хороший Парень сумел бы отыскать где-то подобного убийцу, даже если бы искал сотню лет.
Я двинулся вперед на подгибающихся ногах и протянул квитанцию служителю, положив поверх нее двадцатидолларовую бумажку, после чего забрался в ожидавший меня фургон.
Разумеется, он тоже забрался и сел рядом со мной. Он как будто не замечал ни пыли, ни грязи, ни торфяного мха, ни скомканных газет и прочего — я набросал их в фургон, чтобы машина походила на настоящий рабочий грузовик.
Я отъехал, резко развернулся и направился к шоссе.
— Я знаю, что это, — проговорил я, перекрывая гул теплого ветра, задувавшего в открытые окна.
— И что же?
— Я тебя выдумал. Вообразил. А это разновидность безумия. Остается сделать одно: направить фургон на скорости прямо в стену. Никто не пострадает, кроме меня и тебя, иллюзии, которую я создал, потому что дошел до ручки. Скорей всего, на меня повлияла та комната в гостинице. Наверняка.
Он лишь негромко засмеялся и уставился на дорогу. Спустя секунду произнес:
— Ты едешь со скоростью сто десять миль в час. Тебя остановят.
— Так ты подтверждаешь, что ты ангел, или нет? — спросил я.
— Я действительно ангел, — ответил он, по-прежнему глядя вперед. — Сбавь скорость.
— Знаешь, я недавно читал книгу об ангелах, — сказал я. — Знаешь, мне нравятся такие книжки.
— Да, у тебя целая библиотека о том, во что ты не веришь и больше не считаешь священным. А ты был хорошим учеником иезуитов, когда ходил в школу.
И снова я задохнулся.
— Нет, ты просто убийца, швыряющий мне в лицо эти факты, — сказал я. — Вот ты кто.
— Я никогда не был убийцей и не буду, — возразил он спокойно.
— Но после того, что случилось, ты мой соучастник!
Он снова тихо засмеялся.
— Если бы я намеревался предотвратить убийство, я бы это сделал, — сказал он. — Ты ведь помнишь из книг, что ангелы, по сути, вестники, в этом состоит их, так сказать, основная функция. Это нисколько тебя не удивляет. Удивляет, видимо, то, что я послан в качестве вестника лично к тебе.
