— А вы, судя по всему, не слишком разговорчивы, — заметила она в следующей совместной фигуре.
— Не умею поддерживать связную беседу в синкопированном ритме, — ответил он, с трудом скрывая раздражение. Каждый из собравшихся в зале жителей деревни кричал, обращаясь к какому-нибудь другому жителю, так что слушать было некому. Ну а маленький оркестр изо всех сил старался перекричать шум и гам. Столь жуткой какофонии виконту не приходилось слышать еще ни разу в жизни.
Как и можно было предположить, она рассмеялась.
— Но если хотите, буду делать вам комплимент при каждой встрече, — продолжил виконт. — На это тридцати секунд вполне хватит.
Они расстались прежде, чем Ванесса успела ответить. Эллиот предполагал, что слова ее смутят, однако встретил смеющийся взгляд. Хакстебл тем временем провел свою даму к концу цепочки, и фигуры начали повторяться в обычном порядке.
— Большинству дам, — произнес виконт, едва они снова оказались рядом, — приходится носить в прическе драгоценности, чтобы придать волосам блеск. А ваши волосы сияют естественным золотом.
Заявление могло показаться невероятно смелым, поскольку на самом деле ее волосы выглядели бледно, хотя теплый колеблющийся свет они действительно излучали.
— О, хорошее начало, — оценила Ванесса.
— Вы способны затмить любую из присутствующих дам, причем во всех отношениях, — изрек виконт во время следующей встречи.
— Менее успешно, — критически отозвалась она. — Ни одной разумной леди не понравится столь откровенное преувеличение. Поверят только самые тщеславные.
— Значит, вы не тщеславны? — поинтересовался виконт. Что и говорить, поводов для самолюбования насчитывалось немного.
— Если вам угодно, можете рассказывать о моей потрясающей красоте. — Ванесса подняла смеющееся лицо. — Но только не говорите, что я прекраснее всех. Это будет уж чересчур откровенной ложью. Ни за что не поверю и очень расстроюсь.
Она улетела прочь, а виконт посмотрел ей вслед с невольным восхищением. Кажется, маленькая вдова не лишена остроумия; во всяком случае, он едва не рассмеялся вслух.
— Вы потрясающе красивы, — сообщил он, как только они оказались во главе цепочки и взялись за руки.
— Благодарю, сэр. — Ванесса просияла лучезарной улыбкой. — Вы необыкновенно добры.
— Но должен заметить, — продолжил он, ведя свою даму между рядами танцующих, — что то же самое можно сказать о каждой из присутствующих здесь леди. Без исключения.
Она откинула голову и засмеялась звонко и самозабвенно — так, что и ему не удалось сдержать улыбку.
О Господи, неужели он флиртует?
С этой маленькой некрасивой женщиной, которую не испугал титул и не сбили с толку комплименты? С той, которая танцевала с упоением, словно в жизни никогда не было большей радости?
Музыка неожиданно смолкла, и виконт удивленно замер. Что, уже?
— А что, третьей мисс Хакстебл здесь нет? — поинтересовался Эллиот, провожая партнершу.
— Третьей? — Ванесса взглянула вопросительно.
— Меня познакомили с мисс Хакстебл, вон той темноволосой леди, — кивком показал виконт, — и с мисс Кэтрин Хакстебл, ее младшей сестрой. Но мне казалось, что есть еще и третья.
Ванесса ответила не сразу. Посмотрела неожиданно остро и лишь потом произнесла:
— Третьей мисс Хакстебл не существует, хотя есть третья сестра. Это я.
— А, — растерялся виконт, и рука сама потянулась к моноклю. — Меня не предупредили, что одна из сестер была замужем.
— А что, должны были предупредить? — Изогнувшиеся дугой брови свидетельствовали о крайней степени удивления.
— Вовсе нет, — торопливо ответил Эллиот. — Всего лишь праздное любопытство. Скажите, а ваш супруг был старшим сыном сэра Хамфри?
— Нет, — просто ответила она. — Он был младшим из двух братьев, а старшего зовут Криспин.
— Глубоко сожалею о безвременной кончине вашего мужа, — произнес виконт. Нелепое замечание, если учесть, что он совсем не знал парня, да и случилось все давным-давно. — Должно быть, потрясение оказалось тяжким.
— Когда я выходила за него замуж, то уже знала, что он умрет. У него был туберкулез.
— Сожалею, — повторил Эллиот.
«Черт возьми, вот влип!»
— Мне тоже очень жаль, — произнесла Ванесса, раскрывая веер и прикрывая лицо. — Но так случилось. Хедли мертв, а я все еще жива. Вы его совсем не знали и совсем не знаете меня, а потому нам обоим незачем впадать в сентиментальность. Спасибо за танец. Теперь мне все будут завидовать, ведь я оказалась первой.
Ванесса ослепительно улыбнулась.
— Доброго вам вечера, миссис Дью, — пожелал виконт Лингейт и галантно поклонился.
Он поспешил туда, где предположительно находилась карточная комната, надеясь таким образом спастись от следующего танца и новой протеже сэра Хамфри.
Глава 4
Когда следующим утром Ванесса закончила завтракать, в Рандл-Парке все еще спали, кроме сэра Хамфри, Баронет собирался ехать в деревню, чтобы нанести визит виконту Лингейту и мистеру Боуэну. Потирая ладони и, как всегда, излучая бесконечное довольство жизнью, он сообщил невестке, что собирается пригласить джентльменов к обеду.
— А что, если я велю запрячь коляску? Может быть, тогда ты, Несси, поедешь со мной и навестишь сестру? Кажется, она такая же ранняя пташка, как и ты.
Ванесса с радостью приняла предложение — уж очень хотелось обсудить с Маргарет вчерашний бал. Что за чудесный вечер! Конечно, она полночи не могла заснуть, вспоминая о первом танце. Ничего удивительного. Присутствующие в зале просто не позволили забыть. Виконт же ограничился единственным приглашением.
Еще до того, как заиграла музыка, Ванесса решила, что не собирается хранить ошеломленное молчание. Но спустя несколько минут стало ясно, что партнер вовсе не намерен поддерживать беседу, хотя по-настоящему вежливый джентльмен наверняка приложил бы некоторое усилие. Так что скорее всего виконта Лингейта нельзя было считать истинно вежливым — еще один недостаток, который она обнаружила в нем.
А расстались они с шутками. Почти с легким флиртом. Ванесса никогда раньше в жизни не флиртовала. И никто из мужчин никогда не флиртовал с ней.
Единственный танец явно отбил у виконта охоту приглашать новых партнерш. Остаток вечера он провел в карточной комнате, разочаровав дюжину дам, мечтавших привлечь внимание высокого гостя и удостоиться танца.
Однако заснуть не позволяли слова, сказанные тогда, когда танец уже закончился. Они удивили сразу и продолжали вызывать недоумение даже сейчас. Очень хотелось услышать мнение Маргарет по этому поводу.
— По-моему, Несси, — заметил сэр Хамфри, весело хмыкнув, — виконт Лингейт положил на тебя глаз. Ведь больше ни с кем так ни разу и не танцевал.
